Как приручить принцессу (СИ) - Блум Хельга

— Ох, — опомнилась я. — Это Лестерида, она моя… моя знакомая. Нам пора идти за моим мужем, у него неприятности. Ты… ты дождешься меня?

— Дождусь? Эйлин, да ты с ума сошла! Я иду с тобой. Думала, я шутил, когда сказал, что не выпущу тебя из рук больше никогда? Пойдем спасать твоего мужа, а по дороге расскажешь, что у тебя происходит вообще.

Мы шли по той же дороге, по которой я столько раз ходила, но на сей раз я была не одна. Ладонь моя покоилась в руке Диглана. Да и присутствие Лестериды успокаивало. Лишь на долю мгновения я подумала, что на открытой местности меня может заметить кто-то из стражников Дроздоборода или же сам король, выехавший не дневную прогулку, но мысль эта растаяла, словно мороженое под летним солнцем. Лестерида была похожа на женщину, готовую сразиться с целой королевской армией, если возникнет такая необходимость. Рядом со мной шагал мой старинный друг, неоднократо выручавший меня и даже бравший на себя вину за некоторые наши совместные детские шалости. Никогда не забуду, как он заступился за меня перед обер-гофмейстериной. От ее взгляда у любого сердце провалится в область щиколоток, но Диглан стоял на своем и меня не выдал.

А еще, что немаловажно, с ними я — женщина, столкнувшая короля Дроздоборода в прудик с лягушками. Нет, определенно, мы в безопасности. Если кого-то недоброжелательного и встретим, то это уже его проблемы, а не наши.

Дорогой я рассказала Диглану сокращенную версию всего, что со мной случилось с того несчастного момента как я покинула королевский дворец со своим новоиспеченным мужем.

— …и теперь мы с Лестеридой идем разбираться с гоблином, потому что Лаэрт и Кас рискнули всем, чтобы вернуть бесценное изобретение Лаэрта, — закончила я с улыбкой. Замешательство на лице друга было забавным. Мне этого не хватало. Примерно так же он смотрела на меня, когда в детстве я показывала ему, как работает секстант. Озадаченно, недоуменно и с легким недоверием, словно подозревал, что я выдумала все это шутки ради.

Лестерида, несмотря на невысокий рост, шагала довольно быстро и оторвалась от нас шагов на пятнадцать. Мы разрыв не сокращали, пользуясь тем минимальным уединением, которое могли получить. Все же, какими бы общими ни были наши интересы на данном этапе, разговор со старым другом мне бы хотелось вести в настолько приватной обстановке, насколько это возможно.

— Объясни-ка еще раз, в чем конкретно заключается бесценность этого изобретения?

— Изначально артефакт был придуман, чтобы охлаждать воздух, а потом Лаэрт понял, что, внеся несколько изменений, можно сделать так, чтобы эта штука еще и лечила. Я понятия не имею, как это все работает, но Лестерида говорит, что ОХЛ невероятно важна и именно поэтому Лаэрт и Кас отправились возвращать ее. А для этого нужно разорвать контракт, который Лаэрт подписал потому что гоблин угрожал мне и Лаэрт беспокоился за мою безопасность.

Диглан молчал. Спустя полминуты я бережно ткнула его локтем под ребра, требуя ответа.

— Ну же, говори, что у тебя на уме. Отмалчиваться не выйдет.

— Нет, — покачал он головой. В таком знакомом и родном голосе сквозила скрытая печаль.

— Диглан, — самым суровым и угрожающим голосом сказала я.

— Это не мое дело. Я подвел тебя, не появившись в зале тогда, когда был тебе нужен. Едва ли у меня есть право говорить о твоей жизни что-то теперь или как-то вмешиваться.

— Подвел? — изумленно переспросила я. — Диглан, да ты единственный из моей прошлой жизни, кому есть до меня дело. Когда отец выгнал меня из дворца, выдав замуж за первого встречного, он не разрешил мне взять ни куска хлеба в дорогу, ни сменное платье. Разве кто-нибудь что-нибудь сказал? Ладно, выступать против короля открыто не каждый осмелится, хорошо, я все понимаю. В таком случае, может, хоть кто-то помог мне после? Подошел тихонько и предложил помощь? Да к лестерусу помощь, даже пару слов на прощание никто не сказал. Я не думаю, что они мне что-то должны. Нет. Я прекрасно понимаю, что мне никто ничего не должен, но вся эта ситуация отчетливо показала, что настоящих друзей у меня во дворце не было.

Я чувствовала себя кипящим чайником. Все те полузабытые чувства, что оказались погребены под новыми переживаниями, вдруг снова всплыли на поверхность. И тем ярче была моя горячая признательность другу, который нашел меня.

