Давай сыграем в любовь - Сью Ники

У входа в зал Соболев галантно подставляет мне руку. Наверняка мы с ним смотримся, как какие-то знаменитости.

– Это обязательно? – уточняю, взглянув на Руслана.

– Не задавай глупых вопросов, Лисица.

Зал тем временем наполняется гостями, играет живая музыка, официанты бегают туда-сюда с подносами, разнося шампанское. Столы не ломятся от еды, как я обычно пишу в своих романах, тут скорее легкие закуски: с икрой, рыбой, мясом, сладости тоже имеются, но каких-то декоративных размеров.

Мы останавливаемся около одного из столов. Я жутко голодная, поэтому беру мини-круассан и кусаю его. Жду, что Соболев закатит глаза, типа: «неужели ты сюда поесть пришла?», но он на меня вообще не смотрит. Его взгляд прикован к входу, где толпится народ.

Протираю рот салфеткой, делаю глоток сока и поворачиваюсь к Руслану, чтобы спросить, надолго ли мы здесь, но он опережает:

– Целуй меня, Лисица, – требовательным тоном говорит Соболев.

– Чего? – опешив от такой просьбы, шепчу я. Он в свете софитов, что ли, перегрелся?

– Целуй, сказал! – Взгляд, брошенный на меня, напоминает огненную стрелу. Этот парень – дьявол воплоти, не иначе.

– В щечку? – хлопаю растерянно ресницами.

– В губы, Лисица! – не унимается Руслан.

– Ты спятил? Мы на такое не договаривались.

Если я и поцелую этого парня, то только под дулом пистолета. Одна мысль о том, что мы, два кровных врага, – хотя здесь я преувеличиваю, конечно, – можем вдруг поцеловаться, заставляет меня ежиться.

– Правила меняются, – Соболев поворачивается ко мне полубоком и смотрит так пристально, выжидающе, будто у меня нет права на отказ. – Давай же. И так, чтобы все вокруг в осадок выпали от твоей любви ко мне, – на последней фразе с его губ слетает усмешка.

– Я не буду тебя целовать, – хмыкаю в ответ.

– Бесишь, – уже тише рычит он. – Все мои планы портишь своей строптивостью.

– Мне, может, еще извиниться? – иронично кидаю я.

Соболев отводит взгляд, я улавливаю его направление и вижу, как в зал входит группа людей. Среди них и родители Руслана. Отец его разговаривает с каким-то мужчиной, которого держит под руку молодая девушка. Она такая красивая, что даже я засматриваюсь. Длинные волосы цвета воронова крыла каскадом рассыпаются по плечам и спине. На ней серебристое платье чуть выше колен, расшитое блестящими нитями. Интересно, она любовница того мужика под пятьдесят?

– Черт, – ругается Соболев. И прежде, чем я успеваю разглядеть, во что одета его мать, и ответно помахать ей, Руслан совершает максимально неожиданный поступок.

Он придвигается ближе, а я почему-то интуитивно сжимаю ткань юбки в кулаке. От него исходит приятный аромат с нотками цитруса, и это действует на меня словно отвлекающий маневр. Руслан дотрагивается до моего подбородка, заставляя поднять голову. Его горячие пальцы так сильно давят, что я не могу дернуться. Соболев наклоняется и в долю секунды касается моих губ.

И нет, это совсем не чмок, какой можно было бы сделать на публику. Его язык проталкивается мне в рот, встречается с моим, и наше дыхание переплетается. Сердце пропускает удар, я даже не сразу соображаю, что мы целуемся. Несмотря на грубость, поцелуй выходит довольно мягким. Он вызывает у меня непонятные ощущения, которые я толком не могу считать.

Мозг, правда, быстро дает команду «стоп». И в тот момент, когда пальцы Руслана дотрагиваются до моих ключиц, каким-то уж больно игривым, ласковым жестом, я резко отталкиваю его, ударив в плечи парня ладонями.

Он отстраняется, и я, разгоряченная задетым самолюбием, тем, что мое слово для Соболева гроша ломаного не стоит, замахиваюсь и даю ему звонкую пощечину. При всех. Несмотря на взгляды, которые вмиг притягиваются к нам. Несмотря на музыку, которая, кажется, затихает вместе с голосами.

Меня трясет, злость закипает в венах, до того чувствую себя унизительно.

