"Карильский цикл". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Зинина Татьяна

– А к вам я пришел с просьбой, – спокойно сказал ишерец.

– Очень интересно, с какой?

Лит наклонился вперед и, уперев локти в поверхность стола, сложил ладони домиком, неосознанно копируя привычку матери.

– Нам с Лиарой нужно поговорить с Ориен, – ответил Ридьяро. – Но я не уверен, что девочка согласится.

– Согласится, в этом можете не сомневаться, – заверил принц. – И я даже организую вашу встречу. Более того, предоставлю для беседы собственную гостиную. Но хочу вас предупредить: я тоже буду присутствовать.

– У вас в этом есть какой-то интерес или вам просто любопытно? – холодно поинтересовался лорд Орте Гриан, явно не испытывая восторга от перспективы открывать свое прошлое перед посторонним человеком.

– Это нужно не мне, а ей, – с невозмутимым видом ответил Сокол. Но тут же усмехнулся и все же решил высказаться до конца. – Вы хоть представляете, что все это значит для Ори? Как она смотрит на аристократов, богатых и ни в чем не нуждающихся, когда сама выросла в сиротском приюте? Что вы знаете о ней, Ридьяро? Как она росла, с кем общалась? Что она ела, в конце концов? Знаете, как пошла на первое ограбление? Как попала на каторгу?

– Знаю, – тихо, но весьма нервно отозвался ишерец. – Пусть и не все. Мне Лиара рассказала.

– Герцогине известны крупицы из биографии Ориен, – продолжал распаляться Сокол, которого вдруг несказанно взбесило, что этот человек, двадцать два года не интересовавшийся последствиями своей связи, теперь вдруг решил заявить права на его женщину. И пусть он хоть трижды ей отец, что это меняет?

– Я надеюсь узнать об остальном от нее, – отчеканил собеседник.

– Да она никогда не расскажет вам и половины! – выпалил Литар. – Мне пришлось приложить очень большие усилия, чтобы узнать о ней хоть что-то. И иногда мне кажется, что лучше бы я этого не знал.

Видя, насколько разговор важен для принца, ишерец вдруг устало выдохнул и отвел взгляд, вмиг теряя напускную холодность.

– Вам, скорее всего, неизвестно, как происходит инициация у ишау, – проговорил он, делая вид, что рассматривает висящую на стене картину. – Это сложный процесс высвобождения силы, и его проводит всегда отец или старший в роду. Нечто похожее вы видели вчера, когда я коснулся ее руки. Но сейчас речь не о том, ведь у чернокрылых есть, по крайней мере, еще один способ инициации – до невозможности глубокое моральное потрясение. Когда тело и дух находятся на грани, когда впереди уже разворачиваются очертания темной бездны. Вот тогда энергия ишау может вырваться сама – дабы спасти и не дать пересечь черту. А Ори инициирована… И я даже не представляю, что ей пришлось пережить, чтобы проснулась кровь.

На самом деле Лит и раньше догадывался, с чем именно было связано появление у его Миража крыльев. И слова ее отца только подтвердили догадки. Мгновение он сомневался, стоит ли посвящать в это дело Ридьяро, но все же решил сказать.

– Ее изнасиловали, – выдал ледяным тоном. – В катакомбах каторжного поселения. Двое стражников.

Глаза ишерца полыхнули серебром, а зрачок вытянулся в тонкую линию. Весь его вид говорил о том, что сейчас он готов убить. Разделаться с обидчиками дочери собственными руками.

– Они уже мертвы, – добавил Литар, не меняя тона. – Были осуждены на десять лет пребывания в том самом поселении. Их приговор озвучили перед всеми заключенными. На следующий день их тела нашли в катакомбах. Забиты до смерти, – пояснил он с ледяной усмешкой. – И виновных я наказывать не буду. Потому что в расправе участвовало больше двух десятков. Можно сказать, что своими руками они исполнили мою волю.

Теперь во взгляде ишерца, обращенном на принца, появилось нечто похожее на благодарность и уважение. И, казалось бы, нельзя уважать человека за организацию жестокого убийства, но со стороны отца Ори поступок Литара выглядел истинным благом.

– Если бы сейчас они были живы, – сурово проговорил Ридьяро, – то им бы пришлось иметь дело со мной. И вряд ли бы их жизни продлились долго.

