Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Ты смеешь противиться нашей воле, Ма́лек? – на этот раз голос звенел потусторонней силой и обращён он был не ко мне. – Хочешь отдать силу Древа в руки нашему заклятому врагу? Ты всегда оставался в стороне, был наблюдателем. Так почему решил вмешаться сейчас?

– Потому что увидел, куда ведут всех нас ваши замыслы, – услышал я свой собственный голос. – Бездна – это зараза, которую необходимо вылечить. Или выжечь, если нет иного пути. Вы же хотите использовать её в своих целях.

Теперь и я послушно озвучивал чужие мысли, словно говорящая болванка. Как бы всё не повернулось, но от этой печати нужно избавиться во что бы то ни стало!

– Слова, не достойные нового хозяина мира. Ты слишком много времени провёл среди людей, Ма́лек. Стал доверять им, считать равными нам. Заразился от них дурными мыслями. И от того утратил своё право стоять с нами на одной ступени.

– Я никогда к этому не стремился. Тем более не хочу этого сейчас.

– Однако решил встать на сторону врага.

– Я лишь решил убедиться в том, что его слова не лишены смысла. И я это сделал. Теперь мой долг – не позволить вам отравить скверной все обитаемые миры.

– Скверна… – так по‑человечески скорчил своё лицо ангел. – Это просто слово. Проявление страха перед неизвестным и неподвластным. Но что, если эта изменённая сила станет тебе послушной? Как тогда назовёшь её ты?

– У Бездны не может быть хозяина.

– Ошибаешься. Мы знаем, что Отрёкшийся передал тебе знания. Но ведь многое он утаил. Прежде чем запечатать Хиздесерим он сам долгое время искал способы подчинить себе силу, которую породил. И определённых успехов в этом добился. Однако, он испугался пройти этот путь до конца, поддавшись уговорам своих собратьев.

– Неужто вы вообразили себя способнее собственных создателей?

– Их время давно прошло. Крылатые владыки Эола были могущественны от рождения и от того всегда считали себя совершенными. Они закостенели и не были готовы подстраиваться под новую реальность. В отличие от людей, для которых эволюция и адаптивность – краеугольные камни выживания. И эти свойства являются и нашей основной тоже. Посмотри на Павелен. Даже простые смертные приспособились к скверне, добиваясь с её помощью возвышения и выходя за рамки своей бренной оболочки. Бездну не остановить, но ей можно управлять. И если ты согласишься, то мы поделимся с тобой своими знаниями.

– Теперь я понимаю, о чём предупреждал Отрёкшийся. Вы одержимы. И представляете опасность для всех нас.

На лице ангела отразилась прескверная улыбка, не сулящая мне ничего хорошего.

– Вместо стольких слов мы можем показать  тебе этот путь, Ма́лек.

Аура, окутывающая воина света, резко начала меняться. В ней всё меньше оставалось белого и всё больше появлялось грязно‑коричневых и бордовых вкраплений. Я явственно ощутил, как проникающая из незакрытого разлома скверна потянулась прямиком к аватару Троих, меняя уже не только цвет его ауры, но и весь облик.

Черты лица заострились, глаза налились чернотой. Чешуя и ороговелые пластины начали наползать прямиком на потерявшие свечение доспехи. Сложенные сейчас крылья, сотканные из тончайших энергетических нитей, прорезали изломанные багровые прожилки. А вместо парящего над головой венца появились два изогнутых рога, между которыми воздух рябил и преломлялся.

И этот извращённый гибрид протянул в мою сторону свой полыхающий огнём меч. Будто бы враз отяжелевшее пламя целыми сгустками стекало с него на каменный пол и с шипением пыталось проделать в нём дыры. И будь это просто камень, то, скорее всего, это бы у него получилось.

– «Ну и что мы будем делать?», – задал я внутренний вопрос.

– «Не мы, а ты», – ответил Ма́лек, возвращая мне управление моим же телом. – «Контроль отнимает слишком много сил. А их осталось не так уж и много. К тому же, твои „друзья“ меня не станут слушаться.»

Это он, видимо, про обоих обитателей «слёз». Что ж, уже хорошо, что власть наложенной печати не абсолютна и имеет хоть какие‑то ограничения. Вот только теперь и вся ответственность ложится на мои плечи.

