Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

Увы, во сне я видел только сам этап строительства, а что произошло после возведения основы купола, такие детали волшебный цветок не посчитал нужным мне показать. Так что заходить вглубь зала я всё же немного опасался. По крайней мере, не раньше чем внимательно осмотрюсь и проверю всё, что смогу, на ловушки и западни.

Мой взгляд медленно блуждал по залу, составляя уже более осознанное впечатление.

Колонны, подпирающие далёкий потолок, стояли правильными рядами, образуя подобие каменного леса, и, судя по всему, это было сделано специально, чтобы создать именно такое впечатление. Между этими колоннами можно было разглядеть несколько дверей, очертания которых были выбиты в стенах зала. И с первого взгляда было совершенно непонятно, реальные это двери или просто искусно созданный на стенах барельеф.

Подобных дверей я насчитал больше двух дюжин, прежде чем понял, что их количество не имеет особого значения. Каждое изображение двери было в чём-то по-своему уникально. На одних были вырезаны петроглифы, значение которых мне не ясно, но которые вызывали во мне инстинктивную тревогу. На других — изображения битв или странных ритуалов, настолько кровавых, что напомнили мне истории о массовых жертвоприношениях ацтеков, и от одного взгляда на которые становилось не по себе. Третьи были украшены абстрактными узорами, от которых начинало рябить в глазах, если смотреть на них слишком долго.

Но что объединяло эти «двери», так это ощущение опасности, исходящее от каждой из них.

Глубоко вздохнув, я раскрылся навстречу потоку ментальной энергии, закрыл глаза и попробовал почувствовать этот зал через астрал. Снова, в который уже раз, моё сознание вырвалось из тесноты черепной коробки и затопило зал. Представляя, как моя энергетика струится из моих прикрытых веками глаз и, подобно газу, заполняет всё вокруг. Газ в моём воображении обладал инертными свойствами, то есть не взаимодействовал с окружающим. Не знаю, насколько подобная воображаемая защита работает, но раз я ещё жив, то следует придерживаться того, что уже доказало свою полезность.

«Туман» моего сознания достиг первых «дверей», и тут же на каждой из них вспыхнула вязь сложных магических печатей. Кажется, в который уже раз моя паранойя вновь подтвердила свою полезность. Потому как от этих печатей недвусмысленно веяло опасностью.

Сложнейшие переплетения энергий опутывали каждую створку, каждую щель, каждый элемент вязи, проступающий на камне. Защитные формации такой мощности, что одно только их созерцание вызывало тупую боль в висках. Я видел, как энергия пульсирует, течёт по невидимым каналам, создавая барьеры многослойной защиты. Каждая печать была связана с другими, образуя единую систему невероятной сложности. И все они открывались неким ключом. Причём ключ этот был един для всех дверей.

По крайней мере, так мне подсказала не только интуиция, но и явная закономерность во всех рисунках. В них была некоторая схожесть, на которую я сразу обратил внимание. Финальный элемент в вязи на каждой из дверей был одинаков, что и натолкнуло меня на мысль о едином ключе.

Сосредоточившись на ближайшей двери, попытался понять механизм работы печатей. Это было непросто и потребовало почти часа медитаций в «туманной форме сознания», прежде чем у меня что-то получилось. Проход по гробнице развил мои навыки управления астральной энергией до невиданных ранее высот. Сложилось впечатление, что после встречи с хищной Ивой я значительно прокачал свои навыки во владении энергией Разума.

В самом центре защитных формаций, в сердцевине единой для всех дверей вязи, зияла пустота — это явно было место, куда должен был вставляться ключ. Но вокруг этой пустоты вились энергетические нити, настроенные на конкретную вибрацию, конкретный резонанс. Неправильный ключ не просто не откроет дверь — он вызовет отторжение, и вся мощь защитных печатей обрушится на того, кто осмелился нарушить их покой.

Думаю, никто не будет церемониться с нарушителем: никакого песка с потолка, никаких медленно нагревающихся под ногами плит — в этот раз смерть придёт мгновенно и неотвратимо.

