Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

Фенрир

Когда я выбрался из ледяной воды, едва не заморозившей мне сердце, единственное желание было – убивать.

Я никогда в жизни так сильно не хотел крови.

Рвать на части чёрные крылья, которые унесли мою Жизнь.

Заставить того, кто отдал приказ, пожалеть, что родился на свет.

Кровавая пелена гнева застилала глаза.

Чёрная вода не смогла удержать. Мороз, вцепившийся в мою вымокшую шерсть, не смог обратить в ледяную статую.

Слишком сильна была ярость, которая горела изнутри, плавила кости, обугливала в пепел жилы, сводила с ума.

У меня отобрали её.

Ту единственную, ради которой билось моё сердце.

Бессильная злоба, с которой волны чёрной воды пытались выплеснуться из полыньи и вцепиться в меня снова… беззвучный вой за спиной… плевать. С этим разбираться стану позже. Сейчас – вперёд. Бежать. Не обращая внимания, на боль от ожогов. Они затягивались с каждым мгновением.

Боль, терзавшая тело с каждым движением, была ничто по сравнению с болью, терзавшей изнутри.

Она доверилась мне.

А я не сберёг.

Бежать. Вперёд. До боли в лёгких. На обожжённых лапах.

Чёрное пятно в небе давно стало совсем крохотным и растаяло. Отчаяние в зелёных глазах будет преследовать меня в кошмарах наяву, пока не найду её. А я найду. Иначе у меня остановится сердце. Потому что мне будет не за чем жить в мире, где её больше нет.

Мне страшно, во что я превращусь, если узнаю, что с её головы упал хотя бы волос. Я всю жизнь боролся с тем, чтобы не превратиться в монстра.

И вот теперь становлюсь им с каждым мгновением, как ярость гонит вперёд.

Я уверен, что правильно определил направление. Меня гонит вперёд безотчётное чувство. Связь. Я словно наяву слышу биение её сердце. Испуганное. Это единственный звук, который слышу. Весь мир словно онемел. Или это я оглох?

Дыхание вырывается из оскаленной пасти с облачком пара.

Снег вокруг. Снег, снег, снег… глубокие сугробы, я в них тону, взрываю своим телом, прохожу насквозь…

Вперёд. Вперёд. Вперёд…

…А потом я бьюсь о невидимый барьер.

Он не пускает.

Рычу и вою, пытаюсь снова и снова.

Обхожу по кругу, ищу бреши… ничего. Снова и снова. И снова. Пока гнев и ярость не заставляют меня превратиться в животное, зверя, почти отшибают способность мыслить. Я могу только биться о барьер до крови…

Колоссальным усилием воли заставляю себя прекратить.

Так не получится.

Я не смогу добраться до Вороньего камня вот так, в лоб. Нужно искать другой путь. И я найду.

Но…

На это потребуется время.

Что она будет переживать всё это время без меня? Что с ней там сделают? Каждое мгновение убивает меня.

Я позволяю себе лишь на миг остановиться.

И пронзить небеса отчаянным воем.

Вышедшая на небо луна. Расколотые небеса.

Время словно останавливается.

Снег… медленно начинает подниматься снизу вверх.

Я замолкаю и смотрю на это. Словно отстранённо.

Когда со всех сторон стягиваются тучи и над моей головой формируется закрученный вихрь, а потом из него на землю обрушивается снежная буря, вдруг понимаю кое-что, что должен был понять уже давно.

Все эти катаклизмы, снежные лавины, ухудшение погоды вокруг Гримгоста… я ведь заметил их уже несколько лет назад. Хеймдалль тоже. Многие заметили.

Но я никогда не замечал причину.

Вернее, отказывался её замечать.

И вот теперь вдруг понял. Как откровение.

Всё это время – это был я.

Белый волк Гримгоста. Моя боль. Моя тоска.

Это на меня реагировали невидимые струны бытия.

Это моя боль выплёскивалась снегопадами. Это моя замороженная тоской душа замораживала весь мир вокруг… медленно, но верно. С того момента, как я решил, что мне не суждено найти свою Истинную.

Всё прекратилось, когда я узнал, что Нари существует на этой Земле.

