Философия Максимальной Скорости. Ничего лишнего. Чёткие выверенные приёмы. Быстрее решить проблему, и пойти заниматься делами дальше. Лёня НЕ хочет драться, НЕ хочет здесь находиться! Он выложит всё что есть в кратчайший период, в надежде, что враг не переживёт.
Лёня бьёт воздух под собой! Там никого не было! Он даже землю не ударил — не дотянулся! Однако же…
БАХ!
— Кха! — кашлянул враг.
Ибо кулаком Лёня лишь направил телекинетический молот над оппонентом.
Морозов не сдерживает довольную ухмылку и, вновь опустив взгляд под ноги… опять бьёт по воздуху! Бах! Кулак рассекает воздух, а телекинез повторяет удар, но уже по врагу!
Бах! Бах! Бах! Гравитация вбивала оппонента! Да, Лёня не тактического ровня, но он всё ещё достаточно силён, чтобы наносить гематомы своими заклинаниями!
Удар. Удар. Удар! Он забивал воздух, а вместе с тем и врага, словно грушу для битья!
Уронить на землю, наслать слабость, зафиксировать галькой, и добить. Быстро. Эффективно. Чётко. Как и вся философия жизни Лёни. Как и философия его сражения.
А потому и неудивительно, что за момент до того, как рефери бы вмешался в бой и вытянул забитого мальца…
— Вхух. Ну… я сдаюсь! — и Лёня поднял руку.
Раздался звуковой сигнал. Всё. Выход из боя.
Враг Лёни откашливается и с шоком поднимает голову.
— Удачи тебе, — вздыхает Морозов, качая головой, — Тебе она скоро понадобится.
Леонид Морозов справился со своим врагом.
* * *
Арена. План со стороны Максима Смоленцева.
Они разошлись по сторонам. По правилам дуэлей Академии было разрешено подготавливать техники и заклинания до гонга, но не применять. И бывает так, что даже в подготовленном состоянии, магия всё равно начинала влиять на окружение и мага.
И именно поэтому кожа Максима переливалась от возникающего и пропадающего хитина, словно мальчик едва сдерживал силу, готовую вырваться. Собственно, как и поднявшийся ветер вокруг его оппонента. Оба они уже были готовы.
Смоленцев смотрел на врага, не отводя глаза и практически не моргая. А мальчик напротив, который ещё вчера отхватил от Михаэля, не мог не… бояться и волноваться. Да, пусть он и ходил на дуэльный кружок, он всё ещё оставался обычным малолетним задирой. И все они уверенны в себе из-за спорта, и у всех эта уверенность пропадает с первыми пиздюлями.
Задира не мог не бросать взгляд на сидящего Михаэля, как и не мог не напрягаться от вида Максима. Здорового, — реально здорового, — ныне пробуждённого парня со странной кожей, который теперь ещё и очень, ОЧЕНЬ злой.
*Бум-м!*
— Начать дуэль!
Враг моргает и краем глаза замечает, что с гонгом… Михаэль пропал! Просто исчез вместе с питомцами!
Не успев достаточно этого испугаться, он видит, как шагает Максим! Розваль-младший вскидывает руку и формирует ветряные стрелы, начиная втягивать в них гальку, увеличивая массы и пробивную мощь! Вжух! Снаряд со свистом летит в Максима!
Он пролетает всё расстояние, рассекает воздух и…
— Ыа-а-а! — взревел Максим, с кулака прошибая первую стрелу!
Бах! Камень разлетается, ветер со свистом обтекает кулак, и облако пыли моментально разлетается, за которым показывается мальчик…
С ног до головы покрытый бронёй из чёрного блестящего хитина.
Перчатки, нагрудник, поножи, даже шлем с маской. Само его тело покрылось этой бронёй, она вылезла из его кожи!
Часть хитина слетела вместе с кровью Максима, но уже отрастал обратно. Да, каменно-ветренная стрела его всё же достала. Но сам факт, что она сбила лишь только броню, которая к тому же моментально залаталась…
Смоленцев словно этого не ощущал!
— Я не хитрый. Не шибко искусный… у меня нет такого таланта, как у тех двух… — пробормотал Максим, сжимая кулак, — Но это не значит, что я не смогу пробить стену лбом! — прорычал он, указывая хитиновым пальцем на врага, — Мне плевать на призыв. Я оттуда уйду. Я к ним не отношусь!
