Изгой Проклятого Клана. Том 5 (СИ) - Пламенев Владимир

Он наклонил голову набок и добавил:

— Я искал тех, кто убивал и мучал невинных людей. А затем потрошил их, развешивая кишки на фонарных столбах. Такое сложно спрятать. Особенно когда таких «картин», как я это называю, под десяток в месяц, на Невском. Это не обычная пропажа одинокого старика или молодой студентки, на которую жандармы не обратят внимания. Хотя таких пропаж бывало до двух-трёх тысяч в год… — его улыбка погасла. — Но теперь не пропадает никто. Кроме мусора. Того самого, которого я отправил тебе на разминку. После нашей беседы я порву их на куски и скормлю собакам. А сейчас, милости прошу, Ваше Аристократичество, обойдёмся без имён и титулов. Вы захотите увидеть то, что я Вам подготовил. А все вопросы потеряют смысл.

Лицемер.

Я видел иллюзорный купол, который он возвёл. Он не мог оставаться незамеченным для магов Петрограда. Никак не мог. А значит и сам Атаман прекрасно себе сотрудничает с той самой жандармерией и кланами. Впрочем, иначе и быть не могло.

Потому что всё в этом мире этим кланам и принадлежит…

Почти всё.

— Этими сказками ты собрал вокруг себя людей? — спросил я.

— Сказками? — он нахмурился. — Я не солгал ни в едином слове.

— Просто умолчал. Любая организованная преступность базируется на финансовых потоках, которые идут мимо официальных государственных структур. Запрещённые вещество, незаконная добыча ресурсов, та же контрабанда. Поэтому там меньше всего государственного контроля и больше всего беззакония, — я сделал шаг вперёд. Волхвы сразу за мной.

Атаман с места не сдвинулся. Только спросил:

— Ну, и?

— Вот только ни один из этих потоков не исчез. В лучшем случае, ты просто подмял их под себя. Или, хочешь сказать, что ты извёл всех торговцев запрещёнными веществами в городе?

— Жрать вещества — это выбор. Отбросы выбирают жрать, — он пожал плечами. — Мне какое дело до них? Если платят, пусть дохнут, — вновь он растянулся в улыбке. — Я не благородный. Родился вот на этой вот улице, — он кивнул мне за спину. — В сырости, плесени, посреди тараканов и сигаретных окурков. Вырос здесь же. На улице. Она же научила меня правилам жизни. Не лезь к тем, кто хочет сдохнуть. Это их дело. Вот я и не лезу, пока они сидят в своих обоссаных углах и предаются кайфу. Я же кайфую иначе. Уже сказал как. А заодно очищаю Петроград от всякого мусора. Совмещаю приятное с полезным, — он хохотнул.

— Какой героизм, — я подошёл вплотную и смотрел в вылупленные глаза. — Дай угадаю, твой бизнес растёт год от года? — он промолчал. Его улыбка чуть скисла. Я повторил: — Растёт или нет?

Если растёт, значит и преступность тоже. И вещества жрут больше. И воруют, перепродавая. И грабят, из-за чего люди приходят за защитой.

Обычный лжец и подлый ублюдок, прикрывающийся тем, что истребляет конкурентов и выдаёт это за великий подвиг.

— Не твоё дело, благородыш! Я хотя бы малым спуску не даю! Вот они у меня ничего не жрут, даже за курево получают нещадно. А взрослые — пусть хоть удавятся, коль сами так решили. С ними уже всё бесполезно! А ты здесь за тем, чтобы получить от меня передачку. Я с тобой разговариваю, чтобы её тебе передать. Нотации читай другим благородышами. Я тебе рассказал это всё лишь для того, чтобы ты высунул нос из своего чёрно-белого мирка и попытался понять, что «кровосос» полезнее тысяч обычных людей. Зло ли я? О, да! И я этим наслаждаюсь. Но я — зло, которое приносит благо. С этим злом тебе придётся работать. Потому что сам знаешь кто этого хочет. У нас один друг. Ему надо, чтобы мы успешно занимались своими делами. Естественно, не влезая в дела друг друга.

Чего?

Какой ещё «один друг»?

Я прищурился.

От внимания Атамана это не ускользнуло. Он нахмурился. Потом скосил недовольный взгляд на Лютя. Тот стоял, непонимающе смотря то на меня, то на него.

— Да он это! Точно! — словно оправдываясь, заговорил Лютя. Его было спокойствие рассеялось, будто его никогда и не было.