И вот теперь, когда её у меня забрали… Вселенная снова откликается на боль Волка. Наверное, когда я стал королём и принял древние обеты, что-то в той магии в моей крови сплелось с судьбами этого мира.

Или может, я изначально был рождён таким – плоть от плоти мироздания. Зверь, рождённый магией.

Ветер воет, с чёрных небес падают белые хлопья. Запрокинув голову, хватаю их пастью.

Меня раздирает боль потери. Как будто забрали свет. Забрали мою Жизнь.

Такое чувство, что мир скорбит вместе со мной.

И погибнет вместе со мной, если я её не найду.

Но если не найду… кажется, мне будет абсолютно плевать на судьбы этого мира.

Глава 45

Глава 45

Таарн

Некоторое время назад

Фрейя

Никогда не думала, что бывает счастье настолько полное, настолько всепоглощающее, что становится страшно. Вдруг это всё сон? Я проснусь, и не будет ничего. Снова ледяные стены вокруг, холодная постель и та сжирающая изнутри тоска, которая наполняла каждую минуту моей жизни, когда я думала, что я – всего лишь строчка в длинном перечне побед одного синеглазого бабника.

И вот сегодня – день моей свадьбы.

Конечно, по-хорошему следовало бы её устроить чуть пораньше. Не тогда, когда мой живот уже не скроешь никакими платьями. Потому что, положа руку на сердце, всё, чего мне сейчас хочется – домой! Забраться под одеяло вместе с любимым человеком, долго возиться в поисках удобного положения, чтобы обнял сзади и уткнулся мне в шею привычным жестом. И спать! Спа-а-ать…

Спать мне теперь хотелось круглосуточно.

Вместо этого приходится терпеливо ждать, пока вся эта толпа таарнцев – и не только таарнцев, приглашённых на нашу свадьбу, закончит веселиться, есть, пить и радоваться жизни. А что поделаешь? Сама выбрала мужчину с таким количеством родственником. Ещё и сына правителя целой страны. А своего правителя тут любят. И его семейный праздник – такой же семейный праздник для всего народа. Поэтому – целую долину уставили столами, в сумраке деревья горят огоньками, и под полной луной играет музыка, льются здравницы, жонглёры устраивают огненные представления…

А я сижу, положив голову на плечо Мэлвину, посреди длинного, украшенного белыми цветами стола для самых почётных гостей, и изо всех сил пытаюсь не уснуть.

- Ещё часок, Вредина, а? – беспокойно спрашивает Мэл, сжимая мою руку под столом. – Ну, или если хочешь, я тебя прямо сейчас украду.

- Не надо! Всё замечательно, – улыбаюсь тихо и тянусь за поцелуем.

Народ за столами чуть подальше встречает наш поцелуй одобрительными возгласами и стуком глиняных кружек.

Мы… слегка увлекаемся.

По глазам Мэла понимаю, что ещё немного, и он всё-таки меня украдёт. Поэтому поспешно отворачиваюсь туда, где справа от меня сидит его мать, владычица Таарна.

Хрупкая зеленоглазая женщина, в которой бы никто не заподозрил могущественную волшебницу и мать семерых волшебников… а, нет, шестерых, если не считать Нари.

У бедняжки Нари, к сожалению, ни капли магии. Как же мне её не хватает за праздничным столом! Отец снова запретил ей выходить из дома. Ощущение несправедливости бесит. Моя лучшая подруга как никто заслужила быть сейчас здесь! Всё-таки, конечно плохо расти без родителей, как я, но и со слишком сильно опекающим тебя отцом – мало приятного.

Я б, наверное, возмутилась такому запрету. Но это же Нари! Она всех всегда любит и прощает.

У бедняжки проблемы с сердцем. Серьёзные. Вождь боится, что на таком сборище она непременно влюбится в какого-нибудь ушлого парня, и её сердечку от этого станет совсем плохо. Друид предупреждал, что ей смертельно опасно волноваться.

Так что Арна, в принципе, можно понять… и всё равно бесит.

- Ваш брат так и не успел на праздник? – вздыхает госпожа Мэй. – Очень жаль. Мы его ждали.

- Увы, - коротко отвечаю я.