Так получилось, что властность и аристократичные манеры легли на наглость и пофигизм жителя современного мегаполиса. В итоге, вёл он себя так, что даже капрал просто не решался одёрнуть его, хотя откровенно говоря – "ляпы" попаданец делал порой достаточно серьёзные. Но как такого остановишь, если капрал воспринимает его едва ли не как начальника и уж точно – как отпрыска знатной семьи, ведь поведение "Игоря Владимировича" прекрасно вписывалось именно в такие рамки.
На ночлег остановились на большой поляне – обустроенной весьма недурно. Во всяком случае, было несколько подготовленных мест для кострищ – парочка даже с навесами от дождя, выкопан колодец и были… Что-то вроде остановок автотранспорта из досок и жердин, увеличенные во много раз.
– Здесь часто военные останавливаются, – пояснил "его" улан, – вот и обустроили как-то. Избы-то не нужна – только по тёплышку здесь гуляем, а такое вот, – повёл он рукой на "остановки", – к месту.
К Питербургу подъехали уже к обеду следующего дня, а точнее – к уланской слободе, до самого города было ещё пару вёрст, по словам проводника. Игорь не стесняясь осматривал слободу и нужно сказать, что выглядела она неплохо. Ну как неплохо – обычная деревушка, по сути, разве что есть плац и и кое-какие штабные и складские здания.
Солдаты жили в обыкновенных избах по нескольку человек, женатые могли селиться и отдельно. Однако холостые или женатые, они жили своеобразными "коммунами", ведя совместное хозяйство. К слову – полк был совсем невелик, местные роты, батальоны и полки были заметно меньше, чем современные ему, да и часть вояк была по отпускам – весьма длительным, длящимся порой даже не месяцами, а годами.
– Желание поступить на службу не пропало? – осведомился капрал, – тогда пойдём к господину секунд-майору Ивану Сергееву Осинскому. Командир полка был сухим, немолодым уже человеком с совершенно волчьими глазами. Жил он точно в такой же избе, как и остальные солдаты (и офицеры тоже), разве что один.
– Игорь Владимирович, говоришь…, – протянул он, раскуривая трубку, – Русин.
Короткий кивок в испанском стиле и парень замирает, слегка морщась от ядрёного запаха табака.
– Из староверов, что ли? – с интересом спрашивает командир, – табак-то не любишь.
– Католик, – коротко отозвался парень. Брови майора поползли вверх, но… Ничего не поделаешь – назваться православным, не зная никаких обрядов и молитв, значит нарваться на крупные неприятности. Никакая оторванность от Руси здесь не поможет, уж греческая-то церковь распространена достаточно широко. А католические обряды попаданец знал – отчим просветил, да и так много общался со священниками – церкви в Испании частенько скорее музеи, так что он часто их посещал.
– А чего тогда табак не любишь, раз не старообрядец?
– А они его не любят? Ну если так, то молодцы. Табак – дрянь.
Глаза у майора стали… странные [8], но разговор продолжился.
– А с чего ты так решил?
– Так попробуйте затягиваться хоть через материю какую – что будет? Смола да прочая пакость – и это всё оседает в лёгких, – уверенно ответил Игорь. Ещё бы не уверенно – как и многие спортсмены, он был достаточно неплохо подкован в вопросах медицины.
С табака разговор перешёл на умения потенциального рекрута.
– Языки? Испанский, немецкий, английский, немного латынь. По французски читать-писать могу свободно, но их говор плохо понимаю, как и они меня.
– А по русски? – внезапно оживился ещё один немолодой офицер, недавно зашедший в избу.
– Прочесть смогу, но не слишком хорошо, но писать – никак.
Офицер сокрушённо поцокал и пожаловался майору:
– Вот беда какая – писаря нормального никак не найду. Грамотных-то много, но почти все – полузнайки.
– Оружием владеешь, верхом ездить умеешь? – продолжился расспрос.
– Только клинковое, ну и фланкирование [9] немного. Но только как пехотинец! Верхом езжу, но конному бою не обучен. Огнестрельное – умею (на фестивале показали), но плохо.
