Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Составитель отчёта, Хуан Нио, бывший заместитель Яньсюна и нынешний глава демографического отдела, указывает на возможную причину: наиболее вероятно продолжение миграции населения в более спокойные регионы.

По его версии, люди, натерпевшись в столице, бегут в провинции, где, по их мнению, безопасно и меньше контроля со стороны властей.

И вот вторая причина, связанная с контролем, почему-то, кажется мне основной. Люди привыкли жить предоставленные самим себе — просто плати налоги и вопросов к тебе не будет. А у нас тут масочный режим, комендантский час, обязательная вакцинация, а также работающие законы, ограничивающие личную свободу.

Кто-то понимает, что всё это не потому, что у меня пятка зачесалась, а кто-то решает смыться из города, несмотря на продолжающуюся бесплатную раздачу нормированных пайков и большое количество вакантных рабочих мест с соцпакетами и квотами.

— Видимо, с этим ничего не поделать, — произнёс я с сожалением. — Будем терпеть снижение числа налогоплательщиков и упорно делать свою работу.

Беру следующий отчёт — от ведомства Сары, и начинаю его читать.

Яньсюн же, чтобы не тратить время зря, садится за стол и начинает работать с подписанными мною документами.

В отчёте образовательного отдела сообщается статистика — курс подготовки завершён ещё 2130 педагогами. Этого хватает на тридцать пять школ — на этой неделе в эксплуатацию будет введено двенадцать.

Но у Сары продуманная система комплектации школ кадрами, поэтому новенькие учителя не пойдут в новые школы — будет проведена ротация, чтобы новички обрели опыт, работая бок о бок с более опытными учителями.

Таким образом, Сара высвобождает для новых школ чуть более опытных учителей, которые комплектуют новую школу в соотношении 50/50 с неопытными. Это позволяет, пусть и ценой снижения эффективности старых школ, повысить эффективность новых. Со временем, эффективность этих школ сравняется — на это и расчёт.

Как-то, во время одного из совместных ужинов в Кремле, Сара сказала, что местные ученики не чета местным учителям — она никогда в своей прошлой жизни не видела, чтобы дети учились с таким старанием и так уважали учителей.

В Поднебесной образование — это не неотъемлемое право каждого ребёнка, а крайне ценная привилегия. Образование, даже такое всратое, как четыре класса базовых знаний, стоит больших денег, поэтому не по карману абсолютному большинству не только детей, но и взрослых.

Дети и родители прекрасно осознают, что это аттракцион небывалой щедрости — бесплатное обучение за счёт военной комендатуры, поэтому настрой соответствующий.

Да что говорить? До мора семья платила восемь фыней в месяц за право слушать «Тысячесловие» под открытым навесом — это неподъёмно для подавляющего большинства семей Юнцзина.

В очереди на поступление в наши общеобразовательные школы находится, по примерным подсчётам, около 800–900 тысяч детей и это число ежедневно растёт, по мере распространения слухов по городу.

Темпы строительства школ слишком низки, но увеличивать их не нужно — гораздо острее проблема с кадрами. Учителей, несмотря на ебейшие масштабы подготовки, остро не хватает. Сара наращивает объёмы, оптимизирует курсы, но потребность слишком велика.

Выручает нас то, что есть образованные люди, прибывающие или возвращающиеся из провинций — их нужно готовить только по педагогической части, что здорово всё упрощает.

Сару интересуют имперские города — в некоторых из них, по официальным данным, общая грамотность достигает 40–50%. Среди этой массы есть какой-то небольшой процент высокообразованных людей, которых можно использовать для качественного и количественного улучшения кадров юнцзинских школ.

В самом Юнцзине, по данным от императорской администрации, за период до мора, уровень общей грамотности составлял около 8–10%. Но грамотность скакала от квартала к кварталу. Например, в императорском квартале уровень грамотности был близок к 100%.

