Поместье для брошенной жены (СИ) - Белова Екатерина

Ральфар, к моему сожалению, был психологически устойчив. Сгреб лапой из вазочки пригоршню мелких рогаликов и закинул в рот.

— На пять с половиной, — сказал бесстрастно, когда прожевал. — К тому же драконы иначе смотрят на разницу в жалких пять лет. Учитывая старое летоисчисление, можно округлить до четырех, если это тебя очень беспокоит. Или до трех. Я знаю одного талантливого схематика, специализирующегося на магических вычисления, — немного помолчал и опасливо уточнил: — Истерик не будет?

На этот раз я смеяться не стала, хотя Ральфар явно ожидал шторма с моей стороны. Вон как подготовился. Старое летоисчисление вспомнил.

— Не подпишу, — сказала односложно, отодвинув порочную бумагу.

Ральфар скучающе отпил кофе и придвинул свиток обратно.

Молчание затягивалось, и я вынужденно пояснила:

— Дело не в том, что я тебе не доверяю, и даже не в том, что вхождение в клан открывает дорогу для манипуляций.

Ральфар неуловимо помрачнел:

— Я бы ник.… Тогда в чем?

— Однажды мы разойдемся во взглядах, — попыталась я объяснить очевидное. — И тот, кто находится в подчиненном положении, будет вынужден подстраиваться, подыгрывать. Сглаживать чертовы углы, Фалче. Ты когда-нибудь сглаживал углы? Я их восемнадцать лет полировала. На мне насечек больше, чем на березе. Я больше не хочу. А во взглядах мы рано или поздно разойдемся, и не потому, что мы плохие, а потому что разные.

Ральфар не отрываясь смотрел мне в лицо. Изучал. Считывал мои потаенные страхи, поднятые бурей, как ил со дна речки. Даже быть голой было не так стыдно, как рассказывать о собственных мещанских травмах.

— Если дело в статусе, — сказала, обдумывая каждое слово. — Если дело в том, что не могу находиться рядом с тобой будучи веей, то это лишь вопрос денег. Я могу продать тебе материнское поместье за ту цену, которую ты готов дать. Давно хотела это предложить, но все к слову не приходилось. Взамен куплю небольшой дом в пределах столицы с наделом земли, что вкупе с первородной ипостасью дает права на свой род. Если в ближайшее время я смогу перекинуться полностью, это лишь вопрос времени и денег.

Несколько секунд мы сидели в тягостном молчании.

Над головой надрывно пела зарянка, стыл чай, сад задыхался в сладком облаке кружевных фрезий и птицемлечника. Невидимый метроном отсчитывал мгновения до.…

Ральфар неуловимо сдвинулся, сдавил каменной рукой предплечье. Пока нежно, но я чувствовала, какая сила кроется в его руках.

Подался вперед, гипнотизируя знакомой бездной в глазах.

— Надумала меня брос-с-с-сить, Риш-ш-ше?.. Неугоден с-с-с-стал….

На садовой дорожке пошатываясь остановилась белая, как мел, горничная. Поднос с новыми блюдами противно дребезжал. Два стража, такие же белые, вытянулись в струнку неподалеку от беседки и предпринимали усилия по слиянию с ландшафтом. Дворецкий — настоящий, а не тот маг с постной физиономией — подавал мне из-за кустов сложносочиненные знаки. Мол, бегите, вейра, бегите.

На секунду эта ситуация напомнила мне другую, двадцатилетней почти давности, но страх так и не вернулся. Фалче был слишком другим, и я поняла это именно в эту секунду.

Невидимый метроном с дребезгом разбился.

Серьезно. Мой мужик всего полночи, как вернулся, а прислуга уже трепещет. И это, не говоря уже о нелепости обвинений.

Я со вздохом похлопала Ральфара по руке, схватившей мое плечо, и ласково пожурила:

— Непременно брошу, если ты не прекратишь щелкать клыками на домочадцев. Ну что за манеры!

Ральфар, считав мое напускное возмущение и недовольство драконицы, что-то пробурчал, после зыркнул на прислугу. Я успокаивающе отставила чайную двойку в безопасный от генеральской ярости угол и благожелательно кивнула окаменевшей от ужаса прислуге:

— Генерала вашего гоблины воспитывали. А вы идите, милая, идите, да не болтайте по пустякам.

