Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
— Ну что, товарищи, — Ворошилов внимательно оглядел присутствующих. — Думаю, можно считать, учения свою задачу выполнили. Теперь мы знаем, что у Красной Армии появился ещё один серьёзный инструмент ведения боевых действий. А вам, товарищ старший майор госбезопасности, особое спасибо.
— А я вот хочу отругать вас, товарищ Новиков, — Берия с улыбкой повернулся к Кириллу. — Как же так, старший майор госбезопасности — командует батальоном? Непорядок. Ему и полк маловато. Правильно я говорю, Климент Ефремович?
Ворошилов, мгновенно сообразивший, в чём дело, тут же согласился:
— Действительно непорядок. Сколько у вас по штату бригада, товарищ Берия?
— До пяти тысяч человек. — И Берия глядя, как изменяется лицо Новикова, быстро показал ему язык и тут же добавил: — А сколько у вас, Климент Ефремович, в наркомате усиленная бригада?
— Тысяч шесть — восемь, в зависимости от назначения, — с улыбкой ответил Ворошилов. — Так что я думаю, нужно где-то на базе одной из наших десантных бригад сделать учебное подразделение, где будут заниматься и наши специалисты, и армейские, и даже флотские.
— Если кадрами поможете… — твёрдо ответил Новиков и посмотрел на довольных наркомов.
— Конечно, поможем. — Ворошилов уже вполне серьёзно кивнул. — И кадрами, и матбазой, и прочим. Ты только сделай из них таких же волкодавов, как эти, — он кивнул на стоявших по стойке смирно солдат.
Берия и Ворошилов сели в одну машину — бериевский ЗиС 101, и когда машина тронулась, Ворошилов внимательно посмотрел на Лаврентия Павловича:
— Думаешь, справится?
— Должен справиться. — Берия помолчал. — Товарищ Сталин считает, что Кирилл Андреевич несколько засиделся в рамках Осинфбюро. Да, его изобретения важны и нужны, но сейчас уже не до внедрения новинок, тем более что основные заделы он уже сделал. Теперь нужно предметно заняться тем, в чём он действительно специалист. Не справится с руководством, назначим его заместителем по боевой подготовке.
— А если справится? — Ворошилов улыбнулся.
— Парень честный, правильный. Делом доказал свою преданность партии. Будем двигать дальше. Сам знаешь, что у нас с руководящими кадрами творится. По уму, надо бы половину выгнать, а ещё треть посадить. Но работать тогда вообще будет некому.
16
Советский десантник способен остановить танк с помощью малой саперной лопатки, а при наличии большой — и закопать.
Армейская мудрость
Московская область, Монино
Партия сказала: надо! — значит, будем делать. Уже через месяц верный Л-1 вёз Новикова в Монино, где спешно возводились учебные корпуса новой Воздушно-десантной бригады особого назначения. Часть зданий успели переоборудовать из строений другого назначения, а часть строилась с нуля, но судя по темпам строительства, к зиме должны были успеть. А пока десантники жили в летнем лагере — огромных брезентовых палатках, под которые отдали поле одного из колхозов. Здесь уже кипела своя жизнь с разводами и утренними побудками, а в просторном шатре развернулся штаб соединения.
С самого утра летний лагерь шестой бригады гудел, точно потревоженный улей. Все ждали прибытия нового командира, о котором среди бойцов уже ходили самые разнообразные и невероятные слухи. Несмотря на то, что все десантники были поголовно комсомольцами, истории, которые рассказывались о старшем майоре государственной безопасности Новикове, напоминали эдакую адскую смесь из «Страшной мести» и «Вия» Гоголя, страшных народных русских, украинских и белорусских сказок, щедро приправленных эпосом Кавказа и таежных народов, и легендами о троллях, великанах и вампирах. Последнее упоминалось особенно часто: отчего-то все бойцы в один голос утверждали, что теперь придется раз в месяц каждому выпивать стакан свежей крови фашистов, эксплуататоров и врагов народа.