– А на кулачках? – заинтересовался второй офицер.
Игорь пожал плечами и честно ответил:
– Если чисто на кулачках да по каким-то правилам, то нет, а если чтоб не только на кулачках – то хорошо умею.
– Эт значит – ногами лягаться можешь? – сощурился Иван Сергеев.
– И ногами и локтем двинуть и лбом зарядить.
– Экий ты… Ну-ка, ступай во двор, проверим.
Во дворе его облачили в кирасу, шлем и поножи, после чего вручили тяжёлую, тупую саблю и привели немолодого, крепкого усача.
– Вообще-то я больше со шпагой привык, а не с такой, – протянул попаданец, после чего принялся разминаться, крутя восьмёрки. Сабля неожиданно оказалась… Не лёгкой – инерция была солидной, но как-то… как будто сил прибавилось.
Ветеран со скучающим видом наряжался в такие же доспехи – явно чисто тренировочные. Короткий салют, сближение, жестяной лязг… и через десяток секунд сабля ветерана ощутимо бьёт по кирасе.
– Нормально, – хрипло говорит солдат, – потянет. Видно, что к сабле не привык, да и в доспехах первый раз, но школа есть. Шпаге учили?
– В основном рапире, но и шпаге тоже. Умею и саблей, но только лёгкой, – ответил парень.
Принесли тренировочные рапиры и через полчаса выяснилось, что будущий рекрут владеет ими лучше всех в полку. Повод для гордости? Пожалуй, да, – решил Игорь, – не так чтобы сильный, для кавалеристов шпага явно вторична. И… было странное ощущение, что то ли он стал быстрей, то ли уланы движутся медленней.
– Давай на кулачках! – азартно предложил майор.
– С вами? – не понял парень. Смешок:
– Нет, я слабоват на кулачках.
Несколько желающих вышли на ходу делая короткую, достаточно неграмотную разминку.
– А какие правила-то?
– А… Ты ж не с Руси… Ну как в драке кабацкой, но не так чтобы совсем – по яйцам не бить, глаза не выдавливать, не кусаться не плеваться.
Здоровый блондинистый (впрочем, они тут все блондинистые, – отметил Игорь) парень лет двадцати пяти вышел и размахнулся – широко так, отведя слегка согнутую руку слишком далеко. Шагнув навстречу, попаданец перехватил руку и сделал элементарный бросок через плечо, тут же опустившись на колено и обозначив добивание. Блондинистый вскочил было…
– Хватит, Фёдор – победили тебя, – остановил его оклик майора, азартно следящего за происходящим.
Следующего бойца экстремал встретил классически лоу-киком в бедро. Тот осел, но почти тут же вскочил и попытался продолжить бой. Парень с десяток секунд просто уходил от него. Наконец, драгун остановился и доложил окружающим со смешком:
– Как слегой приложил, – после чего похромал к зрителям.
Вышел боец, заметно старше остальных – явно ближе к сорока. Шёл достаточно грамотно – по сравнению с остальными. С ним Игорь провёл поединок по правилам бокса – знал и его, хотя и намного хуже. Прямой удар в солнышко остановил противника.
– Силён! – светился второй, так и не представившийся офицер, – тебя, я вижу, даже не зацепили ни разу?
Пожав плечами с невозмутимым видом, руфер отошёл в сторонку. Местные рукопашники его совершенно не впечатлили – такое впечатление, что всем им "ставили" школу на владение холодным оружием, причём чисто рубящим – ну или копьём. И вот эти движения они пытаются вплести в рукопашку – с закономерным исходом. Но главное – снова ощущение, что он стал сильнее и быстрей.
– Силён! – повторился офицер, – записываем в полк! Только вот что – есть у нас традиция "Вербунок" танцевать.
Видя непонимание будущего подчинённого, пояснил:
– Охотники [10] пьянствуют и танцуют перед записью. Традиции!
Лица у солдат стали какие-то слишком задумчивые, так что парень просто неопределённо пожал плечами.
