Остальной «средний класс» и наиболее слабоумная часть наёмного персонала, не получающая дивидендов по акциям в сколь-нибудь значимом объёме, только мнит, что они — тоже часть «гражданского общества», но они не формируют матриц, в которых реализуется будущее, а являются объектами и жертвами политики, которую делают другие [393].
Примерно так же, но с поправкой на размеры территории и численность населения, обстоит дело и в других государствах Запада: в каждом из них пресловутое «гражданское общество» — аналогичная по своему составу группа [394], численностью в пределах 250 человек. Всё остальное население, включая и мелкую буржуазию, реально было и есть один из многих «экономических ресурсов», на которые нормы буржуазно-олигархической этики «гражданского общества» не распространялись, не распространяются и не будут распространяться. При этом процедуры формальной демократии обеспечивали и обеспечивают легитимность государственной власти ставленников буржуазной олигархии и её хозяев, а принцип «равенства всех перед законом», пропаганда якобы «равных возможностей» до недавнего времени в общем-то успешно культивировали в сообществе «экономических ресурсов» иллюзию того, что общество — действительно гражданское, что каждый способен стать олигархом, если организует свой бизнес и будет много в нём трудиться; что в стране истинное народовластие и соблюдение прав человека, и потому, если кто-то не может стать олигархом, то он может войти в политическую или культурную «элиту» страны и т.п. — надо только много и хорошо трудиться; а если не может войти сам, то может агитировать за достойных политиков и голосовать за них на выборах.
До возникновения СССР и распространения его жизненных идеалов в других странах — «гражданские общества» Запада жили совершенно иначе. Так в США «в 1880 году средняя стоимость жизни составляла 720 долларов в год, а годовая средняя зарплата рабочих в промышленности была около 300 долларов в год. При этом средний рабочий день составлял 11 — 12 часов, а нередко и все 15. Каждый шестой ребёнок работал в промышленности, получая половину зарплаты взрослого за одинаковую работу. Что такое охрана труда никто не знал. Все эти данные взяты из заключения Бюро трудовой статистики, представленного Конгрессу США. В конце этого заключения делается вывод: “Люди должны умирать для того, чтобы процветала индустрия”». [395]
Гуманизация же экономических отношений и развитие всеобщего образования начались на Западе только тогда, когда великая депрессия 1929?го и последующих годов поставила либерально-буржуазную олигархию и обслуживающих её интеллектуалов перед выбором:
• либо реформы, направленные на гуманизацию экономических взаимоотношений и общекультурное развитие широких масс населения;
• либо марксистская революция со всеми её последствиями для буржуазной олигархии.
Тем не менее, не все либерал-буржуины это поняли тогда, как не все либерал-буржуины это понимают и в постсоветской России ныне. Поэтому в США реформы президента Ф.Д.Рузвельта и его команды и аналогичные по целям реформы в других странах, направленные на профилактирование марксистской революции, вызвали сопротивление именно политически недальновидной буржуазной олигархии, т.е. у реального «гражданского общества», считавшего, что государственность должна безропотно служить только им, а не обществу в целом [396].
В Германии страх перед марксизмом, который немецкая буржуазная олигархия и её политологи оценили совершенно правильно как идеологию «отжатия» бизнеса и монопольного права на формирование государственной власти у национальной буржуазии транснациональной корпорацией марксистов [397] и их хозяев (см. раздел 3.2), привёл к власти нацистов: без поддержки нацизма прежде всего буржуазной олигархией ни становление, ни существование хитлеровского режима было бы невозможно. Однако политическая недальновидность и некомпетентность германской олигархии и спонсируемых ею политологов привела к 9 мая 1945 г. в том виде, как оно известно в Истории. Того факта, что хитлеризм изначально был марионеточным, ни германская олигархия, ни её политологи либо не понимали (в их большинстве), либо деятельно участвовали в поддержании марионеточного статуса хитлеризма (в их меньшинстве). Неонацисты последующих времён во всех странах от германских «нациков» первого поколения в этом аспекте ничем не отличаются: все концептуально безвластные марионетки.
Однако транснациональная и национальные буржуазные олигархии, хотя и обновляются по персональному составу кланов с течением времени, но политическая дальновидность и политическая компетентность, понимание уроков исторического прошлого — не их удел: их удел быть рабами денег. Поэтому суть западной концепции гражданского общества и суть толпо-«элитаризма» под вывеской «гражданское общество» с 1880 г., к которому относится приведённая выше цитата из доклада Конгрессу США Бюро трудовой статистики, до настоящего времени не изменилась. Изменились только организационные формы, в которых выросли абсолютные издержки буржуазной олигархии и её хозяев на содержание и воспроизводство той части населения, которая объективно пребывает в статусе «экономического ресурса», хотя относительные издержки кое-где могли сократиться за счёт роста производительности мировой экономики и перераспределения производимого ею совокупного продукта в пользу так называемых «развитых стран».
В Российской империи, в СССР и в постсоветской России социологическая наука и социальная философия не развернули детально альтернативную концепцию гражданского общества. Тем не менее наши представления о гражданском обществе — альтернативны западным, давно известны и понятны без излишнего социально-философского графоманства из слов Н.А.Некрасова «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан» [398] .
Это — афоризм-метафора, которая обязывала быть гражданином и крестьянина, и прочих работников, и купца, и предпринимателя (как мелкого, так и капиталиста средней руки), и олигархов, и офицерский состав и прочих госслужащих, и в конечном итоге — государя-императора.
Это предполагает:
• единые нравственно-этические нормы для всех;
• «динамическое» распределение обязанностей (ответственности, компетенций) в обществе, обусловленное не происхождением, а профессиональными и нравственно-этическими качествами людей, а также и обстоятельствами, и соответственно — требует демонтажа сословно-клановой и персонально-личностной иерархии толпо-«элитаризма»;
• тем самым исключается конфликт подавляющего большинства граждан друг с другом, а также и конфликт общества граждан и государственности, кадровый состав которой — такие же граждане, как и все прочие.
Т.е. это предполагает, что работники государственного аппарата — не наёмные «слуги народа» (как это пропагандируется на Западе), где народ политически невежественен и тешит себя иллюзией, что государственность служит ему, а своим поведением на выборах он действительно что-то решает по отношению к своему будущему; и не «господа»-опекуны недостойных своего счастья «мелких людишек», составляющих народ, как это имело место в Российской империи и в разного рода «деспотиях-тираниях», которые знала История. Работники государственного аппарата — такие же граждане, как и все прочие, за исключением одного: на каждом из них лежит бо?льшая ответственность за судьбы всех прочих, поскольку качество жизни общества определяется господствующей над обществом концепцией и качеством государственного управления в русле этой концепции.
Приведённая выше метафора-афоризм Н.А.Некрасова выражает жизненный идеал многонациональной цивилизации Руси на все времена.
