Принц-консорт для королевы-попаданки (СИ) - Милютина Елена

54. Граф Полль ри Меррисье.

Полль, еще вчера виконт, а ныне граф ри Меррисье второй раз за месяц подъезжал к границе с Лекордией. В поясной сумке у него лежало два письма. Одно от королевы Лессиренны, адресованное смотрителю дворца, с просьбой найти ее кольцо, которое она забыла в спешке на каминной полке, и слезно просит вернуть, так как это последний подарок отца. Она надеется на честность слуг, работающих под его началом. Дальше шло скрупулезное описание украшения. Это была официальная причина визита. Второе, зашитое за подкладку сумки было главным. От герцога Федерринни к его приемной дочери, королеве Шеррадии. С отчаянной просьбой о помощи. Он просил не отказываться от продуманной схемы разгрома Реннии, так как «облагодетельствованные» им дворяне ему верны, и обещают поддержать вторжение армии Лекордии. Там же он просил отпустить обратно, как можно скорее графа ри Меррисье, пополнившего недавно их ряды и глубоко благодарного герцогу, так как он единственный его человек в окружении проклятого бастарда. И связь возможна только через него, как одного из офицеров охраны.

Доехал до столицы быстро. Приняли посланца из Реннии тоже без задержки. Правители уже заждались и потеряли надежду. Граф передал письмо, от себя рассказал, что Селесту судили, Совет настаивал на казни, но добрая королева заменила своей матери казнь на пожизненное заключение, чем вызвала большое недовольство принца Валлентайна. Они здорово поругались. Экс-королеву отправили в один из самых удаленных замков, под присмотр верной бастарду стражи. Но Валлентейн, взявший теперь большую власть, хочет судить и герцога Федерринни. Лессиренна пока против, но в любой момент может уступить напору братца. Так что герцог не просто просит, он настаивает на немедленном вторжении в Реннию. Преданные ему люди не пострадали, его планы не раскрыты, так что передать сигнал о выступлении он сможет и из-под домашнего ареста, с помощью таких же преданных ему людей, как граф Меррисье. Поэтому он и просит отпустить графа сразу же после получения письма, ему надо заступать на дежурство послезавтра, иначе его отстранят от караулов. И он лишиться верного человека и связи с остальными заговорщиками.

Сразу графа не отпустили. Пригласили пообедать на дорогу, и поговорить. За приватным обедом, на который не допустили даже принца Яриллия, Полля спросили, для чего был устроен смотр войск. Полль, как было условлено, сказал, что больше для подчеркивания все возрастающей роли Валлентейна, которая уже начала беспокоить и Лессиренну, так как она, вопреки ее обычаю, сама явилась на смотр, верхом и в гвардейском мундире. Принца Яронира тоже вытянули на всеобщее обозрение, но лучше бы этого не делали, так как выглядел он хуже не бывает! Только что вставший из гроба покойник и то смотрелся бы лучше. С коня еле слез. В глазах Шеррарии мелькнуло торжество. Потом правящая чета удалилась писать ответ, предварительно справившись у Полля, не опасно ли будет провезти ответ для герцога. Тот уверил, что ему в гвардии доверяют, так что, передаст. Не отказываться ему посоветовал Валлентейн, считая это дополнительной гарантией, что его не задержат в качестве заложника, на всякий случай.

Письмо написали, и граф заторопился обратно, рассчитывая пересечь перевал затемно. Регент снабдил его письмом к охране перевала, приказывая доставить курьера не считаясь с правилами, закрывавшими перевал в шесть вечера, что бы путники успевали его пересечь до заката. Так что, с последними лучами солнца Полль уже был на территории Реннии. Потом портал, и встреча с нетерпением ожидающим его Валлентейном. Письмо вскрыли. Все удалось! Шеррария успокаивала приемного отца, что они выступают не дожидаясь смерти Яронира, которая явно последует в ближайшие дни, но задержка может быть роковой для герцога. Завтра официальный курьер прибудет в Реннию. Привезет официальную ноту с обвинением в отравлении Яронира, что доказывает его внешний вид на параде. В неправедном суде над вдовствующей королевой Селлестренией, доказывающим узурпацию власти принцем Валлентейном. С заключением, что все вышеуказанное служит достаточным основанием для объявления войны Реннии с целью спасения не только матери королевы, но и самой Лессиреннии и ее деда. Ловушка сработала.

