Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

– Саша? – вспомнила она студента с её курса, они вместе учились в университете, только она по направлению математики, а он – по информатике. – Я с друзьями здесь, в гости приехала, вон мои – танцуют группой, а тебя как на Алтай занесло?

– Место программиста предложили здесь хорошее и зарплату в два раза выше, чем у нас найти можно было. – Саша подсел к ней, улыбаясь во весь рот. – От нас до столицы не так далеко, острого дефицита образованных людей не наблюдается, а тут человек с дипломом – редкость, а чтобы к диплому ещё и знания прилагались – двойная редкость.

Судорожно поворошив память в поиске информации о собеседнике, Василиса смутно припомнила, что когда-то он пытался за ней ухаживать, но она так углубилась в переживания о заболевшей матери, что их еле затеплившийся роман угас сам собой. Ой, кажется, он потом женился на ком-то с параллельного потока.

– Как семья? – осторожно спросила Василиса, проявляя вежливое внимание и готовясь извиняться, если с кем-то его перепутала.

– Да не сложилось с семьёй. Ты вот вначале от меня сбежала, потом со Светой мы в характерах не сошлись. Как ребёнок родился, совсем житья в доме не стало! Писки, крики, слёзы, ночи бессонные, машинка стиральная вечно пелёнками забита. Мне как предложили на Алтай уехать, я сразу согласился. И жене алименты большие, и мне жить спокойнее. А ты всё одна? – Саша склонился к ней и ласково взял за руку.

– Да, без мужа и пелёнок, сбегать пока не от кого, – натянуто улыбнулась она.

Сегодня всемирный день встреч с противоположным полом? Стоило выйти за бревенчатый частокол деревни – и она прям нарасхват. Иван с Тарасом отделились от танцующих, вопросительно глянули на неё, молча интересуясь, не нужна ли ей помощь, и Василиса отрицательно качнула головой и помахала ребятам.

– От хорошей жены не сбегают, – журчаще рассмеялся Саша. – Если ты надолго на Алтае застряла, предлагаю возобновить знакомство, так сказать. Честно говоря, контингент в этом захолустье такой, что надо держаться старых знакомых.

Он продолжил говорить, а Василиса продолжила изумляться: неужели он когда-то ей нравился? Нет, он прилично одет, чисто выбрит, и специалист неплохой, судя по его рассказу. Мимо прошли местные девушки, кинув на Василису взор, обещающий ей зверскую расправу за попытку умыкнуть завидного жениха. Телефон с недочитанным списком жёг карман Василисы, а Саша и не думал уходить, игнорируя односложность её кратких ответов и отсутствие энтузиазма в обсуждении бывших однокурсников: кто чем занимается и как живёт. Лишь бы отвязаться от затянувшейся односторонней беседы, Василиса пошла танцевать. Её команда встретила её радостными воплями, затащила в свой круг, на время скрыв от Саши, но тот оказался парнем настойчивым и всё равно пристроился рядом с ней. Купил ей крепкий алкогольный коктейль, хоть она не просила, выпил в итоге и свой и её, и стал ещё неприятней, чем в начале вечера.

– Лучше меня ты тут никого не найдёшь, – доказывал ей Саша, стоя на крыльце клуба. К ночи посвежело, но на морозном ветерке алкогольное опьянение мужчины не развеялось мгновенно. – И не только тут... Я ж в тебя с универа влюблён, а ты вечно не от мира сего, как и сейчас. Вот чего тебе надо, а? Сама судьба нас вновь свела, я ж лучший вариант из всех, ты присмотрись!

Лучший вариант... Чёрт побери, а ведь он прав! На Василису накатил нервный смех, настолько кристально ясным стал вдруг ответ на все её метания. Какой смысл бежать в деканат и пытаться отыграть назад, если в прошлом нет того, ради чего стоило бы возвращаться?

– Ты прав: все другие действительно как ты, а вот ОН такой один... Такие больше не рождаются на свет, понимаешь? Нет больше таких, да мне других и не нужно, потому и выхода у меня нет, читай – не читай биографии, понимаешь? Нет, не понимаешь, но то неважно. Мне либо бороться до конца, либо тихо сгинуть, другой альтернативы нет. Ты не иди за мной, я одна пойду!

– Нет, ты скажи, чёго тебе надо? Олигарха на белом мерседесе ждёшь?! – зло закричал Саша.

