Затерянные в тумане (СИ) - Фёдоров Дмитрий

- Это че за Пудж?!

- Это патологоанатом. У него и бейдж есть...

Здоровенная туша, за два метра ростом и огромным животом, тащила в каждой руке по трупу. Этот монстр, остановился, осмотрел нас, сделал, видимо, какой-то выбор, а затем метнул оба трупа по сторонам от Димы. Он, начавший уворот от первого, не успел среагировать на второго и потому этот трупак взорвался буквально в метре от него, отбрасывая на спину. Я не успел ему помочь, потому что на меня набросились шестеро подручных патологоанатома, вооруженных разнообразным колюще-режущим. А сама туша с топотом устремилась к Диме, который никак не мог подняться, на ходу доставая устрашающих размеров пилу и молоток с крюком на рукояти из-за пояса.

- Сардель! Защищай Диму! - крикнул я и врубился в противников.

Блок щитом, встречный толчок, чтобы отбросить, круговой удар топором, сбивая тянущиеся ко мне руки с острыми предметами, отскок, удар в асфальт, сбивая волной с ног троих, шаг навстречу и удар снизу вверх сносить черепушку первому врагу. Затем круговой удар сбивает поднятые в блоке руки с ножами и половину башки второго. Шаг, удар щитом, чтобы сбить равновесие, мощный рубящий удар наискосок, разрезая череп и снося правую руку третьему. Два шага с поднимающимся зомби, восходящим движением разбить башку четвертому, на возврате рубануть пятого, заканчивая и его мучения, ударить щитом навстречу, отбивая выпады и ломая руки шестому и удар сверху вниз. Готовы. Потом я долго прокручивал этот момент в памяти. Мог ли я тогда поступить иначе? Пожалуй, мог. Особой угрозы эти зомби мне не представляли, догнать меня, рвани я на перехват жиробасу, не смогли бы. Я повернулся ровно в тот момент, когда "почти Пудж" таким же восходящим движением, как и я, ударил Сардельку пилой, подбрасывая его в воздух и откидывая метра на четыре в сторону с самым настоящим фонтаном крови. А в двух метрах от его ног шевелился Дима, пытаясь собрать глаза в кучу и подняться после контузии.

- Не-е-ет! - энергия хлынула в мои жилы мощным потоком, я рванул к жирдяю, выставляя щит и окутываясь маревом.

"БАХ!" - жирная туша покатилась по асфальту, потеряв свою пилу, а у меня изрядно отсушило руку. Но тормозить было нельзя, а потому я кинулся к нему так быстро, как только мог, снова заряжая ударную волну. Удар пришелся ему в руку, которую он поднял для защиты, разнося ее в клочья. Тварь заревела и нанесла удар молотком вдоль земли, попав мне в щиколотку. В этот раз заорал уже я, падая на колено - удар был весьма неудачным для меня и, кажется, сломал ногу. Когда "Пудж" замахнулся молотком во второй раз, я был готов и нанес удар волной ему навстречу, открывая и вторую руку. Он заревел, страшно, с брызгами слюны, летящими в меня и попытался дотянуться, чтобы укусить. Но я перехватил топор двумя руками и принялся рубить его. Он подставлял свои культи, защищаясь, но это не могло длиться долго. Через полминуты его голова была расколота и от него поднялся шар света. Они стали слетаться к нам со всей территории диспансера, а я упал на четвереньки, переживая тройное повышение. Не сказать, что первое в жизни, но точно первое, которое я помню. Потому что после эпичной защиты просто потерял сознание. Кость с хрустом встала на место, но нога все еще дико болела и я поковылял к Диме, опираясь на топор, как на трость и сгорбившись, так как его длины не хватало. Однако Дима зашевелился и достаточно уверенно приподнялся на локтях, осматриваясь. Тогда я сменил направление и поспешил к Сардельке. Ему серьезно досталось - кажется, я видел легкое в страшной ране поперек его груди. Я упал перед ним на колени, доставая розовый камень, но он начал распадаться на черные хлопья прямо перед моим лицом. Мой славный пес был мертв.

Решительная

Я поднял с земли упавший ошейник с именным жетоном. Провел по нему рукой, будто прощаясь с этим хорошим мальчиком и убрал в карман. Сейчас не время. Словно в насмешку, подобрал исцеляющий розовый камень, оставшийся на месте моего пса.

- Дима, ты как?

