Молот Солнца: Ветка Нируби (СИ) - Смит Дейлор

— Тем не менее, спасибо, мастер — это гораздо лучше, чем ничего. Я очень вам признателен.

Крас сложил карту и убрал ее в карман.

— Однако, могу дать вам совет, — продолжил Гроот. — В Уис-Порте есть резиденция Верховного Магистратуса, они регулярно направляют своих миссионеров на все северные земли, в том числе и на Плоский Остров — проповедовать идеи Единого Разума. Наверняка у них имеется какая-то информация о Лающем Залесье и тех местах, которые метентар Далан мог посчитать интересными в рамках своих поисков.

— Да, возможно вы правы, — метентар задумчиво почесал щетину на щеке. — Но сейчас разрешите покинуть вас, дорогой мой Гроот. Я просто валюсь с ног, а завтра нам снова предстоит дорога…

Похлопав кентуриона по плечу, Крас поднялся со скамьи и тяжело направился к таверне. Невероятная усталость, а также выпитый джипс не позволяли ему сосредоточиться, мысли в голове просто рассыпались клочками. Необходимо было уснуть, и организм изо всех сил требовал этого.

Поднимаясь в свою комнату, он повстречал на лестнице Чернушку Зизи, которая, увидев его, смутно улыбнулась и развела руками.

— Ваш оруженосец спит, как медведь зимой, — сообщила она.

— Я тоже сейчас буду спать, как медведь зимой, — сказал Крас, на ходу закрывая глаза. — Голубушка, распорядись, чтобы мне в комнату принесли кувшин с водой, сам я уже не в силах…

— Хорошо, мэтр… — Чернушка Зизи изобразила книксен и убежала вниз.

Минуту спустя Крас уже спал, уткнувшись лицом в подушку. Его кинжал лежал на столе, рядом с брошенной в беспорядке курткой, а камень в его рукояти вдруг начал светиться ровным желтым светом. Затем погас, вспыхнул снова и опять погас. Уже окончательно…

В тот день декан факультета Магии Поля Орди-Карли задержался в лаборатории дольше обычного. Именно сегодня ему начало казаться, что работа, которую он вел на протяжении последних нескольких месяцев подходит к концу, что он смог-таки добиться желаемого, но… нет. Видимо, все же не сегодня.

Проблема купольного щита вновь стала казаться неразрешимой. Тот осколок метеорита, который декан использовал в своих опытах, сегодня превратился в самый обычный кусок камня, без малейшего намека на магию. Многочисленные опыты исчерпали его возможности полностью, не оставив в нем и капли былой силы, а поле так и не удалось искривить. Его отклонение от стандартной прямой составляло ничтожные ноль целых и одну десятитысячную градуса, что находилось в пределах обычной погрешности измерений…

Как создавать обычные силовые щиты декан Орди-Карли уже знал досконально — ночью его разбуди, и он отчеканит тебе весь технологический процесс, начиная от огранки камня и нагрева его до нужных температур, и заканчивая воздействием на него серией заклинаний «густого пространства». Максимально возможный размер таких щитов ему был хорошо известен — двадцать пять тысяч ярдов. Камень для этого требовался солидный, размером с яйцо орнитомимуса, а также нужна была его ежемесячная подпитка, для которой требовалось поместить камень в «поле Брая» не менее, чем на сутки. А возможность сделать это была только в лаборатории Юнивор-Крос.

Но искривление щита… Воздействие на камень белой плазмой позволило добиться отклонения от стандартной прямой на пять градусов, и это можно было бы считать победой, если бы данное искривление не сохранялось лишь на лабораторном образце, с радиусом щита не более трех условных митерций, а это, на минуточку — не больше мизинца. При увеличении радиуса кривизна щита падала в геометрической прогрессии и быстро становилась ничтожной даже в пределах лаборатории.

Сегодня декан Орди-Карли решился на авантюру. Лишив энергии все соседние лаборатории, он поднял температуру белой плазмы до максимальных значений и погрузил в нее опытный образец камня почти на четверть часа. Отклонение от стандартной прямой достигло десяти градусов и продержалось рекордные двадцать восемь секунд, и в глубине души у декана уже негромко, но вполне различимо зазвучали победные фанфары, как вдруг… Все закончилось.

Что-то в воздухе отчетливо щелкнуло, и поле моментально исчезло, а камень покрылся густым серым налетом. Любое дальнейшее воздействие на него не давало никаких результатов — метеорит исчерпал свои магические свойства. Как и десятки других камней до этого.

