— Никаким. Я был студентом, — ответил Энгер.
— В вашем-то возрасте? — издевательски спросила Флоренс Джеймс.
Он посмотрел на нее.
— Я учился на степень доктора.
— Каких наук? — заинтересовался Кэлли.
— Исторических. Специализировался на примитивном обществе. В конечном счете я готовился стать преподавателем.
Женщина фыркнула:
— Примитивное общество. Почему не химия, медицина или сельское хозяйство. Нет, это не то, что нам нужно.
Кэлли мягко сказал:
— В конечном счете новому обществу нужны будут историки. Ваши знания пригодятся. Он вынул отрывной блокнот для рецептов из кармана своего белого пиджака и что-то написал на обороте. — Передайте это Шеклтону. Он работает в шестой столовой. Скажите, что комитет приказывает ему… нет, рекомендует предоставить вам место в общежитии и питание в столовой.
— Комитет? — едко переспросила его коллега. — С каких это пор ты стал комитетом, Фрэнк Келли?
Он устало посмотрел на нее.
— Неужели ты хочешь собирать комитет по такому поводу, Фло?
— Нет, конечно, — огрызнулась она и снова занялась ребенком. — Нет. Пусть он повиснет у нас на шее.
Тихий Келли вручил Энгеру записку. Он кивнул в сторону Френсис Джеймс и сказал вполне серьезно:
— Я бы хотел сказать, что за этой оболочкой равнодушия бьется доброе сердце, но не могу этого сделать. Всего доброго… гм, как вы сказали, вас зовут?
— Энгер Кастриота.
— Да, да. Итак, добро пожаловать в палаточный городок.
Энгер поблагодарил его, взял чемоданы и направился к шестой столовой. Проводники были не нужны. Кто-то очень предусмотрительно поставил на каждом перекрестке указатели. Жаль, что он не смог разглядеть их прошлой ночью. Они бы помогли ему выбраться из города без помощи Кати Бергман. Тогда он по-прежнему занимал бы удобные апартаменты на «Титове» и положение в колонии.
Но нет, это не могло продолжаться долго. Это бы лишь отсрочило его разоблачение. На самом деле он отделался легким испугом.
В шестой столовой была пересменка. Завтрак был закончен. Накрывали столы к обеду.
Энгер подошел к подростку, раскладывающему приборы, и спросил, где можно найти Шеклтона. Тот ответил кивком головы.
Шеклтон с большим карандашом в руках согнулся над списком, что-то бормоча и проверяя. Энгер подошел к нему сзади и прокашлялся. Тот повернулся, и его узкие свирепые глаза раскрылись от удивления. Лицо его стало внимательным, а затем агрессивным.
Сначала Энгер Кастриота не понял почему, но затем дождался. Шеклтон оказался тем самым колонистом, который прошлой ночью стоял рядом с ним и Фергюсоном в барс. Тем самым, который начал дискуссию, приведшую в конечном счете к драке и погоне. Шеклтон, конечно, считал Энгера членом правления, представляющим власть на Новой Аризоне.
Положение становилось неловким.
Энгер сказал:
— Я только что от доктора Кэлли. Он передал вам записку. Я стал… Думаю, что я стал колонистом. Он попросил вас позаботиться, чтобы мне предоставили место в общежитии и питание в столовой. Я…
— Колонист! — взвыл Шеклтон. — Ты — колонист?
— Именно, — терпеливо сказал Энгер.
— Хорошо, я…
Энгер ничего не сказал. Глаза его собеседника снова сузились.
— А ты не сумасшедший?
— Нет, — покорно сказал Энгер. — Рассудок мой ясен!
— Чего? Избавь меня от своих хитроумных словечек, хлюпик. Здесь командую я, понял?
Пока они говорили, Энгер Кастриота поставил чемоданы на пол. Его руки осторожно, но с ослепительной быстротой рванулись к нему. Обхватив его голову, он захлопал руками по его ушам. Удары были асинхронными с интервалами в доли секунды — он не хотел причинить вред этому человеку.
Лицо Шеклтона стало серым и на мгновение утратило смысл. Он хрюкнул и отшатнулся назад. Взявшись руками за голову, он начал мотать ею из стороны в сторону. Его глаза приняли идиотское выражение. Он споткнулся и осел на скамью. Растянувшись на ней, он застонал.
Энгер бесстрастно наблюдал за ним.
