Непрощенные - Дроздов Анатолий Федорович

«БТ» выскочил в тыл фашистам, когда те подползли к окопам красноармейцев, вырытым на городской окраине. Выехал по узкой улочке к площади меж раскуроченных домишек и уткнулся в задницы двух «троечек», аккуратно выглядывавших на поле боя из-за развалин каменного склада. Немцы прикрылись зданием так, что торчали только башни с пушками, да и те старались без нужды не выставлять. Высунутся, стрельнут, и обратно под прикрытие.

Шума за спиной они не заметили, да и не ждали они с тыла никого чужого. «Сладкие» цели. Чего уж там!

Олег осклабился, приложил к губам указательный палец и Колю ногой пихнул. Тихо, давай!

«БТ» подкатился к самой корме левой «тройки», навел пушку под основание башни. Бах!

Немца тряхнуло, танк задымил, но люк остался закрытым – никто внутри не выжил. Стоящий чуть спереди собрат фашиста закрутил башней, выискивая, где это и какая из выживших советских пушек пробует стрелять. А «БТ» тем временем довернул башню, перезарядил пушку… Бах! «Тройку» тряхнуло, но экипаж уцелел. Движок взревел, танк сдал назад. Бах! Теперь все…

Три выстрела – два сожженных врага. Очень хорошо…

Пехота немецкая зашуршала, оглядываясь. Правильно зашуршала, вовремя. «БТ» выскочил на нее с тыла, как черт из табакерки. Из открытого люка Ильяс из «МГ» поливает свинцом, щедро транжиря трофейный запас, башня крутится, дым солярочный валит.

Прыснули немцы в стороны, как пруссаки из-под тапка. Опытные, сволочи. А «БТ» пролетел площадь, привычно шарахаясь из стороны в сторону (вбил в Колю эту науку рыжий) и ушел за линию наших окопов. За дом спрятался. В дом тут же два снаряда прилетели – товарищи подбитых фрицев зашевелились.

Олег выскочил к окопам, пробежался. Пусто. Только убитые лежат. Но ведь должен был же кто-то держать фашистов, раз они здесь топчутся? Нашел. Два бойца у «максима» и еще трое с винтовками чуть в стороне. Навстречу встал сержант с замотанным окровавленным плечом.

– Сержант Мадабадзе, товар… товарищ лейтенант.

Слова сержант выкрикивал и растягивал. Явно контужен.

– Лейтенант Волков. Где остальные?

– Нет больше никого, товарищ лейтенант. Остатки батальона ушли к реке, а мы в прикрытии. Нас пятнадцать человек было, а теперь – вот! – Он развел руками.

– Сержант, тут нигде «сорокапяток» подбитых нету? Нам бы снарядов раздобыть.

– Нет, товарищ лейтенант. Может, где дальше, но мы не знаем.

Волков осмотрел потрепанное воинство.

– Давно в прикрытии?

– Товарищ капитан сказал, чтоб держались час. Осталось минут десять. Потом дворами к Днепру, дальше – вплавь. На мост не успеем – наши его рвать будут.

– Договорились, сержант! Мы эти десять минут вас поддержим, а потом вы десантом мне на броню и к мосту. Постараемся успеть.

Сержант устало кивнул головой.

Танк загнали в щель между разваленными домами, чтобы пикировщики сверху не вычислили. Немцы затихли. Через пять минут подтянули минометы и начали лепить по развалинам, но вперед не лезли. Ждали чего-то.

Через пятнадцать минут остатки взвода прикрытия залезли на танк, и «БТ» рванул к переправе в надежде успеть. Опоздали. Посреди моста вспух черный куст, полетели в стороны обломки, затем донесся грохот. «БТ» встал на высоком правом берегу Днепра, как памятник.

– Мы здесь сойдем! – Сержант спрыгнул на землю. Следом посыпали его бойцы. – К реке огородами выйдем и вплавь будем пробовать.

А вот танк вплавь не пойдет…

Сержант понял их беду.

– Тут вдоль берега дорога идет. Дуйте по ней! Через пару километров – старый железнодорожный мост. По нему пройдете.

Идея неплоха. Соляры еще километров на сто. Хорошо, что дизель – мотор экономичный, до сих пор на остатках захваченного у немцев топлива ездят. Выстрелов, правда, маловато – всего шесть, но попробовать можно.

– С нами пойдете?

Сержант головой покачал:

– Нам здесь лучше.

Попылили.

Не обманул сержант. Стоит мост. Перед ним взвод пехоты залег, держит стратегический путь. По шпалам бегут солдаты, тянут тележки беженцы, но толпа реденькая – последние уходят.