Пока войска столичного гарнизона маршировали стройными рядами под бравурные марши, вызывая восторг и трепет у наблюдающих за парадом расфуфыренных дам, две закаленные в боях с людьми и нелюдями армии потихоньку готовились совершить тайный марш-бросок к деревне Усинино, в предгорьях Пограничных гор. Ждали сигнала к выступлению. Он был получен после прочтения письма правителей Реннии, адресованных герцогу Федерринни. Армия скрытно, небольшими отрядами, просачивалась на холмы, замыкающие долину у деревни Усинино, и начинала оборудовать там тщательно замаскированные позиции. Пехота пока их не занимала, скрываясь в густых лесах позади холмов. Вперед выдвинулся авангард, которому предстояло играть роль арьергарда отступающей армии, заманивая противника в ловушку. Размещенные в горах разведчики наблюдали за перемещениями противника. А довольно большой отряд новобранцев шумно изображал строительство укрепленного лагеря рядом с пограничным кордоном с Лекордией. Противник должен был быть уверен, что основная армия ожидает удар через перевал и готовится его отразить.

Правители Лекордии были уверенны в успехе. Многочисленные шпионы доносили об устройстве лагеря для армии, подхода которой ждали со дня на день, напротив дороги через перевал. Дорогу через горное княжество оставляли без внимания. То ли о ней забыли, то ли решили, что князь не пропустит войска по своей земле. Так же ходили слухи, что недовольное королевой, допустившей осуждение своей матери, дворянство средней руки готовит выступления на своих землях. Последним толчком послужило появление перебежчика, сообщившего, что все недовольные получили приказ герцога начать волнения в центре страны. Армия Лекордии пришла в движение. Небольшой отряд ночью перешел перевал и ударил по недостроенному лагерю. Завязалась перестрелка. Но это был отвлекающий маневр. Основная армия Лекордии, возглавляемая регентом, перешла горы по территории княжества, не обращая внимание на попытки его защитников остановить ее. Но военная машина просто смела горцев с дороги. Князь потерял своих самых верных защитников, его дети оказались в заложниках у лекордицйцев, так что он не смел протестовать. С рассветом армия Лекордии вступила на землю Реннии. Сразу был захвачен охотничий замок королей, стоящий на утесе, на границе леса и гор. Но замок был пуст. Испуганный хранитель, трясясь и заикаясь, уверял, что обстановку и все содержимое замка вывезли почти сразу после гибели старого короля, по приказу его вдовы. Единственное, что осталось – в замке – это винный погреб, так как условия для хранения вина в его подвалах были идеальными. Так что радостные солдаты с воплями побежали опробовать трофеи. Напробовались так, что к моменту приезда регента на ногах не стоял ни один. И тут их атаковал большой отряд реннийцев. На счастье регента большая часть армии не успела к дегустации, так что успешно дала отпор. Но наглые реннийцы продолжали наступать. А захваченный в плен раненый кавалерист сообщил, что принц Валлентейн не купился на маневр у перевала, и сейчас их атакует авангард его армии.

Но, то ли авангард был не слишком многочисленным, то ли боевой дух реннийцев был низок, но не успев как следует атаковать армия реннийцев ударилась в бегство, бросая обозы и пушки. Регент приказал броситься в погоню и добить врага сходу. Окрыленные успехом войска понеслись догонять отступающего врага. Регент уже не слушал предупреждения старых, опытных ветеранов, считавших, что перед тем, как ступить на чужую территорию надо произвести разведку местности. Вот же, впереди бегущая в панике армия его давнего врага, они ее гонят, противник бежит. Победа близка! Вперед! Тем более, как ему доложили, перед ним злейший враг, Валлентейн. Проклятый бастард. Еще немного и он в их руках! Погоня продолжалась вплоть до темноты. Когда ничего вокруг уже не было видно, лес расступился, и впереди с трудом можно было разглядеть большое поле. Сбоку виднелись темные бедные крестьянские хижины, покинутые жителями. Не желая ломать в темноте ноги людям и лошадям, регент скрепя сердце приказал разбивать лагерь и становиться на ночлег. Поднимать армию приказал, как только станет светать, и сразу же атаковать противника.