Эпоха Опустошителя. Том X (СИ) - Павлов Вел

— Видар теперь вцепится в тебя мёртвой хваткой, — утвердительно произнес Танатос. — А Хранитель не даст устранить сопляка грубым образом. К тому же Видар не просто захочет заполучить мальчишку, он сделает его символом сопротивления и победы против Аххеса. Юный аххес противостоит своему народу на глазах у нашей же паствы — это до одури воодушевит Север и бросит тень на нас. Малец притянул к себе слишком много ненужного и лишнего внимания. К тому же не забывай, что гранд-инквизитор была сильна и уже подобное говорит о многом, а это значит…

— … значит щенка нужно устранить на глазах у всех и необходимо отыскать тех, кто будет сильнее той смертной, с которой он сражался ночью, — тотчас перехватил инициативу Арес, продолжая играть в гляделки с Танатосом. — На Великой Сотне таких осталось всего…

— … трое, — продолжил вещать бог Смерти, а затем недовольно поморщился. — И все они номады. Кассандра, Хвейз и Меркар. Но их способности отмеченных заблокированы.

— Значит, нужно сделать так, чтобы они бились во всю силу, — злорадно осклабился бог Войны, напрочь игнорируя Темиду, которая во время их беседы раздраженно закатывала глаза. — Поможешь, Танатос?

— Есть одна идея, — загадочно заметил бог Смерти. — Всего-то нужно спровоцировать либо Тиамат, либо Иштар, либо Нергала и тогда всё решится само собой…

* * *

Аронтир. Внутренние земли.

Край Соприкосновения.

Арена Соприкосновения.

Зона претендентов.

Третий день Великой Сотни…

Слухи распространяются быстро. Зачастую очень быстро. А порой они разносятся со скоростью молнии и практически мгновенно. Прошедшая ночь взбаламутила тёмные воды Аронтира настолько сильно, что об этом узнали даже те, кто не должен был узнать о случившемся в Верхнем городе, ведь шила в мешке не утаишь. О вражде между теми или иными пантеонами известно давным-давно, и никто из виновных не желал давать поблажек своим противникам. Тем не менее на проведении Великой Сотни столь опасный поворот событий с одним из претендентов почти никак не повлиял. Нет, даже наоборот, он придал остроты и интереса. Некоторых пугали витавшие над столицей слухи, других настораживали, а остальных напрягали и ошеломляли. За одну ночь Ранкар Хаззак-Ксант, а ныне просто Ранкар Безродный стал самой обсуждаемой фигурой среди голубокровной знати.

— ДАМЫ И ГОСПОДА! СМЕРТНЫЕ И БЕССМЕРТНЫЕ! — что было сил надрывались вестники-близнецы. — МЫ РАДЫ СООБЩИТЬ, ЧТО ТРЕТИЙ ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ СОТНИ ОФИЦИАЛЬНО СТАРТОВАЛ! К СЧАСТЬЮ ИЛИ ЖЕ К СОЖАЛЕНИЮ, НО СЕГОДНЯ НАС БУДУТ ЖДАТЬ ЕЩЕ БОЛЕЕ КРОВОПРОЛИТНЫЕ И ОЖЕСТОЧЕННЫЕ СРАЖЕНИЯ! У НАС ОСТАЛОСЬ ВОСЕМЬ ЧЕМПИОНОВ! ВОСЕМЬ ПРЕТЕНДЕНТОВ! ВОСЕМЬ РАЗУМНЫХ, КОТОРЫЕ БУДУТ БИТЬСЯ НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ! ОДНАКО ПОБЕДИТЕЛЕМ ВЕЛИКОЙ СОТНИ СТАНЕТ ТОЛЬКО ОДИН…

С каждым словом и с каждым выкриком арена бесновалась сильнее, а в это самое время в ложе представителей суверенного поместья Солнечная Гавань находились лишь двое — Кассиан и Кассандра.

Как ни крути, но Золотой квартал хоть и являлся местом Сильных Мира Сего, но о произошедшем инциденте все голубокровные узнали удивительно скоро. Не прошло и часа, как слух о нападении Иворы Фиан на одного из претендентов облетел всю столицу. Безучастных в этом деле не осталось.

— Ты слышала, о чем судачат? — с усмешкой на лице вопросил Кассиан, сидя в кресле и наблюдая за каждым движением сестры.

Танцующая-на-Крови со скрещенными за спиной руками будто изваяние стояла перед ограничительным барьером и с улыбкой упивалась действиями толпы и вестников. Девушку не заботили досужие сплетни. Её заботили только три вещи — власть, собственная сила и… уважение. Уважение ко всему, что она считает важным и ценным. Её брат являлся одной из таких ценностей.