Лит внимательно посмотрел в его глаза, из которых исчезли холод и недоверие, молча кивнул и перевел взгляд на блокнот с расписанием дел на сегодняшний день.

– Я могу устроить вашу встречу с дочерью через час, – спокойно предложил он с таким видом, будто они и не упоминали ни каторгу, ни фактическую казнь двух подонков, а просто вели обычный светский разговор. – Согласны?

– Согласен, – ответил Рид и уже поднялся, чтобы уйти, но вдруг добавил, совсем другим тоном: – Вы нравитесь мне, Литар. И я был бы искренне рад, если бы избранником моей дочери стал такой человек. Вот только я хочу, чтобы у нее была семья. И, при всем уважении, не верю, что вы готовы на ней жениться.

И ушел, тихо прикрыв за собой дверь. А Лит проводил его хмурым взглядом, напряженно вздохнул и, закинув голову назад, закрыл глаза. Теперь он уже не сомневался, что скоро потеряет свою Ори. Собственно говоря, это лишь дело времени.

И пусть умом он понимал, что так будет для всех лучше. Но, Боги, как объяснить это ноющему сердцу и скрученной в бараний рог душе, не желавшим принимать такое положение вещей. Как заставить себя поступать правильно, когда вся внутренняя суть активно выступает против?!

В этот момент принцу стало настолько паршиво, настолько гадко, что он просто не смог и дальше оставаться на месте. И, передав заместителю основные распоряжения, покинул здание департамента и направился в королевское крыло.

Когда Литар вошел в спальню, Ориен уж проснулась. Она лежала на боку, подложив руку под голову, и выглядела очень задумчивой. А увидев Лита, который в такое время обычно не появлялся, улыбнулась и поспешила сесть.

– Привет… – проговорила она, но, заметив в его глазах какую-то до невозможного горькую печаль, насторожилась. – Что-то случилось?

– Нет, – бросил он, но девушка прекрасно почувствовала – врет. И за все время их знакомства принц первый раз говорил ей неправду.

– Литар… – Ори приподнялась и хотела повторить вопрос, но он не дал.

Подошел, остановился прямо перед сидящей на краю кровати девушкой, мягко надавил ей на плечи и уложил обратно на черные простыни.

– Что с тобой? – снова спросила Ориен, когда он навис сверху, явно собираясь поцеловать. – Лит, я чувствую, что тебе плохо. Скажи мне… Я ведь могу помочь.

– Не можешь, Ори, – прошептал он, касаясь губами ее шеи. А потом попросил, причем с такой болью в голосе, которой она никогда раньше не слышала: – Поцелуй меня… Будь со мной. Ты очень мне нужна.

И это было чистейшей правдой. Она чувствовала, что причина состояния Литара именно в ней. Но поцеловала, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, что испытывала, находясь рядом с ним. И произнесла:

– Я люблю тебя, Литар. Очень люблю… Мне больно видеть грусть в твоих глазах и понимать, что являюсь ее причиной. Пожалуйста, не думай о плохом. Будь со мной… – и снова потянулась к его губам, даже не пытаясь сдерживать эмоции.

…В этой их близости все было иначе. Ориен сама целовала его, снимала с него одежду, а он покорно принимал ее ласки. И с каждым новым касанием мягких любимых губ все больше успокаивался. Ведь на самом деле еще ничего не решено. Сейчас его девочка с ним и даже не думает никуда уходить… уезжать. Она ведь любит его, а значит, не оставит.

В тот момент, когда Лит все же перехватил инициативу, Ори уже дрожала от каждого поцелуя, от каждой, даже невесомой ласки. А когда их тела все же слились, так крепко обхватила его ногами, что Лит не смог сдержать улыбку.

– Моя воительница, – прошептал ей на ухо. – Горячая, ласковая девочка. Как тебя можно не любить?

Это не было признанием, но у Ориен все равно потеплело в душе. А все страхи и сомнения в один момент исчезли – утонули в волнах ее маленького, но такого огромного счастья. И даже физическое удовольствие вдруг перестало иметь хоть какое-то значение – ведь уже того, что они были вместе, рядом, прижимались кожа к коже, грели друг друга своим теплом, оказалось достаточно для самого настоящего блаженства.