Древесный маг Орловского княжества 6 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

— Остромила жива и здорова, что ты от Зориной теперь хочешь? — Продолжаю этот разговор.

— Всё, прекрати, — рычит на меня, не желая того же.

Идём дальше молча. Поднимаемся в её кабинет ректора, где уже ждут меня два больших плотно сколоченных ящика с ручками, стоящие прямо на столе. Впечатление, что из банка получила.

Уселась вальяжно в своё кресло, расслабилась.

— Я держу своё слово, — прокомментировала, кивая на золото. — Здесь ровно две тысячи золотых рублей. Тех камней, что ты дал достаточно для обеспечения долга лишь на треть, так посчитали мои оценщики. Со временем, если ты будешь послушным мальчиком, я спишу долг полностью, не взяв с тебя уплату.

— Спасибо, мама, — выдавил, стоя перед ящиками.

— Всё на благо Рода и его членов, — произнесла важно, снова акцентируя это. — Я дам тебе восьмерых мастеров в сопровождение и повозку. Чтобы ты доставил эти сокровища домой благополучно.

— Спасибо, мама, — повторил я уже отстранённо.

— Завтра у тебя с князем сделка, — дальше вещает. — Я буду присутствовать, как свидетель для заверения договора. Ещё я возьму двух знатных профессоров, как третьих не заинтересованных лиц. Думаю, и от князя будут свидетели. Надеюсь, ты не пустил пыль в глаза, сказав, что собрал все двадцать тысяч. Иначе мы опозоримся.

Я даже не сильно удивился, что она в курсе. Думаю, пока она слезала с седла и тащила волоком Ясмину, ей все новости за две недели её отсутствия в ускоренном режиме заливали осведомители в оба уха.

— Не беспокойся, мама, — ответил. — Всё? Можно идти?

— У тебя день рождения, — констатировала задумчиво. — Если Зорина тебя не устроила, тогда подарю другой подарок.

— Золота, которое пришло вовремя, мне достаточно, — парировал, решив покапризничать.

— Не обижайся, — заулыбалась. — Ты же теперь мой родной мальчик. По правде давно собиралась тебе Это вручить.

С этими словами она достала из ящика стола коробку и кивнула:

— Прими, прошу.

Подошёл, взял коробку, открыл. А там на красной тряпочке родовой перстень Морозовых. Вулканический металл, золотая окантовка уже солидная, сразу видно, что графский. Да ещё и новенький. Изображён тиснением герб рода: фигурная буква «М», и ничего лишнего. Полагаю, этим перстнем завтра и надо делать оттиск на договоре.

— Снимай этот жалкий кусок металла и надевай достойный ярлык, — выпалила Галя в нетерпении. — Ну же.

Послушно снял родовой Перстень Сусловых, лишаясь трёх единиц от ёмкости резерва. И надел на его местно новый. От внезапной пустоты в груди на пару секунд задавила боль. Перетерпел и ощутил мощнейший бонус. Двадцать пять единиц к резерву прибавилось! Ничего себе подарок!

Теперь общий составляет сто восемьдесят семь единиц. Ещё немного, и можно цеплять на сиську крестик Ратко. И начинать творить чудеса в бою.

— Ну как тебе? — Восторжествовала Галя и дальше уже строго. — Помни, Ярослав, твой род всегда позаботится о тебе. Никогда не придавай его.

— И не собираюсь. Благодарю за подарок, матушка.

— Ты в обиде на меня, — пробурчала. — Из–за Ясмины? Неужели я чего–то не знаю?

Подхожу к ней ближе. Прямо над ней нависаю, смотрит встревоженно. А я всё же пьяный, могу сказать, что на духу, даже ей.

Потому что сердце моё не на месте. Особенно в этот прекрасный день, когда я собрал столько людей вокруг.

— Галь, я… я влюбился в тебя, как добрую, умную и честную женщину, — признаюсь. — Твоя воинственность и бесстрашие тоже мне нравятся. Но вот эта жестокость, эта бесчеловечность в тебе, которая порой проявляется, она отталкивает. Понимаешь?

Кивает, продолжая сверлить меня взглядом.

— Я ведь сам такой. Ты даже не представляешь, каким монстром иногда я бываю. Чтобы получить силу в бою, я готов копаться в человеческих кишках и пить любую кровь, — заявил.

Вот тут–то Галя увела свой взгляд и засуетилась.

— Я Тёмный, Галь. Я убиваю уже без раздумий. И могу даже жрать людей, закусывая нечистью. Мне всё равно, какой враг передо мной. Я его сожру и не подавлюсь.

