Дракон в моей голове. Дилогия (СИ) - Геярова Ная

– Ректор лично проверял защитные заклинания общежития этой ночью, но присутствия посторонних не обнаружил, как и взлома, – сообщила она. – Призрак не выходил в коридор, но защита всё равно должна была сработать. Вероятно, он прописан в системе института.

– Это лишь подтверждает, что он действительно где‑то здесь, – покачала головой Эльза.

– Но его следов не найдено снаружи, – вздохнула Виара. – И это очень настораживает.

Эльза посерьёзнела.

– А что это значит? – одновременно поинтересовались мы с Арком.

– Воздействие высшего уровня, – за распорядительницу ответила фейри. – Вход через субпространственные коридоры.

Она взглянула на меня, заметила моё непонимающее выражение лица и поспешила пояснить:

– Слои пространства. Ну… внешний, потусторонний, нижний, тёмный… – подруга вздохнула, увидев, что объяснение меня не просветило. – Ладно, потом объясню подробнее. Это большая тема.

– Я подозреваю, что проникновение было действительно из слоёв, – кивнула Виара. – Только непонятно, с какого уровня пришёл призрак. Поэтому на сегодня назначена дополнительная проверка. В крыло общежития направят стражей, способных выявить следы разрыва пространства.

Я посмотрела на подругу. Эльза передёрнула плечами.

– Если это был призрак тёмных, то серые материи скроют любые следы.

Распорядительница нахмурилась.

– Это был бы худший исход.

– Почему? – тут же спросила я.

Виара сокрушённо покачала головой.

– Потому что это означало бы, что в академии находятся шпионы темнокровых. Только они могут без всяких разрешений использовать самые глубокие тёмные слои.

– А для этого нужны разрешения? – не унималась я.

– Конечно! – распорядительница стала ещё более хмурой. – Но это крайне редкий, почти невозможный случай. Нижние слои – это почти смерть! Ловушка для всего, что в них попадает. И чем ниже слой, тем он опаснее.

Она внимательно посмотрела на меня и пояснила:

– Дело в том, что чем ниже слой, тем меньше в нём собственной энергии. Самый низший тёмный слой не обладает ею совсем, поэтому он буквально высасывает энергию из всего, что туда проникает. Его называют нижним сумраком. Особенность слоя в том, что он поглощает любую энергию, вне зависимости от её природы – светлая она или тёмная. Причём чем сильнее маг, тем более жадным к нему становится слой. Войти в нижний сумрак ещё не значит выйти обратно.

Она замолчала на мгновение, судя по задумчивому взгляду, вспоминая что‑то, а затем вздохнула.

– Бывали случаи, когда маг, попавший туда, выбирался уже совсем иным… если вообще выбирался. Это жуткое зрелище. Сущность, – а именно таковым он становится, теряя свою прежнюю личность, – преображается до неузнаваемости. И это ещё если повезёт. Ни один разумный маг добровольно не пойдёт в нижний сумрак. Но темнокровым на это плевать, – Виара поморщилась. – Они воздействуют на сознание, принуждая своих шпионов входить туда. Конечно, снабжают их артефактами фиксации, но…

Женщина осеклась, покачала головой, словно отгоняя мрачные мысли, и строго посмотрела на нас.

– В любом случае, пока нет доказательств, не стоит делать поспешных выводов. Но будьте осторожны.

В следующий момент женщина мрачно оглядела коридор, будто проверяя, не подслушивает ли кто‑нибудь, и заговорила очень тихо:

– Чаще всего это призраки. Как в вашем случае. Поэтому у меня почти нет сомнений. На них легче всего воздействовать. Словно слепые котята, они идут по приказу и уже никогда не могут вернуться обратно, но способны передать информацию своему хозяину через артефакт фиксации.

– Почему они не могут вернуться? – так же шёпотом спросила я.

– У призраков почти нет сопротивляемости. Они существуют за счёт энергии, но без оболочки, – тихо объяснила распорядительница. – По сути, любой призрак – это просто сгусток магической энергии, а нижний сумрак им питается. Призраки, попав в него, становятся частью слоя.

Она вздохнула, её лицо стало ещё мрачнее.