— Извините, — сказал он наконец. — Меня раздражает, когда меня называют разными именами. Это плохая привычка.
Через какое-то время тот уставился на него. Его взгляд был осуждающим, но к удивлению, в нем не было враждебности.
— Что это ты сделал со мной?
— Когда-нибудь покажу.
Шеклтон снова покачал головой и поднялся на ноги. Он долго смотрел на Кастриота.
— Как тебе удалось бежать прошлой ночью? — спросил он.
— Не знаю, — сказал рассудительный Энгер. — Просто бегал туда-сюда, пока не нашел места, чтобы переждать до утра.
Тот недоверчиво проворчал что-то в ответ.
— А ты можешь работать?
Энгер не понял.
Шеклтон начал нетерпеливо объяснять:
— В колонии более двух тысяч человек. Большая часть из них считает, что они что-то могут. Но на самом деле нет, понял? Они дилетанты. Думают лишь о том, как бы ничего не делать. Пройдет еще десяток лет, а они останутся такими же. К тому времени только те, кто действительно работает, смогут чего-нибудь добиться. Немного подумав, он добавил:
— Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь избавиться от опеки компании.
Энгер сказал:
— Я работаю. Не знаю, что я буду делать, но работать буду.
Хозяин столовой насмешливо посмотрел на него.
— Теперь я вижу, что можешь, — признался он. — Как насчет того, чтобы помогать мне в столовой?
Энгер Кастриота засомневался. Он понимал, что работающие на кухне питаются лучше других. Но он знал и другое. Как следовало из ревизии интендантских запасов, проведенной Лесли Дарлином, в ближайшем будущем вопрос питания станет главным. Охотники и рыболовы не были в состоянии компенсировать и малой доли припасов, привезенных «Титовым».
Он сказал:
— Мне надо подумать. Как ваше имя?
— Тэд. Еще раз, как вас зовут?
— Энгер Кастриота. Дайте мне время, Тэд. Мне надо собраться и немного осмотреться.
— О’кей. Как хотите. Это неплохая работа для того, кто хочет работать. В личное время, после работы, мы с ребятами немного стряпаем в одном ночном клубе. Там будет лучшая кухня и выпивка в Новой Аризоне.
Энгер с недоверием посмотрел на него.
Тэд Шеклтон сказал:
— Через пару месяцев, когда начнут плодоносить наши сады и мы получим больше дичи и рыбы.
Пока он говорил, над их головами промелькнула тень, а затем раздался оглушительный треск, сопровождавший ураганный поток воздуха.
Шеклтон пригнулся и побежал к центральному входу. Там он посмотрел вверх и крикнул Энгеру:
— Это большой вездеход. Какого черта они так низко летают над городом? Когда-нибудь они сдуют наши тенты, сукины дети!
Энгер Кастриота посмотрел вверх и вдруг ощутил что-то на рукаве. В замешательстве он увидел крупную красную каплю.
— Кровь! — вскрикнул он. — Скорее!
Он побежал к временной взлетной площадке, находившейся на полпути к «Титову». Рокот двигателей то нарастал, то убывал, как будто они были повреждены.
С грохотом вездеход рухнул на площадку. Для более легкого аппарата такой удар был бы фатальным. К этому времени колонисты и команда, члены правления и офицеры корабля бежали к вездеходу. Все кричали: одни приказывали, другие спрашивали.
Тихоходный вспомогательный вездеход отправился в экспедицию позавчера. На борту находились горный инженер Ричард Фодор, второй инженер Мануэль Санчес и два члена экипажа.
Энгер и Тэд подошли поближе, чтобы что-то разглядеть сквозь толпу, окружившую аппарат. Энгеру удалось различить лишь одну фигуру в салоне вездехода. Это не был Фодор или Санчес.
Капитан, в окружении полдюжины телохранителей под командой Тен Эйка, протискивался вперед, покрикивая на толпу. Другой отряд под командованием Флоренс Джеймс бежал с носилками со стороны госпиталя. Ее пронзительный голосок оказался более действенным, чем рев капитана.
Один из вооруженных членов экипажа распахнул дверцу и, заглянув в середину, побледнел от ужаса.
— Пропустите же меня, черти! — выкрикивала доктор. Ей безропотно повиновались. Над собравшимися колонистами и их правителями воцарилась тишина. Все чувствовали, что случившаяся трагедия затронет их судьбы.