- Ахр-р... Нормально. Очухался. Но самочувствие хреновенькое... Уф-ф. Помоги сесть. - прокряхтел Дима, протягивая руку. Я не стал ничего придумывать и просто оттащил его на крыльцо местного морга, усадив спиной к стене.

- Тебе камешек дать?

- Да, желтый. Розовый не трать, мне не настолько хреново, что я умираю прямо сейчас. Ага, спасибо. - сказал брат и сжал камень в руке. - Во-о. Теперь нормально. А я было подумал, что мне кирдык наступает. Меня как шарахнуло в начале... я будто связь с телом потерял. Как будто душу из меня выбили. Вроде что-то вижу, но картинка не склеивается воедино. Хочу пошевелить ногой - а дергаю рукой. Блевать хочется, но не могу почему-то... Я, кажется, видел, как Сарделька передо мной скакал, не давал ему подойти... А где он, кстати? В разведку отправил?

- Сарделька - всё. - мрачно сказал я. - А у тебя была контузия. Тяжелая, вполне вероятно. Кто-то послабже, рвани прямо перед ним полкило тротила, помер бы на месте.

- От чёрт... Так он мне жизнь ценой своей спас что ли? Настоящий пёс был, правильный... Как же ты теперь в глаза жене и сыну... ну, посмотришь?

- Прямо посмотрю. Скажу, как есть. Что наш добрый друг спас моего брата, твоего дядю, и потому его больше с нами нет. Он выполнил свою задачу, как и полагает верной собаке. В конце концов, мы тут не в бирюльки играем. Все там будем... Ладно, посиди пока, я камешки соберу.

Я собрал камни, благо их было немного - еще три оранжевых и один большой, черный. Потом мы поплелись в обратный путь. Помог брату дойди до КПП, где его оставил, а сам вернулся и пробежался по местам нашей "боевой славы", собирая камешки. Плюс восемнадцать малых и два средних, коричневых. Получилось бы даже очень хорошо, если бы не одно НО...

До дома деда Бориса мы дотопали только через полчаса, хотя идти тут было всего полтора километра. Я, под конец, не выдержал и выдал Диме еще один желтый камень, что изрядно его взбодрило. А потом уже понял, что мог так сделать с самого начала, а не тащить этого лентяя на себе километр. Дед держался молодцом и собрал два больших рюкзака.

- Здорово, бать! - Дима махнул рукой.

- Привет, привет... - старик пошамкал губами. - Что-то ты бледноват, юноша. И где ваша собака?

- Собачка мертва. А этот хлопчик пузом гранату поймал, считай.

- Сочувствую. А как же так, с гранатой, вышло? И почему он жив вообще?

- Это, дедуль, долгая история. Пойдем, нам до машины еще отсюда больше двух километров топать. Вот и расскажу. Какой из них тяжелее? - я указал на рюкзаки.

- Вот этот, с банками.

Я передал свой тощий рюкзачок Диме, чтобы он накинул его поверх своего, а сам аккуратно взвалил на плечи рюкзак с соленьями. Вышло, кстати, изрядно - по весу там было килограмм сорок, что, учитывая весь банок и рассола, давало, наверное, около двадцати килограмм еды. Впрочем, рассол мы тоже не выкидываем... Я вообще забыл, что такое привередничать и выбирать еду. Как и все наши "сожители". Мы просто жрали что было. Если было много - жрали про запас.

С рассказом я закончил, когда мы уже подходили к машине. Открыл багажник, мы загрузили туда все дедово барахло, через сложенный посередине подлокотник привычно просунули алебарду, забрались в машину и поехали. Диму я посадил сзади, а деда - рядом с собой. Дима был нынче не в настроении поболтать...

- Да, дела... - протянул дед Борис, сев в машину. - Стало быть, пес был чуть старше сына и сын его любил очень?

- Так и есть. Да мы всего его любили. На людей никогда не бросался, очень всех любил. А тут, ну, после того, что случилось со всеми, вдруг охранником настоящим стал. Волкодавом! Вот не вру, дед - он волков трепал так, что шерсть во все стороны летела!

- Он хорошо ушел. Если там где-то собачий рай - у него проход без очереди, послушай меня, мне врать незачем. - степенно ответил старик.

- Твои бы слова, дед Борис, да Богу в уши. Ладно. Нам ехать-то пять минут осталось, тут недалеко, скоро выйдем у Максидома. Знаешь же, где это?