Движение льда (СИ) - Босин Владимир

Утром проснулся опять рано. Чёртовы петухи разбудили, только начало расцветать. Вспомнив о вчерашнем, поразился тому факту, что кроме того, что удалось вспомнить — ничего нового в моей голове не завелось. Если в первый день пребывания в новом мире я чётко вспомнил свою прежнюю жизнь, исключая младенческие годы, то вчерашнее так и осталось в серой зоне. Ну, будто я с чужих слов узнал о себе и своей семье. Так, сухо и кратко, без сплетен и излишних подробностей. Причудилось что ли?

На завтрак меня побаловали блинами, к которым подали желтоватую от жира сметану и несколько видов варения. Не отказался я и от сдобы. Запил это великолепие крепким чёрным чаем. Слуга налил в большую кружку из заварника, потом добавил кипятка из горячего самовара. Благодать.

На сей раз я шёл самостоятельно, только опирался на трость. К реке вела хорошо утоптанная грунтовка. Даже отсюда пахнет сыростью и рыбой, это местные выгружают утренний улов. Чтобы им не мешать мы отошли в сторону, где видны мостки, на которых бабы полоскали бельё. Пока они нас не видели, доносились задорные крики и шутки. Но стоило одной обернуться, как остальные моментально замолчали.

— Бабы — дуры, — многозначительно произнёс стоящий рядом Евсей. Я-же предпочёл не развивать эту тему. Картинка стирающих женщин на берегу реки была настолько естественной и мирной, что я невольно улыбнулся. А потом женщины как по команде поднялись и потащили свои тяжёлые деревянные тазики с бельём мимо нас. При этом они украдкой посматривали на меня. От чего моё настроение ещё улучшилось. Подойдя к хлипким мостикам, я присел и потрогал воду. А прохладненькая водичка-то. Наверное, здесь глубоко, дно песчаное и вода довольно прозрачная. В этом месте ширина реки метров тридцать. Мы прогулялись вдоль реки, а когда я устал, то Евсей усадил меня на сухое бревно.

Как хорошо, сегодня довольно тепло для этих мест, градусов двадцать. У воды свежо и думается хорошо. Прикрыв глаза, я отрешился от окружающего мира. Евсей пристроился метрах в пяти, и я перестал его ощущать.

Что делается с моей головой? Вернее, с моими мозгами. Вчера я думал, что открылся ящик Пандоры и я получу всю память своего реципиента. То есть бывшего хозяина моего тела. До вчерашнего вечера я никак не ощущал его присутствие. А вот его прошлое, а парень третий десяток уже разменял, частично мне открылось. Но как-то странно. Будто серая вуаль забвения на мгновение поднялась и тут же рухнула, оставив меня опять в дураках. Полученная информация очень существенна и актуальна. Я наконец- то из потеряшки превратился во что-то материальное. Меня теперь следует именовать Константином Павловичем, сыном графа Павла Семеновича Синичева. К сожалению, наш род хоть и относится к потомственным дворянам, но графский титул ко мне перейдёт только в случае смерти моего батюшки. Это я тоже узнал вчера.

А вообще полученная информация производит странное ощущение по методу изложения. Такое впечатление, что кто-то, получив полную память хозяина моего нового тела, вымарал оттуда всё эмоциональное, оставив только сухой технический текст. Затем перенёс его на страницы книги и эту самую книгу закрыл, не забыв застегнуть на хитрый замочек. То есть мне сейчас недоступны все знания о прошлом Константина Павловича. Для этого необходимо обратится к нужной странице. Надо чётко знать, о чём спрашиваешь и при этом нажать правильную кнопочку, открывающую книгу. И только тогда я смогу получить сухую краткую информацию. Без малейших подробностей и эмоциональной окраски.

Вот, например, если ко мне вдруг подойдёт незнакомая девушка и обратится ко мне как к знакомому, сработает некий механизм и я узнаю, что её величают Марией Сергеевной Мещеряковой и она приходится родной сестрой Ивану Сергеевичу Мещерякову, с которым я приятельствовал во время учёбы в Академии. В каких отношениях я с нею, что за Академия — можно только догадываться. Для этого надо опять обращаться к банку знаний. А он не позволяет мне долго пользоваться своей информационной системой. Начинается рябь в глазах и лёгкое головокружение.

