Паутина натягивается (СИ) - Веден

— Значит, вы действительно никому не сказали о Древнем? — произнес я, решив никак не комментировать его слова. Хотя ни Амана, ни кто другой не упоминал, что среди магов с десятью камнями существует внутренняя иерархия, это вполне могло быть правдой, известной только самим магам. А учитывая, что советник мотался по всей стране, но посланные по его душу многочисленные наемные убийцы так и не смогли ничего с ним поделать, его слова, вероятно, не были пустым хвастовством.

Потом я подумал о своих камнях — но нет, мой потенциал был всего лишь потенциалом, сырой силой без знаний и навыков.

— Ну почему не сказал, — ответил между тем на мой вопрос советник. — Его величество в курсе, как и высшие сановники Церкви.

Ну хотя бы так. И раз церковники, зная, тоже молчали, они явно разделяли точку зрения советника на то, как поведут себя люди.

— Что ж, — сказал я и потянулся налить себе еще иллюзорного чая, поскольку в моей чашке напиток сам собой не восполнялся. — Что ж, раз Госпожа Магия решила, что мы должны вычищать гнезда Древнего вместе, то вы больше не будете пытаться меня убить? Так?

Советник хмыкнул, но прозвучало это непонятно. То ли он согласился со мной, то ли возразил.

— Почему вы хотели меня сжечь? — спросил я прямо. — Ведь расстались мы мирно.

Советник криво улыбнулся.

— У тебя, Рейн, есть склонность переходить людям дорогу. Хотя, наверное, посланник богини жить по-другому просто не способен.

— Когда это я успел перейти вам дорогу? — изумился я, пытаясь вспомнить хоть что-то, что объясняло бы слова советника.

Тот несколько мгновений разглядывал меня в молчании, потом покачал головой.

— О двух студентах, избежавших блокады, мне сообщили в тот же день, когда случилось превращение в химер. К сожалению, кроме того, что парни были в форме Академии, свидетели ничего не смогли вспомнить, даже ментальное давление не помогло. Тогда я предположил, что виной была перегрузка дикой магией — она всегда случается там, где появляются химеры, и у выживших порой временно плавит мозги. А еще я предположил, что эти студенты бежали так быстро, что каким-то чудом смогли обогнать блокаду. В конце концов, чего только не бывает. Больше никаких превращений в химер не происходило, так что тревожить Академию из-за двух бегунов я не стал. Тем более что в тот же день случилось землетрясение, полностью разрушившее гнездо Древнего, за которым я следил уже несколько месяцев, надеясь поймать Первого Посвященного. Так что мне стало не до студентов.

— Первый Посвященный? — переспросил я. — Кто это?

— Человек, первым услышавший голос Древнего, ответивший на его призыв и ставший для него самым крепким якорем в нашей реальности. Учитывая, что случилось это много лет назад, этот человек уже совсем не человек. У меня были основания полагать, что скоро он появится в гнезде под столицей, но из-за тебя план, на который я потратил несколько лет, сорвался.

— Вините Госпожу Магию, — сказал я. — Это была ее идея.

— Теперь виню, — согласился советник, во второй раз недовольно глянув на потолок. И я уловил, как где-то далеко, на самом пределе слышимости, женский голос возмущенно фыркнул. — Изначально я не знал, что в разрушении гнезда участвовал именно ты. Когда мне сообщили об этом, можешь представить мою реакцию. Столько тщательной подготовки — а потом пришел невежественный мальчишка и все поломал!

— Вы решили убить меня именно поэтому?

— Поэтому. А еще потому, что ты выдернул меня во владения лисы, прервав очень важную встречу.

— Я выдернул⁈ Ну тут-то я вообще не причем! Это был один из подопечных лисы, призрак.

— Без тебя у него ничего бы не получилось. Никакому призраку не под силу протащить через пространственные порталы мага моего уровня против его воли.

— Но я никак не участвовал в его вызове. Я просто стоял там.

— Этого достаточно.

— Не понимаю, — произнес я растеряно.

Советник вздохнул.