– Маги, кто каким‑то чудом выходил оттуда и сохранял хоть крупицу разума, рассказывали, что видели сотни таких… блуждающих теней. Они охотятся в сумраке, ищут жертвы, жаждут насытиться энергией, чтобы вырваться из этой кошмарной ловушки. Но когда они получают энергию, слой вновь высасывает её из них. Призраки сумрака – это его руки, его жало, его охотники. Оказаться в самом нижнем слое для призрака – мучение невыносимое. Он никогда не вознесётся в мир света, не сможет переродиться. Он останется там навсегда. Вечно голодный до чужой энергии, ежесекундно пытающийся сбежать и лелеющий мечту о свободе. Это хуже, чем смерть. Именно поэтому подобные методы считаются крайне запретными.

«Жуть какая, – подал голос дракон в моей голове. – Пожалуй, я начинаю понимать, почему темнокровых так недолюбливают. Не хотел бы я оказаться на месте того призрака, что был у нас».

– Стражи постараются выяснить, какая сущность проникла в вашу комнату и через какие слои, – уже громче продолжила Виара. – О результатах вас уведомят.

Она легко кивнула и пошла дальше по коридору. Мы с Эльзой переглянулись и отправились на лекции.

***

В кабинет мы шли торопливо – последний сигнал уже прозвенел. В коридорах сновали студенты: кто‑то бросал на нас любопытные взгляды, другие проскальзывали мимо, погружённые в свои мысли. Были и те, кто вовсе не спешил, явно не боясь гнева преподавателей. Старшекурсники.

Как же это напоминало мне мои студенческие годы! Никогда бы не подумала, что снова окажусь в такой атмосфере, но уже в другом мире, полном загадок, опасностей и неизвестности. Перед мысленным взором возник образ несчастного призрака, мечущегося в сумрачном слое. Интересно, когда ментальное воздействие проходит, насколько быстро он осознаёт, что оказался в вечной ловушке? Что больше никогда не сможет выбраться?

«Навечно оставшийся в нижнем слое… Рыцарь сумрачного образа…».

Арк тяжело и тоскливо вздохнул, следя за ходом моих мыслей.

– Луна, я тут нашла для тебя один силовой артефакт, – голос Эльзы прервал мои мрачные размышления.

Я моргнула, возвращаясь в реальность, и повернулась к ней.

– Он не слишком сложный, – продолжала фейри, – так что, скорее всего, нужные компоненты мы сможем достать прямо в кабинетах артефакторики и боевой некромантии, когда вечером будем там убираться.

Она сделала паузу и добавила с лёгкой улыбкой:

– Только делать это нужно осторожно, чтобы никто не заметил. Если некроманты узнают, что мы использовали подобное против них, нам несдобровать. Хотя, признаться, в их честности я совершенно не уверена.

«Я тоже, – согласился Арк. – Неизвестно, чего можно ожидать от этих некромантов».

Я скептически приподняла бровь:

– Кража ресурсов из кабинетов? Эльза, ты уверена, что это хорошая идея? Может, просто попросим их у преподавателей?

– С ума сошла?! – воскликнула подруга, резко останавливаясь и вытаращив на меня рыжие глаза, которые в мгновение стали огромными и возмущёнными. – И как ты себе это представляешь? «Дайте нам немного ваших травок и камешков на артефакты, мы тут побоище собираемся устроить на погосте»? А потом они прямиком к ректору с этим отчётом и с нами за шкирку? Найтфорд за такое по головке не погладит. Да и остальных подставим.

– Хорошо‑хорошо, – поспешила я успокоить подругу, взяла её за локоть и потянула дальше к кабинету. Лекция вот‑вот начнётся, а мы стоим и спорим о предстоящей драке. – Но, Эльза, ты уверена, что мы сможем создать артефакт по учебнику? Ты вообще когда‑нибудь что‑то подобное делала?

Фейри отмахнулась:

– Сделаем, не сомневайся. Не так уж там всё и сложно. – Она задумчиво вздохнула. – Меня больше беспокоит другое… Бой пройдёт на погосте. Это мёртвая земля, и даже если бы ты умела, то не смогла бы тянуть из неё энергию. А в тебе самой её маловато – ты ведь пока не умеешь накапливать в себе ресурс. Ты первокурсница, да ещё и бытовик, а твоя соперница – некромантка. И курс у неё постарше. Вряд ли маги смогут тебе помочь. Там каждый сам за себя. А ни меня, ни Морфиуса рядом не будет. На такие вызовы посторонним вход воспрещён – в мерах предосторожности, чтобы дружки не помогали.