Таким образом мне следует шаг за шагом узнавать своё прошлое. И главное, я задаю самый важный вопрос, почему очутился в далёкой архангельской глубинке, если наш родовой особняк находиться в Твери? И где мои родственники, если я почти умер, а именно бессознательным полутрупом меня привезли сюда, то почему папенька не озаботился моим состоянием? Вот когда я утром попытался узнать правду, у меня дико заболела голова. Будто эта тема под запретом. Благо, что вроде мой гостеприимный лекарь Григорий Яковлевич относится ко мне довольно неплохо.

А он, как специально, накануне на некоторое время уехал в Шенкурск, где у него училась дочь лет пятнадцати. Насколько я понял, это некое уездное училище для дочерей мелкопоместных дворян с магическим даром. Почему учёба продолжается даже летом — я без понятия. Не надо забывать, что это не привычная мне Земля. Это совсем иной мир, другая история и культура. Пока что я знаю, что Россия и тут существует. Но кто стоит у трона и каковы размеры государства, политическое устройства мира — всё это пока для меня загадка. Но, надеюсь вскоре я пополню свои знания о здешнем мире. А пока я гуляю, впитываю впечатления и заряжаюсь флюидами природы, не загаженной цивилизацией. Местность здесь равнинная, судя по рассказам Евсея, много водоёмов. Лес преимущественно хвойный. Еловый, сосновый и пихтовый.

На третий день наших прогулок мы посетили деревню. Евсей называет селом, но в отсутствии церкви по классическому православному канону это будет неправильно. Но кто их тут разберёт? Если здесь и религии нет. Народ почитает некие высшие силы, которые наделили местных магов силой. Есть храмы в честь стихий, здесь всё завязано именно на магию. И развитие цивилизации идёт не по техническому руслу, а с использованием магических технологий. Об этом мне ещё предстоит узнать.

Две параллельные улочки и несколько проулков, а ещё единичные строения ближе к воде и лесу. Вот и всё село. Я не заметил здесь какого-нибудь общинного центра. Дома неказистые, будто вросшие в землю. Но крестьяне, хоть и одеты скромно, всё не в равнину. Детвора бегает босиком, взрослые в поршнях или лаптях. Но попадались и более прилично одетые. Некие подобия жилетов поверх рубах и сапоги, все в головных уборах. Почти в каждом доме наличествует какая-никакая скотина. Куры-утки, поросята или даже корова с лошадкой попадались. Думаю, что по местным меркам село богатое, просто мне непривычно смотреть на крестьянские жилища. Люди не производят впечатления забитых. На меня смотрят с опаской и стараются побыстрее разминуться. Но и не заметно, чтобы издалека начинали бить рабские поклоны.

Глава 4

На сей раз Евсей провёл мне экскурсию по господскому дому и округе.

Сам дом бревенчатый, рубленный в «лапу». Под крыльцом небольшой сарай. Через небольшие сени мы попали в гостиную. Там мы завтракали сегодня. Есть и красная горница, та побольше и в ней принимают почётных гостей. Здесь же находится лечебный кабинет господина Мелехова. Центральное место в доме занимает большая печь. Ну это понятно, лето здесь короткое, а зима длинная. На втором этаже четыре спальни, в одной пока сплю я.

На улице отдельный флигелёк с печкой, там готовят пищу, чтобы не коптить главный дом.

— Тут и наша дворня живёт, — пояснил мой гид, — кухарка с челядью и бабы, что по дому убирают.

Ну я так и понял, потому что из флигеля выскочила Варька, что-то жадно жующая. Увидев нас пискнула и нырнула назад.

Чуть дальше пошли сараи. Это сеновал для скотины и амбар для хранения зерна, рыбы и прочих продуктов.

Имеется и тележный сарай с конюшней. У барина есть свой выезд, а также повозки для хозяйственных нужд. Я посмотрел на флегматично жующих сено двух лошадок. Тут же развешаны утварь, сбруи и колёса. Под навесом стоит большая телега.

— Там у нас скотный двор. Но Вам лучше туда не ходить. Дюже дурно пахнет, — ну ежели ему плохо пахнет, то и мне не дело туда лезть.