— Слышала, — спокойно фыркнула черноголовая, неотрывно глядя на отмеченных Бастет. — И что с того? Считаешь, что я испугаюсь его? Испугаюсь какого-то жалкого аххеса?

— По слухам он ночью сражался с гранд-инквизитором, — продолжил напирать парень.

— И? — хмыкнула самодовольно Кассандра. — Всем давно известно, что Харалужья Дева выжила из ума. От гордой и несгибаемой воительницы осталась лишь память. Её припадки сумасшествия сыграли с ней злую шутку.

— По слухам он был смертельно ранен, но несмотря ни на что без чьей-либо помощи добрался до арены, а затем заперся в ложе.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, брат? — хмуро вопросила Кассандра с нотками недовольства. — Ты жалеешь его?

— Я⁈ Жалею⁈ — удивлению номада не было предела, а затем выпучив глаза, тот громко и заливисто расхохотался. — Мне плевать на ублюдка! Просто я переживаю, что такая победа над раненым противником не принесет тебе славы. Такой бой может запятнать твою безупречную репутацию.

Прозвучавшее откровение смутило девушку, и та неторопливо обернулась к брату и нахмурилась еще сильнее.

— Зерно истины в твоих словах есть, — на секунду она задумалась, но вдруг на лице вновь образовалась злорадная гримаса и невольно покосившись куда-то на самые верхние ложи, та тихо заключила: — Раз так, брат, то я знаю, что нужно делать…

* * *

Край Соприкосновения.

Арена Соприкосновения.

Зона претендентов.

До своей ложи я добрался лишь опираясь на силу воли и благодаря поддержке Грации. Если бы не она и не Руна, то не факт, что я вообще бы дотащился до Арены Соприкосновения. Однако стоило запереться внутри и отгородиться от внешнего мира, как из горла из раза в раз начал вырываться рык боли. Я не хотел кричать, но таким образом организм реагировал на переизбыток исцеляющих эликсиров и зелий в организме. Я догадывался, что клинок деспота наносит непоправимый урон не только демонам, но и людям, но такой физической пытки я доселе не испытывал. Даже увечья, нанесенные Лияртом Августом болели иначе, но ответ пришел очень и очень скоро сам по себе. И данный ответ был самым явным — Свет. Стихия Света старой суки. Не знаю как и почему, но имелась огромная вероятность, что стихия Света являлась моим слабым местом. А то лучезарное существо, в которое превратилась Ивора под конец нашей схватки, а также белое пламя, вряд ли всё это являлось обычной магией.

Так что на протяжении получаса я еще извивался как сраный червь под палящим солнцем и лишь благодаря заботливым и убаюкивающим речам Истры я в какой-то момент просто провалился в живительное беспамятство. И после того, как показался во мраке меня вновь навестили старые кошмары.

Точнее это не походило на кошмар. Я всего-навсего видел тёмный силуэт, что стоял на коленях, а также слышал женский голос, который с невероятной агонией в тоне просил прощения.

Я не понимал у кого именно она просила прощения, и кто это был на самом деле, но голос я узнал. Ранее в своих снах я слышал его часто. Возможно, чересчур часто. А столько отчаяния, тоски и страданий я не чувствовал никогда.

— Прости…

— Прости…

— Прости…

— Прости…

Вот только в неожиданный момент времени мрак начал расступился, раздалось знакомое мурчание, а на смену голосу и тьме явился эфемерный лик Истры. Девушка зависла надо мной словно призрак и с волнением всматривалась в моё лицо.

— Как ты, мой разоритель?

— Бывало и… лучше… — просипел невнятно я, пытаясь подняться с окровавленного пола.

— Только никаких резкий движений! — встревожено бросила она, кладя свои руки мне на плечи и тем самым укладывая обратно. — Твоя регенерация едва справляется, а зелья и эликсиры оказались бесполезны. Органы по-прежнему повреждены, а ранения только-только начали заживать. Нужно еще хотя бы полдня, чтобы ты пришел хоть и в слабую, но норму.

Взгляд почти моментально коснулся тела и то, что я увидел абсолютно не радовало. Само собой, ужасные травмы никуда не делись. По ощущениям прошло не больше пяти часов, но самые мелкие увечья слегка зарубцевались, средние только-только покрылись свежей плотью, а из тяжелых ранений сочилась мерзкая на вид сукровица. Любое же лишнее движение грозило тем, что раны и травмы норовило открыться в самый неподходящий момент.