— Обер-гофмейстерина тебя ищет, — ровным тихим голосом сказал Диглан. Его теплая сильная рука покрепче сжала мою ладонь. — Наняла, кажется, миллион сыщиков и разыскивает тебя по всему континенту. У нее в особняке развернулся целый штаб. В кабинете у нее карта, вся утыканная булавками.

— А.. — я осеклась. В горле словно ёжик поселился. Может, даже стая ежей. Прочистив горло и внимательно изучив линию горизонта, я все же спросила: — А отец?

Диглан молча покачал головой. Его большой палец очерчивал легкие мягкие круги на моей ладони, и это успокаивало, заземляло меня.

— Он пригласил Кроненсбургов во дворец. Они живут сейчас в Южном крыле.

— Объявлен.. объявлен наследник? — помертвевшим голосом спросила я.

— Еще нет, но, говорят, со дня на день. Эй, Эйлин, это ничего не значит.

— Ты прав. Просто интересные сплетни из соседнего королевства, — отворачиваясь, рассмеялась я. — Очень интересно. Расскажи, какие еще новости?

Глава 37

Как, оказывается, легко заменить наследницу, если есть на то королевская воля. Возможно, отец даже думает, что это для моего же блага. Могу вообразить ход его рассуждений. В конце концов, быть наследной принцессой нелегко. До восемнадцати лет я в основном училась и в делах государства не участвовала, но после официального представления народу меня бы объявили наследницей и постепенно начали бы вовлекать в дела страны. А со временем я стала бы королевой. Если мой муж был бы королем другой страны, наша государства просто объединились бы, но если бы я вышла замуж за дворянина из собственного королевства, он стал бы принцем, а я была бы правящей королевой. Триста лет назад именно так оказалась на троне королева Катрин Добрая. Слишком тяжелая ноша для принцессы Эйлин. Особенно, если учесть, что есть такие замечательные и удобные Кроненсбурги. Интересно, отец спланировал все это или просто воспользовался ситуацией? Возможно ли, что пока я вела свою игру, пусть неумелую и наивную, сейчас я это отчетливо вижу, он играл, но в других масштабах?

Может, он на самом деле никогда не планировал сажать меня на трон, но мое поведение заставило его поступить жестче, чем он собирался изначально. И отец отдал меня первому встречному, словно я почти новый заячий тулупчик. И я покинула дворец, а он преспокойно пригласил Кроненсбургов, чтобы познакомить их старшего сына с королевскими обязанностями. В конце концов, государству нужен наследник. И, кажется, государство его нашло. Как мило. Особенно учитывая, что наследник, вот совпадение, обожает охоту примерно так же, как король Рональд. Отец нашел сына, о котором всегда мечтал, королевство обрело будущего короля, а я получила свободу, о которой мечтала. Пусть мечтала не так и не об этом, но разве желания всегда сбываются так, как просишь?

В повисшей тишине я вдруг задала вопрос, который вертелся у меня на языке с момента нашей с Дигланом встречи:

— А как ты нашел меня? Ты сказал, что обер-гофмейстерина никак не могла меня разыскать, а у нее толпа сыщиков. Как ты сумел сделать это?

— Подумал, а где меньше всего шансов найти Эйлин? Ну, разумеется, в королевстве человека, который чуть не лопнул от ярости, когда Эйлин ему отказала и подарила неприятное прозвище.

— Да, с моей удачей я должна была оказаться именно в его королевстве, — поморщилась я.

— Ты и твой муж шли по дороге на Мизил. Об этом знают все, в том числе, обер-гофмейстерина. Тебя и этого человека видели слишком многие, чтобы можно было ошибиться. А вот дальше следы теряются. Вы могли оказаться где угодно, могли отправиться дальше или остаться здесь. А если здесь, то где? Я расспрашивал каждого, кто оказывался на моем пути, не видели ли они девушку с прекрасными золотыми волосами и пронзительно синими глазами, похожими на небо в ясный летний день. Ну и бродячего музыканта по имени Лаэрт тоже. Как ни странно, информации было необычайно мало. Тогда неподалеку от Мизила я пошел к ведьме. Она дала мне лепесток, указывающий дорогу. Я прошел через всю столицу, вышел на окраину и где-то здесь, а может, чуть дальше, начались странности. Сначала странный магический лепесток — нет, серьезно, разве нельзя было придумать что-нибудь удобнее, чем летящий по ветру цветочный лепесток, за которым еще надо как-то угнаться — привел меня в дом какой-то женщины.