Для Руслана я не человек, кукла, которую он вытащил при нужных обстоятельствах. Да, мы друг друга ненавидим с самого начала знакомства, да, у него есть на меня компромат, да, может, я не ангел, и сама во многом виновата, но вести себя так со мной не позволю.

Соболев почему-то молчит, в его глазах читается удивление вперемешку с яростью, да такой лютой, что впору убегать. Что я, собственно, и делаю: разворачиваюсь и стремительно ухожу.

Стук каблуков смешивается с гулом моего сердца. Я стараюсь не смотреть на людей, которые наблюдают за мной. Господи, я будто под камерами телешоу. Отвратительное чувство, аж ладони от нервов потеют. У входа еще и ногу умудряюсь подвернуть на этих чертовых каблуках. Какой-то парень, стоящий неподалеку, открыто усмехается, и мне жуть как хочется показать ему средний палец. Но я держусь. И так хватит концерта.

Выхожу в холл, тут, слава богу, людей нет. Дохожу до диванчика и только планирую сесть, как меня резко дергают за запястье. Я впечатываюсь в мужскую грудь, нет, не просто в мужскую, а в грудь Соболева. На удивление, дышит он ровно, и взгляд уже не такой пылкий.

– Отпусти, – требую я, задрав повыше подбородок.

– Ты забылась, Лисица? Игра по моим правилам, а не по твоим, – его дыхание касается моих губ, и мозг, будь он неладен, зачем-то подкидывает обрывок нашего странного поцелуя.

– Определись в условиях, Соболев, – стараюсь говорить так же уверенно, как он. – Я тебе не собачка на привязи.

– Ты сейчас вернешься в зал и будешь паинькой, – шипит он.

– Я не… – У меня перехватывает дыхание. Я панически делаю шаг в сторону, пытаясь спрятаться за Русланом, благо он широкий в плечах, и меня за ним, надеюсь, не видно.

– В чем дело? – его генеральский тон сходит на нет.

– Мне нужно уйти, – просительно говорю, стараясь успокоиться.

– Почему?

– Если ты не хочешь проблем со своей репутацией, тебе придется меня отпустить. И чем скорее, тем лучше.

Глава 6

– Ну и кто из них? – Руслан оглядывается, заметив в холле трех парней.

Проклятье, ну почему именно здесь и сейчас? Как вообще так сложились обстоятельства?

– Никто, – сглотнув, отвечаю, а у самой руки леденеют.

Ищу глазами ходы к отступлению. И дело вовсе не в том, что я не хочу портить Соболеву репутацию, скорее ему даже на руку будет, узнай он правду обо мне, очередной грязный секрет, который я бы предпочла держать за семью замками. Мне невыносима мысль снова посмотреть в глаза этому человеку. Пережить тот день, когда мир под ногами рухнул.

– Ивлева, – голос Руслана приобретает серьезные нотки. – Ты побледнела.

Дотрагиваюсь до щек, переводя дыхание. Неужели у меня на лице все написано? Бли-и-ин.

– Ладно, проваливай. – Он резко разворачивается и начинает отдаляться. Так, словно я ничтожество, через которое ему проще переступить, чем вести диалог. Неприятно. Мне кажется, раньше он относился ко мне лучше. С другой стороны, чего я ожидала? После сцены с пощечиной это еще не самый плохой ответ.

Прячусь за угол и зачем-то провожаю взглядом Руслана. Он идет такой важной походкой, будто император, который направляется к тронному залу. Ему не хватает только свиты за спиной и красной накидки, волочащейся по полу. А потом вдруг Соболев замедляет шаг, прямо у компании парней, среди которых… Влад Туманов. Мой личный ночной кошмар.

Я вдруг задумываюсь: кто его родители? Об этом человеке я знаю только ложь, не более.

Из зала выходит официант, и когда он пролетает мимо Руслана, тот хватает с подноса бокал с шампанским. С каждой минутой шаг Соболева становится все медленнее и медленнее. Неужели он… все понял? И решил поговорить с Владом? А может, со всеми ними, и узнать про меня что-то? Господи, от Руслана можно ожидать чего угодно. У него пуля в голове, и если она выстрелит, остановить будет невозможно.

Я зажмуриваюсь. Мне так страшно. Не хочу переживать весь тот позор вновь. Не хочу стать слабачкой, в которую тычут пальцем и приклеивают на спину чертовы ругательные фразы. Не хочу считать дни до выпуска.