— Любое, самое малое, присутствие божественного искажает законы реальности. Ты стоял рядом — и этого хватило… Я читал донесения с описанием твоих приключений, причем, как догадываюсь, далеко не всех. Так вот, даже из этой урезанной картины мне стало понятно, что только четвертью крови амранов это все объяснить нельзя.

— Вы давно начали догадываться, что я могу быть посланником богини?

— Давно — понятие относительное. Пожалуй, с тех пор, как мне сообщили, что камней у тебя на самом деле девять или десять и что ты способен превращать одну стихию в другую по своей воле.

— Профессор Яндре, — пробормотал я. Никто, кроме наставника, про стихии не знал. Тут же мне вспомнился и его неожиданный отъезд. — Он вам сообщил, да?

Советник чуть улыбнулся.

— Но почему вы упомянули мою способность манипулировать стихиями как нечто особенное? Разве не каждый маг может это делать, если только сумеет правильно настроиться?

— Яндре это тебе именно так объяснил? — советник хохотнул. — Ну он хитрец! Нет, вовсе нет. Люди в принципе не могут менять свои стихии; что им дано от рождения, то дано. Это могут боги — и те, кому они даруют такую способность.

Я вновь вспомнил все частные уроки, которые проводил со мной профессор Яндре, и при этом ни разу даже не заикнулся про их оплату. Значит, оплата была, только с совсем другой стороны.

— Он проверял меня по вашему приказу?

— Да.

— Получается, вы уверились, что я посланник богини, и, несмотря на это, решили меня убить?

— Почти уверился, — уточнил советник. — Некоторые сомнения у меня, конечно, оставались… Рейн, ты хоть понимаешь, что ты — просто ходячая катастрофа? Ты как пылающий факел в лесу во время великой засухи — одно неверное движение и начнется пожар. Еще раз — я изучил твою биографию. Ты, похоже, понятия не имеешь, что делаешь, но все, к чему прикасаешься, ломается или меняется, и не скажу, чтобы к лучшему.

Как по мне, так мое участие меняло все исключительно в самую хорошую сторону, но я решил не спорить. У меня был и другой аргумент, более веский.

— Разве то, что вы сказали, оправдывает убийство избранника Пресветлой Хеймы?

Советник пожал плечами с таким видом, будто его поступки и решения являлись в высшей степени разумными, и если кто-то этого не понимал, то это были не его проблемы.

— Я служу моему императору. А ты для него опасен.

— Мне нет до императора никакого дела, — сказал я, хотя это было не совсем правдой. После истории с беженцами я не раз думал о том, что новый правитель пошел бы стране только на пользу. Но сейчас советник не использовал ментальное давление, так что ложь смогла проскользнуть.

— Сегодня тебе нет до него дела, а завтра будет, — отозвался советник, глянув на меня с нехорошим прищуром. — Но раз уж Госпожа Магия решила сделать нас союзниками, я больше не буду пытаться тебя убить — стать химерой мне совсем не хочется.

И опять издалека, практически из-за предела слышимости, до меня донесся звук — будто бы женский голос довольно хмыкнул.

Тут я на мгновение задался вопросом, что именно включала в себя «моя биография», которую изучил советник, но тут же постарался выкинуть эту мысль из головы — на случай, если тот опять применит ментальное давление и я ляпну что-то, что упоминать совсем не следует, будь то о себе или о Кастиане…

Усилием воли я перевел мысли на другое и задал вопрос:

— Что теперь? Мы вернемся в Теневой имение лисы, и?

— Лиса — не проблема, — отозвался советник небрежно. — Если ты еще не понял, то она практически ребенок.

— Откуда вы это знаете?

— У нее всего один хвост.

— И что это значит?

Лицо советника приобрело такое же выражение, с каким поначалу на меня смотрел Кастиан, когда я спрашивал о вещах, которые мне полагалось знать. Похоже, в «моей биографии», которую советник изучил, упоминание о потере памяти все же отсутствовало.

— В отличие от людей, сила Небесных Лис растет всю их жизнь, — ответил он. — Внешне это отражается в количестве хвостов. У детей и подростков хвост только один.