— Я поняла, — она сплела пальцы и посмотрела на них, спрашивая: — Аня тоже может идти, куда угодно?
— Да. Сейчас она уже не знает ничего, что было бы стоящим секретом. Но я бы хотел, чтобы она осталась здесь. Как и ты.
— Она мне рассказала. Что ты намекал… что хочешь с ней каких-то отношений, — и тут же резко взглянула на меня. — Но если ты думаешь, что она прыгнет тебе в постель до свадьбы, то глубоко ошибаешься! Она — благородная девушка, а не простолюдинка! — и тут же смутилась. — Со всем уважением к твоей Мирославе.
Я хмыкнул.
— Даже не собирался изменять традиции.
— Ты ведь чувствуешь к Ане что-то? — её щёки чуть заалели. — Она — не просто игрушка?
— Я не играю людьми, — строго сказал я.
— Ответь на мой первый вопрос! Пожалуйста… это важно. Потому что сама Аня… вот она точно не равнодушна, хотя нет, не то слово, — она с какой-то печалью покачала головой. — Я впервые вижу её настолько увлечённой другим человеком, — и невесело усмехнулась. — Хоть и не ожидала, что это будешь ты…
— Видишь проблему?
Она покачала головой снова.
— Лучше ты, чем кто-либо другой. Мстислав или все эти… высокородные упыри.
— Мстислав мёртв. А упырей здесь не держим.
— Руслан. Я могу говорить начистоту? — она задержала на мне взгляд.
— Конечно, — заверил я.
— Ты ведь можешь найти девушку с куда лучшим положением и богатым приданым, чем Аня. Даже второй женой. Даже третьей. А на человека, который идёт на поводу у эмоций, ты не похож. Даже если эти эмоции действительно есть.
— А кто сказал что мне нужно «лучшее положение» или «богатое приданое»?
На это ей не нашлось что ответить.
Тогда я с усмешкой добавил:
— Или думаешь, что я неплохо смотрелся бы посреди «упырей»?
Людмила чуть улыбнулась.
— Нет. Не смотрелся бы. Ты слишком… — её взгляд прошёлся по мне. — Слишком человечен, слишком самодостаточен, слишком благороден в самом лучшем смысле этого слова. Они не стоят и твоей тени! — её щёки покраснели окончательно.
— Слишком много восторга. Влюбилась, что ли?
Она резко вздёрнула подбородок и отвернулась с неприступным видом. Но ничего не ответила.
Я же подавил в себе желание слегка посмеяться. Не время.
После этого наш разговор плавно перетёк к более насущной теме, а именно — организации подразделений целителей для моей гвардии.
Сейчас у меня их было всего два. И это были сёстры Покровские.
А вот гвардейцев, включая Волхвов и Агат, у меня уже несколько десятков. И это только начало.
Нужен постоянный приток целителей. Только они смогут спасать бойцов от смерти и тяжёлых увечий. А это — один из главных приоритетов моей политики, относительно вооружённых сил клана.
Можно собрать и обучить сколько угодно бойцов. Но какой в этом смысл, если они погибнут в бою? Погибнут тогда, когда могут жить. Ради себя, своих семей и нашего клана. Ведь они тоже его часть.
Поэтому на целительстве я экономить не собирался. Люду я заочно назначил главой целительского корпуса клана Северских. Да, пусть пока из двух человек. Но, думаю, в Империи найдутся талантливые люди с целительским потенциалом, которым некуда податься. А пока заменим артефактами исцеления. Не решение, конечно, но временная мера.
Обговорив всё, я отпустил Людмилу и сам направился к Мире.
— Я ждала тебя, — мягко улыбнулась она, как только я вошёл. В избушке, где она сейчас жила, была растоплена печь. На ней закипало какое-то варево, от которого шёл резкий аромат трав. — Присаживайся, любимый, — и повернула ко мне кресло.
— Мира, довольно. Не всегда есть время и место пророчеству. Пока ты смотришь в будущее, то слишком сильно выпадаешь из настоящего, — без тени улыбки произнёс я и подошёл к ней. Затем заправил локон ей за ухо. — Или тебе интереснее смотреть на варианты будущего, чем быть здесь?
Она взяла своими ладонями мою руку.
— Это временно… Я обещаю. Как только всё случится, как должно, вернётся привычная тебе дурочка-Мирослава, — она хихкнула и вжалась в меня. — А сейчас давай займёмся тем, ради чего ты пришёл.
Я прищурился.
— За чем же, по твоему, я пришёл?