Декан Орди-Карли был сильно раздосадован. Прогнав бестолковых лаборантов, которые лишь путались под ногами и мешали ему в полной мере излить свое негодование, декан распахнул окно, зажмурился и некоторое время с наслаждением долбил себе кулаком в лоб, приговаривая: «Думай, думай, думай! Думай же, дурацкая твоя башка!» Потом открыл глаза и посмотрел вниз с огромной высоты университета.

Дымка облаков проплывала, казалось, прямо перед глазами — к ним можно было прикоснуться рукой. А под ним, внизу, раскинулся весь огромный город, проживая свой очередной день в загадочных волнообразных движениях, которые казались хаотичными и на первый взгляд никак не связанными между собой. Но декан Орди-Карли знал: если наблюдать долго и терпеливо, то можно увидеть тонкую гармонию во всем этом хаосе. Долго и терпеливо — в этом и был секрет всего…

Как бы то ни было, а для продолжения опытов требовалось отпились новый опытный образец от того весьма крупного метеорита, добытого метентаром Мууном пять лет назад где-то на границе Ойкумены Снежных земель…

Глубоко вдохнув несколько раз подряд холодного и очень влажного воздуха, декан захлопнул окно и подошел к большому сейфу, в котором хранился тот самый метеорит. За пять лет, прошедших с момента его находки, он значительно уменьшился в размерах. Если когда-то это был неподъемный булыжник высотой в полтора локтя, шириной у основания в два с половиной локтя, то теперь от него остался весьма небольшой огрызок размером с кошку. Четыре крупных куска от него пошли на создание силовых щитов, которые в Крос-Боде принято было называть «заставами», и располагались они со всех четырех сторон света от города, прикрывая наиболее вероятные пути вторжения ящеров с равнины. Все остальное ушло в основном на опытные образцы для всевозможных экспериментов. Экспериментов, которые пока не дали никаких результатов…

Декан Орди-Карли открыл тяжелую дверцу сейфа, взял метеорит, лежащий на круглой деревянной подставке, и перенес его на лабораторный стол, где находился алмазный резак. И вдруг замер в недоумении.

Что-то изменилось, что-то было не так…

Весь метеорит был покрыт густым серым налетом. Точно таким же, каким покрылся опытный образец некоторое время назад. И декан Орди-Карли точно знал, что еще утром никакого налета на нем не было, поскольку перед началом сегодняшнего эксперимента лично открывал сейф, чтобы достать из него опытный образец.

Впрочем, безголовые лаборанты легко могли просыпать в лаборатории какой-нибудь порошок. Хотя, что это мог быть за порошок, где лаборанты могли его взять и, главное, как он мог проникнуть за закрытую дверцу сейфа — этого декан Орди-Карли объяснить не мог. Но вовсе не это занимало сейчас все его мысли…

Взяв в руки щетку, декан тщательно смел с него весь налет, настроил алмазный резак и очень аккуратно — чтобы не расколоть остатки драгоценного метеорита — отрезал небольшой кусок на еще один опытный образец. Делал он все это, думая о чем-то отвлеченном, на чистом автоматизме, поскольку проделывал эту процедуру уже много раз. Его руки сами знали, что следует делать, когда надавить сильнее, когда отпустить.

Потом он погладил гладкий срез, сдул остатки стружки и поместил камень на лабораторный стенд. Но он знал, что сегодня ничего уже делать не будет. Скоро начнет темнеть, а работать при свете масляных ламп очень неудобно. Да и какой в этом смысл? Только в самоуспокоении? Чтобы убедить себя: ты сделал сегодня все, что мог? Сделал все, что было в твоих силах?

Но декан Орди-Карли и без того это знал, как знали и все, кто был хоть как-то причастен к эксперименту.

Тогда он достал из ящика стола свою старую трубку, которую выточил ему один старый мастер в Зюйден-Лиссе из клыка тираннозавра, неторопливо набил ее ароматным южноморским табаком и раскурил от длинной спички. Зажег от нее же масляную лампу и устроился в своем любимом кресле поудобнее. Некоторое время молча и с удовольствием курил, выпуская дым в сторону, чтобы не маячил перед глазами. На гладком срезе опытного образца отражался неподвижный огонек лампы, словно в мутном зеркале, а он пытался представить себе завтрашний разговор с ректором — с каким лицом он будет говорить рэю Браю о том, что его длительный и дорогостоящий эксперимент вновь не дал никаких результатов…