«БТ» влетел на насыпь и поехал, громыхая траками о рельсы. Навстречу выскочил лейтенант с шальными глазами и «наганом» в руке.

– Куда? Назад!

– Куда «назад», родной? – Волков торчал в люке. – За спиной немцы валят, а у меня снарядов на раз вздохнуть.

– Назад, я сказал! Занять позицию у насыпи и следить, чтоб немцы к мосту не прорвались.

– Ты чего, командир?

«Летеха» остыл и объяснил:

– Мост заминирован. Ждем эшелон с медсанбатом, за ним взорвем и отходим.

– Какой эшелон? Город в руках немцев, вокзал давно захвачен. Какой эшелон, откуда он возьмется?

– Не мое дело рассуждать! Приказ – эшелон пропустить – и рвать!

Волков внимательно глянул на психа. Может, съездить по уху? Но за спиной лейтенанта, на том берегу виднелись стволы двух пушчонок. Проехать им не дадут – это к гадалке не ходи. А с этого психа что возьмешь? У него приказ.

– Немцы прорвали линию обороны и идут к реке. Надо всех на ту сторону и взрывать мост!

– Отставить панику! Выполнять приказ, лейтенант! А не то, – поднял «летеха» «наган». Шальной! С пукалкой на танк…

– Хорошо, – сквозь зубы выдохнул Олег. – Сколько ждать будем?

– Пока эшелон не пройдет. Или пока немцы не доберутся.

«БТ» сдал назад, съехал с насыпи и спрятался за развалинами склада.

– Что делать будем, командир? – прокричал полуоглохший Коля.

– Воевать, товарищ мехвод. Снаряды пока есть. Пошумим напоследок.

Олег выбрался из машины, сбегал к развалинам, приволок створки разбитого шкафа, прикрыл бок танка. Ильяс лопаткой насек веток в кустах, замаскировал гусеницы, которые из-за склада торчали. Будет немцам сюрприз…

Волков прошелся по окрестностям, продумал маршрут отхода. Так и провели следующий час.

А потом пожаловали танки.

Немцы выкатились к мосту сразу с двух сторон. Шли не улицами – по садам, топча хлипкие заборы и валя деревья. Окраины Могилева, частный сектор…

– Ждать…

Первая «тридцатьвосьмерка» выскочила к насыпи. Бах, бах! Это «сорокапятки» с того берега заработали. Не попали, но внимание привлекли. За первым немцем выскочили еще два танка. Все башни в сторону батареи вывернули, начали палить в ответ.

– Теперь!

Заскрипела фанера шкафных створок, пушка нашла первую цель.

Бум! В корму будто ударили молотом. В ушах загудело, но Олег не ушел от окуляра. Выстрел! Корма у крайнего из немцев задымила. В казенник полетел второй снаряд.

– Нас сзади кто-то колотит, – орет Ильяс, но Олег отмахнулся. Ничего, мол.

Еще выстрел! Второй немец дернулся, но не остановился, поехал, разворачиваясь.

– Вперед, Коля!

«БТ» выскользнул из засады. За спиной разлетелись развалины. Мимо!

– Коля – левее и ниже!

Коля и сам понимает, рвет рычаги, танк ревет.

– Стой!

Встали. Выстрел. Мимо.

У кормы вспух взрыв. Немец тоже промахнулся.

«БТ» выкрутился влево и ушел за дом, остановился.

– Теперь сдавай назад!

Олег повернул башню. Выскочили с той же стороны.

Выстрел! Немец, шедший по пятам и карауливший другую сторону дома, получив под башню снаряд, пробует развернуть заклинившую пушку, поворачивая танк. Но «БТ» перезарядился быстрее и вторым снарядом добил подранка.

– Последний снаряд! – закричал Олег.

Бум! Бух!

В башне скрежет, гром. Два прямых попадания.

Ильяс волочет наружу оглушенного Колю, Олег выбирается сам. «27-й» горит, полыхая развороченной кормой. Отвоевался, легендарный! Прошитый пулями и снарядами, тонкобронный и неудобный, но ставший за этот месяц родным…

– К воде! – орет Волков, тряся окровавленной головой. – Быстрее!

Рядом пляшет пулеметная поземка. Ильяс не слышит выстрелов, только видит приближающиеся фонтанчики. Олег дернул его за шиворот и столкнул вниз. Скатились в овраг, поползли. Коля, очухавшись, поспевал следом.

Немцы поливали края овражка свинцом, ухали пушки, разнося на атомы горящий «БТ».