— Тогда какого ты…
— Потому что кто-то должен! Не стыдно быть слабым! Стыдно — быть тобой и терпеть такое зло! И если хочешь по ним потоптаться… — сделал он шаг, — Тогда попробуй пройти через меня!
Максим и правда не хитёр. Он не выучит столько техник, не освоит их на таком уровне как гении. И потому философия у него самая обычная, нацеленная лишь на одно…
Какая разница как искусен враг? Ведь Максиму достаточно выстоять до конца. Философия Последнего Выжившего.
Максим просто переживёт своего врага. Он вложит всё в защиту и силу, он примет все удары, и всё равно выстоит!
— Т-ты идиот! — рявкнул враг, пуская стрелу.
Максим резко уклоняется в сторону. Что-то прожужжало, и он тут же показывается с другой стороны поднявшейся пыли! Враг сразу же пинает землю, пуская по ней взбивающую волну! И снова жужжание, после которого Максим словно ракета устремился вперёд, пролетая в метре над волной!
Но враг это предполагал! Вжух! Ветряной клинок летит прямо в Смоленцева.
— Ыа-а! — зарычал он, поднимая предплечья.
Бах! Клинок сбивает слои хитина, пуская Максиму кровь. Но броня тут же начинает зарастать поверх раны. И зарычав ещё раз, Максим снова рывком летит вперёд.
— Ох бл*, бл*-бл*! — затараторил в ужасе враг, — Да как ты всё не ляжешь⁈
— Добро никогда не падёт перед злом!
— Да ты чё, ебл*н⁈ — завопил он.
Всплеск! Ветряной клинок! Бах, попадание! Максим отбивается его ладонью! Кровь падает, хитин зарастает!
Бах! Снова! Стрела попадает в плечо! Синяк уже начинает растекаться, в то время как Максим даже не замедлился — он наоборот ускорился, чтобы компенсировать попадание и не потерять в скорости!
Всё ближе. Ближе. Крови всё больше. Но он не кричит… да он почти не издаёт звуков боли! Он бежит с открытыми ранами! Смоленцеву абсолютно насрать на все преграды, на все атаки!
Он вообще не останавливается!
— ДА ЧТО ТЫ ЗА ТВЕРДОЛОБЫЙ БАРА…
И тогда Максим добегает. Словно бык. Нет, словно… жук-носорог.
Когда остаются последние метры, из-за его спины быстро вырастают крылья, толкают Максима вперёд, а на шлеме формируется рог, которым он со всей силой, прямо лбом, влетает в живот оппонента!
Бах!
— Кха-а-а! — тощий высокий мальчишка отлетает на несколько метров!
Он хватается за живот, переворачивается и начинает закашливаться. Весь воздух выбило, к горлу подступила рвота! В ушах зазвенело.
Максим выпрямляется, выдыхает и, расправив плечи, подходит к склонившемуся оппоненту. Он сжимает его воротник и без труда поднимает весь его вес одной рукой, поднося к себе. Забрало его жучьего шлема раздвигается, и оба мальчика смотрят друг другу в глаза.
— Ещё раз обижать других будешь — ещё раз отхватишь. Понял? — процедил Максим.
И бах! Он со всей силы пробивает лбом прямо во вражеский нос и отпускает замычавшего врага.
Всё. Максим Смоленцев победил.
И, когда оппонент упал на задницу, когда, казалось бы, всё уже решено, Максим…
— Я сдаюсь! — поднимает он руку.
Звучит сигнал, означающий выбывание. И Смоленцев разворачивается, молча уходя к ожидающему на краю арены Лёне.
Двое из команды Кайзера выбыло, тогда как вражеская команда целиком активна.
Но это… было только началом.
* * *
Арена. План со стороны самого старшего из детей Розваль.
Так уж вышло, что он был самым старшим и самым сильный, ко всему прочему — посещающий курсы целительства. От того практически всегда в групповых дуэлях Розваль-старший стоял по центру, чтобы принять на себя основной удар и, если что, помочь товарищам. Эта позиция называется «центровой», и обычно там либо целитель, либо сильнейший в команде.
Так было и сейчас.
И сейчас он стоял напротив Кайзера.
«Твою-ж…»
Кайзер… уже успел нашуметь. Никто не понимал откуда у него такая сила, но все понимали, что он конченный. По крайней мере на арене. И сильный. Неспроста кое-кто попросил его спровоцировать, заплатил неплохую сумму и пообещал познакомить с семьёй Франш-Конте, чтобы те дали хотя бы слабенький артефактный меч.