– Я никого не жду. Я мёртвого люблю! – выкрикнула Василиса, убегая в тишину ночи. Во тьме правда прозвучал знакомый демонический смешок? Да нет, померещилось.

– Психопатка! – заорал ей вслед Саша.

И не поспоришь. Всё верно, психопатка. И бредёт она, разумеется, к братскому захоронению, которое имеется в центре каждого города несчастной России. Гражданская война, Великая Отечественная Война, репрессии и Холокост, нашествия иноземных захватчиков обеспечили всю страну памятными обелисками. В свете фонарей Василиса ходила между мраморных плит с длинными списками имён, собирая с них бумажки и скидывая засохшие листья.

– Видишь, не все девчонки боятся могил и зомби по ночам, – назидательно сказал какой-то парень прижавшейся к нему девушке. Та лишь хмыкнула и они пошли дальше, а Василиса тихо-тихо возразила, очищая от мусора последнюю плиту и убеждаясь, что никто под ней восстать не планирует:

– Я боюсь. Я же учёная. Но в этом месте бояться нечего, всё безмятежно спокойно.

– Ты, никак, городские погосты инспектировать взялась? Почему без нас? – несколько обиженно сказали ребята, отыскавшие её в маленьком центре городка по волне магии смерти. – Мы же команда.

– Безусловно. Когда решитесь в мою деревню приехать, а? С Марой вы уже познакомились, а она у нас самый суровый человек! Её все ученики боятся, никто не рискует в столовой безобразничать, поведение детей за столом – лучше, чем на любом уроке.

Тёмные волны реки Смородины блестели в лунном свете. Василиса обогнула дуб с золотой цепью, на коре которого неугомонный Баюн оставил свежие клоки шерсти, и замерла у кромки воды. Окружающий деревню бревенчатый частокол кончался перед узкой полосой прибрежного песка – здесь уже была граница с тем миром, от которого не загородиться ни забором, ни заклинаниями, ни самой плотной магической завесой. Река манила Василису к себе, зачаровывала игрой бликов света и словно нашёптывала ласковые слова – стандартный эффект, производимый рекой на нечисть любого вида. Смертные инстинктивно боялись реки и правильно делали: для человека путь в Смородину с наибольшей вероятностью стал бы дорогой в один конец. Слишком много магии аккумулирует в себе водораздел между мирами, причём преимущественно – магии смерти, весьма вредной для обыкновенных живых. Зато нечисти магия реки не вредила, а наоборот подпитывала. Русалки, к примеру, частенько заплывали сюда, только от той стороны реки держались подальше...

– Ты меня ищешь. Я здесь, – вздохнул воздух, овеяв теплом лицо Василисы.

– Знаю. Чувствую. Я изучила биографии всех тринадцатых учителей за последние столетия. И истории всех масштабных прорывов Перехода. Дело не в числе, не в чёртовой дюжине, а в том, что... Во-первых, случайно попавшие в учителя смертные, такие как я, изначально не в курсе особенностей школьных директоров, а именно мы обычно становимся «лишними» учителями. Во-вторых, необязательно быть тринадцатым учителем – несколько раз прорывы происходили и при стандартном количестве школьных учителей. Хоть это, конечно, на порядок реже, чем при назначении в школу тринадцатых чужаков.

«Урождённая нечисть растёт с привычкой жить среди призрачных существ и ей не придёт в голову влюбляться в их представителей, – договорила про себя очевидные выводы Василиса. – Но даже заложенные с детства установки не уберегают от всепроникающего и всевластного чувства любви».

– Раньше конца мая мне уже не уйти и договор не расторгнуть, Замостье дотянется до меня абсолютно везде, – продолжила Василиса. – Принцип добровольности решений, установленный Мирозданием, иногда приводит к тупиковым ситуациям, когда остаётся лишь развернуться лицом к противнику и биться до победного конца. Я веду к тому, что хотелось бы точнее знать, с кем и как бороться. Существа мира нави не изучаются ни на каком курсе института, я просмотрела учебные программы.

– Разумеется, я ведь уже объяснял, что о мире по ту сторону моста нам ничего неизвестно. – Елисей возник рядом с ней и присел на песок. – Навь всегда действует через кого-то из живых. Через тех, кто нас окружает.