— Разумеется, отвлечь меня от пророчеств, — широко улыбнулась она, расстёгивая пуговицы моей лёгкой куртки. — А ещё — отдохнуть, — она с хитринкой взглянула на котелок в печи. — У меня для этого как раз всё готово.
— Что это? — спросил я, указав на котёл. — Зелье?
— Отвар. По старинному семейному рецепту. Только для того, чтобы ты увидел будущее вместе со мной, в своих снах.
— Стоп, — я мягко взял её за руки. — Кто велел тебе сделать это? Показывать будущее значит менять его. Особенно, если дело касается, как ты считаешь, одного из главных действующих лиц.
— Самого главного, — она не прекращала улыбаться. Словно блаженная. — Самого-самого!
— Ответ. Мне нужен ответ.
Она прищурилась, как хитрая лиса.
— А никто не велел. Я сама захотела. Пусть боги думают, что властны над нами. Но они боги, только из-за своей силы. А раз сила есть и у меня, то почему я не могу быть такой же? Почему я не могу влиять на будущее и выбрать путь, на котором все будут счастливы?
— Ты не можешь знать, что в его конце.
— А вот и могу! — она нахмурила брови, надула губы, а потом резко обхватила меня руками и прижалась вплотную. — Могу! Даже не сомневайся! Как я в тебе не сомневаюсь и ты во мне не сомневайся! Ты со всем справишься и всё будет хорошо! Я это знаю и точка!
— Пророчества не посмотреть от начала до конца. Слишком много времени на них уходит.
— Не нужны мне пророчества, чтобы знать, что ты победишь, — буркнула она. — А пророчества нужны для того, чтобы я хоть что-то полезное сделала! Вот я и делаю! Будещее — прекрасно! Пусть я и немного ревную…
Ревнует? Значит, повод будет?
Хотя, он уже…
Н-да. Сложно разговаривать с человеком, который знает что-то, о чём не знаешь ты. Хотя, догадаться здесь было не сложно.
— Но отвары я твои всё равно пить не буду.
— Да это просто успокоительное, — хихикнула она в ладошку. — Выпьешь кружку и выспишься, как никогда. Но сначала… — она хищно оскалилась, — сначала мы наверстаем упущенное! — и развязала завязки на своём платье…
Упущенное мы наверстали.
А отвар, действительно, «выключал» что надо. Яшке нужно будет рецепт передать, чтобы он приготовил несколько партий, на случай: вдруг я когда-нибудь смогу поспать спокойно?
На постоянной основе я такое употреблять не собирался. Мой сон должен быть чутким. По крайней мере, пока мои враги живы.
Мы с Мирославой уснули в обнимку. И я видел сны, которые снятся пророкам.
Темно. Холодно. Тусклый синий свет освещат из-за спины.
Но мне его хватает. Зрение мантикоры видит всё. А если что, я готов использовать собственный свет.
Передо мной каменный прямоугольник. Исписанный символами, которые я не узнавал. Но знал, что они старше самых древних языков Родного Мира.
На этом прямоугольнике были вырезаны магические печати. Семь штук. И прямо сейчас две из них полыхали зловещим красным светом.
Это был саркофаг. Осознание прошибло меня, будто током.
А я услышал знакомый голос:
— Он обманул меня… солгал… забрал мою жизнь… а меня оставил здесь… ведь кто-то должен покоиться. ВЕРНИ МЕНЯ! ВЕРНИ! Я ВИЖУ ТВОЮ СИЛУ! Я СЛЫШУ, КАК ОНА КИПИТ ВОКРУГ ТЕБЯ!
Я чувствую плотный металл в своей руке. Это копьё. То самое, которое я сделал в Обителях. Воздух вокруг него подрагивает, а я каждую секунду ощущаю исходящую от него силу.
И эта сила повинуется мне. Но при этом она больше, чем всё, чем я управлял в этой жизни.
Голос продолжал кричать и требовать:
— СДЕЛАЙ! ОТКРОЙ! ОТКРОЙ! ОТКРО-О-ОЙ! ИНАЧЕ ВСЁ БЫЛО ЗРЯ! ВСЁ ЗРЯ! ДАЙ! ДАЙ МНЕ СВОБОДУ! ДАЙ МНЕ МЕСТЬ! А Я ДАМ ТЕБЕ ВЕСЬ МИР! ТОЛЬКО СДЕЛАЙ ЭТО!
Но тут его прервал гневный выкрик. Прямо за моей спиной…
Видение оборвалось.