— Прекрати, — бурчит. — Ты меня пугаешь.

— Я зло, Галь, — продолжаю цинично. — Которое ищет искупление в добрых делах. Я это недавно осознал. Также, как и ты, готов на всё ради дорогих и любимых.

— Я поняла, ты пьян. Вот и несёшь эту пургу.

— Нет, не поняла, — продолжаю давить. — Я хочу донести до тебя, что нет необходимости мучить слабого и беспомощного, когда он уже сдался. Прояви сочувствие.

— Не могу гарантировать тебе это, — выдавила и оттолкнула меня. — Держи дистанцию, хватит уже нагонять на меня страху.

— Почему не можешь? — Настаиваю.

— Если она не скажет, где спрятала Зерно жизни, мне придётся её пытать, — заявила.

— Зерно жизни? Ах да, — покривился. — За него мой род почти искоренили, не пожалев даже маленьких детей. А ты справишься с силами, которые жаждут его получить? С Могутой? С императором? С половиной кремлёвских князей? С польским королём? Я–то, конечно, буду на твоей стороне, но такое складывается ощущение, что не справлюсь со всеми одновременно.

— Я что–нибудь придумаю, — отвечает уже взвинченная. — Пойми, Ярослав. Если о Зерне знают, то уже не важно, у нас оно или нет. Если знают, что оно у Ясмины, ей конец в любом случае. А теперь простой вывод, пораскинь мозгами сам. Раз Ясмина у нас, какой из злодеев поверит, что я не знаю, где Зерно? Вот именно. Никто не поверит. Всё, поздно что–то менять. Единственное спасение для рода — это официально передать артефакт императору, получив при этом его высочайшее доверие и благосклонность. Тогда и твой Могута, и поляки потеряют всякий интерес к нам. Как тебе такой план?

Блин, я об этом не подумал.

— То есть, ты не желаешь им обладать? — Спросил испытывающе.

— Нет, я не такая дурочка. Научена горьким опытом с той Книгой. Все риски мне ясны. И да… я признаю, что поддавшись гневу, попала в ловушку, когда связалась с этой Зориной. Теперь слишком много моих людей знает о том, что она у меня. Единственный выход я озвучила.

Около минуты молчу, подбирая слова. Галя смотрит мне в глаза и ждёт.

— Давай договоримся, — произнёс я, затаив дыхание. — Что первым с Ясминой поговорю я. Попытаюсь всё выяснить без жестоких мер. Если у меня не выйдет. Тогда подумаем, как разговорить её. Но без боли и увечий, я тебя прошу. Нет, мам, я умоляю. У меня сердце разрывается, когда думаю о том, что она будет кричать от боли.

— А не разрывалось, когда от боли кричала моя дочь? — Огрызнулась Морозова.

— Галь, разрывалось, — признался. — Поэтому и спустился туда, куда бы под страхом смерти не пошёл.

— Ладно, — выдавила Галя. — Но не сегодня. Я устала. А завтра тяжёлой день для нас обоих. Родовой замок князя Орловского перейдёт роду Морозовых. Неслыханная новость и отличный подъём нашего статуса.

Вот как Галя завернула.

Разговор закончился, и я потащил своё золото из Академии. Вернее четыре мастера понесли, кряхтя. Погрузили всё в повозку да поехали.

К счастью для них, никто не напал. Благополучно доехав до Особняка, убедился в том, что город продолжает гулять. А на заднем дворе у меня остались самые стойкие пьянчуги в количестве дюжины человек. В том числе Дарья, Пересвет с Никитой, сидящие уже в обнимку, и Гайя. Молодёжь рассосалась, остальные тоже пошли спать или поехали восвояси, поэтому не увидели, как отжигает Чернявка.

А она нашла себе барабанщика и танцует сама с собой за кустиками. Куражится. Стоит пойти с ней, и думаю, потом мы найдём чем заняться вдвоём. А то у нас одно незавершённое дело имеется.

Но настроение на дне, и таким не хочу ни с кем делиться. Поэтому ухожу незаметно спать. А там уже Леся посапывает голенькая, сиськи сочные и упругие развалила, бесстыжая. Видимо, решила попытать счастье в очередной раз, но не дождалась и уснула. Жалко её стало будить и обижать тоже не хотелось. Укрыл заботливо, поцеловал в лобик и пошёл в её комнату спать, коль она мою заняла.

Завтра важная сделка. Всё золото собрано.