Несчастная девушка, обняв поднос покрепче, попятилась к дому.

Ральфар смел одним движением со стола тьму бесценной посуды вместе с джемом, рогаликами, цветами и сотней крошечных канапе. Бахнул по центру спорный свиток и вложил мне в руки магическое перо.

— Пиши, — сказал жестко. — Дописывай после последней строки все условия, которые хочешь внести в контракт. Потому что у нас нет времени, чтобы провернуть задуманную тобой аферу.

— Это не афера, — возмутилась искренне. — Все по закону. Я же драконица, а если у меня в пределах столицы…

Ральфар положил палец мне на губы:

— Времени на это нет. Человек, давший мне под видом артефакта черный источник, не будет ждать.

— Кто он?

— Неважно, — он криво усмехнулся и отвел глаза. Но за тенью ресниц я поймала яркую боль. — Я его не виню. Этот человек был добр ко мне, хотя не обязан был быть добрым, он помог мне, хотя не был обязан помогать. Он сделал для многое, хотя я не имел права и на толику. И упрекнуть его я не могу. Ко мне он добр, но императора боится до полусмерти, и если тот принудил его…

Ральфар был зол и несчастлив. На виске бешено билась жилка, напряженные пальцы сжали край стола. В глазах полыхало отражение невидимых костров.

— Через неделю будет приветственный бал, Рише. Соберется вся знать, а после Император потребует поединков для определения наследников. И я вызову Кассиуса.

Кассиус…. Второй сын императора и по слухам, весьма талантливый драконир, не принимаемый в расчет лишь из-за слабого здоровья. Драконы ценят силу, а Кассиус временами из кровати не мог подняться.

— У него слабое здоровье, — словно услышав мои мысли, подтвердил Ральфар. — Но у него холодный изворотливый ум и великие таланты во внешней политике. Его кандидатуру поддерживают Гроцы, отдавшие за него племянницу, и сам император. Фир был основным кандидатом до совершеннолетия, а после вызвал недовольство отца. До такой степени, что он отправил его на фронт пушечным мясом, даже сопровождения не дал.

— Если бы не ты, он погиб?

— Если бы не я, он погиб. Но он жив, и за его спиной стою я и моя армия, и так уж вышло, что большая часть этой армии подчиняется мне, а не отцу, который ни разу не окунул крыльев в огонь войны. Его слово просто недостаточно крепко для моих парней.

В моей голове медленно сходился пазл, щелкая картинками, попавшими ровно в паз. Так вот кому благоволит император. Вот кого он видит своим наследником, и ради кого Гроцы, пожертвовали чувствами Талье и жизнью сына.

— То есть, если бы Берт Гроц получил контроль над тобой, то…

— Да, — просто согласился Ральфар. — Он взял бы моими руками победу для Кассиуса, вынудив убить всех претендентов на престол, а после проиграть поединок Кассиусу. И тогда бы я стоял за спиной этого змееныша, посвящая ему свои достижения, а ночи отдавал бы Талье. Скорее всего меня бы на ней женили, возвеличивая их род еще больше. В качестве благодарности за участие.

Я молчала. Мне нечем было утешить Ральфара. Люди, которые пусть и не были с ним близки, но были его семьей, буквально разделали его и продали по кускам. Тело и статус Гроцам, ум, силу и магию Касиусу, а поводок, свитый из черной магии — императору.

Но, кажется, дело в чем-то еще. Предательство отца не задело бы Фалче так больно.

— А Кассиус, он…. Вы общались?

Ральфар поднял на меня беззащитный взгляд.

— Дружили до войны. Крепко дружили, и я думал, что навсегда. Но потом меня отправили на фронт, а когда я вернулся, первые братья были мертвы, а его дворец закрыл для меня двери. Знаешь, как я Сапфировый дворец получил? Ему назло. Он желал отдать его матери, а я потребовал себе. У отца и выбора не было. Хитроумная Найха может сколько угодно наплести интриг, но не может убить ни одного перевертыша. Он страшно бесился, когда я получил сапфировый ключ.

Последнее он сказал с детской досадой.

Не выдержав, я просто обняла его со всей силой, на которую была способна. Любовница, конечно, не заменит друга, но она может дать немного тепла.

После уставилась на договор, предлагающий мне полное покровительство, взяла перо и ожесточенно вписала свое условие. Одно.