– «Тогда я полагаю, что время для разговоров прошло. Дай мне свою силу, Ма́лек.»

На этот раз поток энергии был куда внушительней. На мгновение я даже испугался, что потеряю сознание или попросту лопну от нахлынувшей на меня чужой силы. Лазурное свечение, исходящее от моего тела, стало настолько ярким, что я отчётливо видел, как подсветилась им та часть купола, где стоял я. И теперь центральный зал храма словно разделился надвое, проведя границу примерно посередине. Именно там коричневые и багровые тона встречались с голубыми и небесными, совершенно не смешиваясь при этом. Моя броня начала покрываться полупрозрачной плёнкой, а на голове оказался такой же шлем, невесомый и не мешающий обзору. Нового оружия не появилось, но у меня было своё собственное и вполне себя зарекомендовавшее.

Я обнажил меч с вплавленными в него жертвенниками и ответным жестом направил его в сторону аватара Троих.

– Ты избрал путь конфронтации, – подытожил тот.

– Я выбрал путь надежды, – озвучил я уже свои собственные мысли.

– Ма́лек, мы признаём твою силу. Но нас трое, а ты один. Исход предрешён.

– Кто вам сказал, что он один? – с этими словами я вернул то ли ангелу, то ли уже демону его злобную улыбку. – Вселенная стремится к равновесию, иначе нити судьбы не были бы так запутаны.

В мой меч потихоньку начала вливаться энергия Беса, а в левой руке уже материализовалась «плеть», концы которой со звоном шкрябнули по полу. Они подрагивали и звали поскорее пустить их в ход. Я отчётливо чувствовал нетерпение Ужаса, мечтающего уничтожить это осквернённое воплощение своих давних врагов.

– Так вот с кем ты теперь водишь дружбу, Ма́лек. Тогда нам действительно не о чем больше говорить. Сначала мы уничтожим твоего слугу, а его зверушек обратим и посадим на цепь. Затем мы придём за тобой, в твой домен и заберём себе его силу. Ведь теперь вся она будет принадлежать только нам!

Первый удар Фебрана (или того, в кого он превратился) был молниеносным. Пламенный меч за долю секунды успел рассечь воздух трижды, повсюду разбрызгивая капли жидкого огня. И будь на моём месте даже Крест, он бы, наверное, не успел уклониться. Однако сейчас и моё тело, и мой разум были совершенно на другом уровне существования. Я видел эти удары. Они были чудовищно стремительны, но всё же не превосходили мой собственный предел.

Впитавший в себя силу Беса меч дважды встретился со своим визави и столкновение выдержал. Третий выпад я парировать не успел, и он ожёг мою броню. Зато и я сумел огреть ангела «плетью» по единственному уцелевшему крылу, прерывая тем самым его попытку взмыть в воздух. Лучше уж пожертвовать малым, но сразу приземлить его, чем пытаться потом достать под куполом.

Энергия лилась сквозь меня бушующим потоком, заставляя тратить её как можно быстрее. «Меч правды» и «плеть» стали моим основным оружием, но помимо этого я старался использовать весь свой арсенал. Простые и не очень заклинания, напитанные силой извечных для Первых врагов, приобретали совсем иные свойства и доставляли осквернённому ангелу немало проблем. Удары «молотом» усеяли окружавшие врага «рёбра» трещинами, «град» срывал куски ороговевших пластин и брони, а «рябь» заставляла того куда осторожнее передвигаться по залу.

Противник тоже не оставался в долгу, успевая между непрекращающимися атаками своим мечом, осыпа́ть меня всевозможными заклинаниями. При этом не тратя на это ни времени, ни внимания. И если бы не дарованная Ма́леком защита, меня бы многократно разорвало на части, а ошмётки размазало тонким слоем по куполу храма.

Бой вообще протекал совершенно иначе, нежели все мои предыдущие столкновения даже с самыми сильными магами. Ни о какой тактике или тем более стратегии речи не шло. На это просто не было времени. Весь воздух вокруг превратился в сплошные вспышки, и даже несмотря на моё в разы ускоренное восприятие я не успевал реагировать на все угрозы. Впрочем, как и мой оппонент. Именно поэтому, основным аргументом стали наши мечи и прочность покрывавших нас щитов.