Правда некоторые студенты, пришедшие в парашютисты добровольцами, снисходительно посмеивались, обзывая товарищей старыми бабками, и научно поясняли, что пить кровь не придется. Просто раз в месяц будут делать инъекции специальной сыворотки, приготовленной из крови тех самых фашистов и врагов народа. А сыворотка эта — противоядие, и тому, кто пройдет курс лечения этим противоядием, не страшны никакие вражеские застенки — вырвется, прикинувшись своим, да так, что никто отличить не сумеет. Даже вражеские служебные собаки не сообразят — сыворотка поменяет запах. При этом трое студентов Ленинградского биофака произносили еще непонятное слово «феромоны», но им виднее — с третьего курса в Красную Армию пошли. Выучились, значит.
Легендами успели обрасти и новые методы физподготовки, сверхсекретные курсы защиты и нападения без оружия, новейшие модели автоматических винтовок, пулеметов, тяжелого вооружения, которые вот-вот должны были поступить в бригаду.
— Что, Геллер? — младший комвзвод [129] Соколов дружески пихнул в бок здоровенного красноармейца Моисея Геллермана. — Хана теперь твоей диете. Придется тебе молочка попить.
Моисей посмотрел на своего командира и приятеля грустными еврейскими глазами и пробурчал:
— Глеб, ну ты ж знаешь. Ну не могу я его пить. Несет меня с него — спасенья нет!
— Так это — с коровьего, — вмешался в разговор третий друг-приятель — отделенный командир [130] Доморацкий. — А теперь ты будешь по системе Новикова-Поддубного каждое утро стакан медвежьего молока выпивать. Всем положено — значит, и ты не отвертишься.
Геллерман засопел, а потом сказал, что он, вообще-то, не против, только доить медведей он отказывается. Еще укусят, пока доишь.
— Травите? — поинтересовался лейтенант Лесной, подходя к друзьям неслышной походкой бывалого таежника. — Успокойся, товарищ Геллерман: никто тебя медведей доить не заставит. И молоко будет не медвежье, а китовое.
— Как у писателя Беляева? — спросил начитанный Соколов. — С подводных ферм?
— Вот-вот, — кивнул Лесной. — Есть такие хищные киты — касатки. Вот их-то молоком нас поить и станут. Товарищ военврач третьего ранга Логинов так и объяснил: для скорейшего наращивания мышц и чтобы в бою не трусить. Специально с Тихого океана привозить станут.
Он закурил, протянул зажженную спичку Соколову, который тоже достал папиросу, и продолжал:
— В штабе батальона говорили, что теперь нагрузки сильно возрастут. Мы теперь будем броски с нагрузкой в пятьдесят-шестьдесят килограммов делать. Вот представь себе, товарищ Геллерман, что тебе в таком броске в одиночку придется максим переть. Тут без китового молока никак, я думаю. Уж на что у вас Доморацкий здоровенный, а и ему больше пяти километров на себе шесть десятков кэгэ тащить не под силу станет.
— И то после такой пробежки его самого тащить придется, потому что он же тогда только мычать сможет, и то — с трудом, — хмыкнул Соколов. — Товарищ лейтенант, а я вот еще слышал, что мясо какое-то обезвоженное — сулемовое, что ли? — давать станут. Правда, или так — треп?
— Правда, только не сулемовое, а сублимированное.
Лесной собирался сказать еще что-то, но тут затрубили горнисты, и бойцы-десантники опрометью бросились строиться.
На территорию лагеря въезжал кортеж легковых автомобилей. Впереди шел могучий ЗИС-101, следом — бьюик и несколько «эмок». Машины остановились, не доезжая нескольких метров до плаца. Парашютисты буквально пожирали глазами автомобили, гадая: как же выглядит их новый командир?
К ЗИСу заторопились комиссар бригады, начальник штаба и командиры батальонов. Распахнулась дверца. Командиры напряглись так, что, казалось, было слышно, как скрипят натянутые мышцы.
Из недр авто выбрался крепкий человек с пышными усами в перетянутой ремнями белой гимнастерке, на которой огнем горели алые петлицы с золотыми маршальскими звездами. По строю десантников пронесся дружный вздох. Не узнать маршала Буденного было невозможно. А где тогда их новый командир?