Судя по всему, именно за этими дверями и находится загадочный Арсенал, о котором упоминал призрак. А этот зал, им всё же не является, как мне почудилось вначале. Но, как бы мне ни хотелось заглянуть в хранилища этого Арсенала, жить я хочу намного больше и, не зная, какой ключ открывает эти магические двери, даже не подойду к ним. Хотя сокровища древнего царства определённо манят и так и просятся, чтобы их забрали.

Искушение всё же попробовать и попытаться открыть хотя бы одну из дверей было так велико, что мне потребовалось немалое время, чтобы от него избавиться и сосредоточиться на главном — на поиске фрагмента метеорита.

Почему именно фрагмента? Потому как сам метеорит был прекрасно виден с того места, где я сидел в позе лотоса, привычно пристроив алебарду на бёдрах. Только вот ЭТОТ камень мне точно на себе не унести!

Гигантский обломок звёздного путника, упавшего на планету в далёкой древности, застыл в глубине зала, как окаменевшее сердце этого места. Он был размером с небольшой дом, неправильной формы; вся его поверхность казалась покрыта оплавленными следами от прохождения через атмосферу. Чёрно-серый, с прожилками металла, он мерцал тускло-красным светом, каким не светит ни один огонь на земле. От этого космического валуна исходил мощный энергетический поток, который не позволял «туману моего сознания» приблизиться к нему даже на пять шагов.

В тени метеорита, немного позади него, стоял трон. Если глаза Бин Жоу не обманывали меня, то он был из нефрита. Древние мастера сделали его из цельного куска зелёного камня, отполированного до зеркального блеска. Высокая спинка, широкие подлокотники, массивное сиденье — всё было вырезано из одного огромного блока. Никаких лишних украшений, просто каменный трон, на спинке которого был изображён всё тот же Небесный Дракон. Этот трон своей простотой и лаконичностью как нельзя лучше отражал истинное величие древней династии. Если даже для своего принца они могли позволить себе разместить в усыпальнице подобное сокровище, цену которого я даже не мог себе представить.

Но и драгоценный трон, и даже каменный гость с небес — всё это блекло на фоне того, что расположилось над метеоритом. Прямо над его поверхностью, на высоте примерно локтя, удерживаемый массивными стальными цепями толщиной с мою руку, висел, раскачиваясь в медленном гипнотическом ритме, гроб.

Место последнего упокоения принца древнего царства было вырезано из цельного куска камня. Чёрного, с прожилками багрового цвета, пульсирующими слабым светом в моём астральном восприятии и вызвавшими у меня ассоциации с текущей по венам кровью.

Крышка гроба покрыта густой резьбой. Судя по стилю, это были такие же петроглифы, что и на дверях, но здесь они сплетались в ещё более сложные, почти безумные узоры, на которых не хотелось подолгу удерживать фокус внимания.

Скользнув своим сознанием-туманом выше, я «разглядел» уже знакомое изображение Небесного Дракона на крышке гроба.

Невольно вспомнились сказки, слышанные не раз мной в далёком детстве:

«Долго ли, коротко ли, добрался Иван-царевич до края света, а там стоит остров Буян. На том острове гора высокая, а на горе пещера тёмная. Вошёл он в ту пещеру — и видит: висит посреди пустоты гроб железный, на двенадцати цепях чугунных подвешен. И качается тот гроб едва-едва, и скрипят цепи старые, наводя тоску. И знает Иван, что внутри того гроба — заветная игла, конец Кощеевой силы.»

Нелепая ассоциация, но слишком уж похожие впечатления вызвал у меня этот раскачивающийся над метеоритом на массивных стальных цепях гроб, от которого волнами исходило ощущение чужеродной энергетики.

Стоило попробовать приблизиться туманом-сознания поближе к месту последнего упокоения древнего принца, как меня едва не скрутило от тошноты и нахлынувшего ощущения первобытного страха, граничащего с ужасом. Моя душа, казалось, взывала в немой мольбе, прося убраться отсюда подальше.