— Тебя кто прислал? — прорычал внезапно Атаман и бросил на меня напряжённый взгляд. Мана внутри его тела стала быстро разгоняться. Его телохранители напряглись. Их мана тоже пришла в движение.

Послышались открываемые ставни. Из окон на меня нацелилось сразу несколько винтовок. Стрелки ожидали неприятностей заранее.

Если все они сделают выстрел одновременно, то от всех пуль не увернуться. Впрочем, мне и не надо было. Я заранее взял с собой защитный артефакт, как и Волхвы. Мы заранее прятали их в манаизолирующих футлярах, похожих на мыльницы. Чтобы не засекли в аэропортах.

Так что несколько пуль мы выдержим. А за несколько секунд я успею разобраться и с Атаманом, и с его шайкой. Но сначала я должен узнать, КТО предрекал моё появление.

Ещё и друг?

— Ты сейчас же назовёшь имя, — произнёс я, пронзая взглядом Атамана. Но он не отводил взгляд. В его выпученных алых глазах затанцевали безумные искры.

— Кто тебя прислал, благородыш? Уж не задумал ли ты кинуть нашего общего друга, м? Если так, то мы прямо сейчас решим вопрос. Пока он не превратился в проблему, — на его лбу проступила кровь. Тонкие линии крови складывались в магическую печать, в центре которой был перевёрнутый треугольник. Она фонила маной. Как и резко усилившиеся бляшки на куртке атамана, и связка артефактов в его руках.

— Решим, — подтвердил я. — Очень быстро, — мне хватит и одного удара.

— Может, он пришёл не за тем, о чём мы думаем? — внезапно спросил Лютя. — Наш чёрный рынок — крупнейший в Империи. Мало ли, что могло понадобиться?

Повисла неловкая пауза.

Атаман хмурился. Его охранники не сводили взгляда с меня и Волхвов, а Волхвы отвечали им тем же.

А ведь Лютя был прав. Я сказал:

— Я пришёл сюда сам. И да, именно на рынок. Но теперь я не уйду отсюда, пока ты не назовёшь мне имя того, кто что-то собирался мне передать. Саму передачку, разумеется, тоже отдашь.

Атаман несколько секунд напряжённо размышлял.

Потом хмыкнул.

— Ну наконец-то. Даже меня от этой гадости дрожь пробирает. Но вот с именем я тебе не помогу. Потому что и сам его не знаю. Он только сказал, что рано или поздно ты придёшь, чтобы получить одну вещь. Из моих рук — в твои. А может, ещё и купишь чего. Из… «особенного». Если ты понимаешь, о чём я. В Петроград ходят многие суда и привозят много интересного. Что-то у меня и оседает.

— Ты хотя бы видел в лицо этого «друга»?

— Нет, — он покачал головой. — Не видел. Но он мне здорово помог, когда я занялся очищением Петрограда. Даже моя сила появилась у меня благодаря ему, — кровавая печать на его лбу зашевелилась. По крови прошла рябь. — Я ему обязан. А долги я плачу. Всегда. Всем. А нашего друга… — он перешёл на более тихий голос, — я лишь слышал. Но этого было достаточно.

Слышал?

Голос?

«Запечатанный Древний»?

— Идём, — сказал я и шагнул к иллюзии. Но у самого прохода остановился и бросил на Атамана, который уже проследовал за мной, предупреждающий взгляд, со словами: — Выкинешь что-нибудь, отправишься к своим жертвам.

— Ну уж нет. Мне слишком нравится моя жизнь, чтобы я рисковал в бою с таким зверем как ты. Наш общий друг многое про тебя рассказывал. Без большого смысла я не буду рисковать в попытке тебя убить, — и первым он прошёл через иллюзию.

Я следом. Волхвы тоже. Замыкали люди Атамана.

И вот за иллюзией всё было иначе. Во-первых, там царило оживление. Оказывается, иллюзия ещё и звуки блокировала, а сверху — ещё и дождь. И, судя по ещё более мутному, чем снаружи, свету, защищала от солнца. Таким как Атаман загар как раз противопоказан. Свет высушивает из них ману.

Тут не просто иллюзия. А целый набор разных куполов!

Внутри царило оживление. Всё ещё узкие улицы, вымощенные камнем. Группы мрачно выглядящих людей сновали между магазинчиками, с вывесками: артефакты, трофеи, ихор, фамильяры…

А ведь здесь могло быть всё, что нужно артефактору.

И вполне возможно, что кристаллы стихии пространства тоже где-то здесь.