Результаты переписи после мора показали, что общий уровень грамотности составляет 13–15% — в основном потому, что более грамотные богатенькие Ричи сидели дома и не участвовали во всяких сомнительных делах типа грабежа опустевших кварталов, ради пропитания, в народных волнениях и так далее.

Естественно, всё это касается только мужского населения. Уровень грамотности среди женщин составляет не более 3–4% по всему Юнцзину — они не знают нихуя, потому что им запрещено.

В развитых имперских городах ситуация не сильно лучше — не более 8–9% женщин владеют грамотой, потому что такова традиция.

Бумага и кисть среди приданного считаются «амулетом против потомства», поэтому практически каждый местный мужик убеждён, что учить жену чему-либо, кроме шитья и работ по дому — это остаться без наследников.

Сара, несмотря на её довольно-таки феминистические взгляды, впитанные с молоком их литовского президента, понимает, что переть против тысячелетних устоев — это опрометчиво и вся мощь юся в этом вопросе не поможет. Ей бы, конечно, очень хотелось внедрить всё с кондачка, лихим кавалерийским наскоком — дать женщинам массовое образование, интегрировать их в общество и прочее, но ей присущ здравый смысл.

Поэтому мы разработали многоэтапный план: сначала обучаем граждан мужского пола, что сильно снизит возможную социальную напряжённость при переходе ко всеобщему образованию, а затем начинаем внедрять женские классы, с постепенным переходом на обоеполое массовое образование.

У образования и здоровья есть прямая связь — образованные женщины, как показывает практика, меньше страдают от разных неприятностей после родов и у них гораздо реже умирают младенцы. Это положительно сказывается на рождаемости, а высокая рождаемость — это заебись.

Да, в даосизме, ну или путизме, если угодно, есть устойчивая установка «образование умножает желания, а желания умножают страдания», поэтому «меньше знаешь — крепче спишь», но мы на хую вертели эту установку. Нам очень нужна крепкая экономическая основа для наших планов.

И мы её получим.

Любой ценой!

Но бесплатно…

— Как там мой любимый инспектор Се? — поинтересовался я, отвлёкшись от изучения доклада.

— Предполагаю, что он уже должен заехать в провинцию Бэйлин, — ответил Яньсюн.

Сукин сын, Се Бохай, не оправдал моих ожиданий. Я заплатил ему деньги! А эта сука посмела ослушаться моего приказа!

Сара, добрая душа, лишь выпорола его публично — от меня подобного гуманизма лучше не ждать. Потому что не будет, нахуй!

Я обратился к старшему стражнику Чжану Гуочжи и судье Си Цзы — они оперативно состряпали дело о коррупции и бедолага Се Бохай был арестован, выслушал приговор и отправился на железные рудники в Бэйлин.

Так будет с каждой мразью, которая взяла на себя обязательства передо мной и посмела их не выполнить!

Ну, почти с каждой. Тот же дракон Фэйшаньцзо может прокатить меня без каких-либо последствий для себя, но он, я уверен, не будет — не того склада характера дракон…

— Замечательно, — кивнул я. — Присматривай за ним — если он попробует сбежать, то никаких поблажек.

— Обещаю, что бывший инспектор Се будет под моим пристальным присмотром, — пообещал Яньсюн.

Его пример — другим наука.

Лучше всех этот урок усвоил бывший старший стражник Чжан Гуочжи — теперь он новый инспектор. Императорская администрация заняла позицию куколда, то есть, просто посмотрела, как я жестоко трахнул Се Бохая.

Фактическая власть над Юнцзином у меня в руках — есть исполнительная власть в виде экстраординарных полномочий военного коменданта, действующая на время военного положения, и законодательная власть, в виде полномочий председателя совета квартала Байшань. Для полноты коллекции не хватает судебной власти, находящейся в руках судьи Си Цзы и его коллег.

Квартальных судей раньше было много, кварталов-то было дохуя, но сейчас их численность здорово сократилась, поэтому пост судьи Си стал очень значимым.

Но этот мужичок до усрачки боится меня — он смотрит на мои действия с широко закрытыми глазами и делает то, что я ему скажу.