Защитить сбежавшую невесту (СИ) - Холгер Элиз

- Снадобье, - коротко ответил Эйдан.

- ЧТО ЕЙ ВЛИЛИ В РОТ?! – Файрас рванул вперёд, схватив Эйдана за ворот. Его глаза пылали, багровые узоры ползли по шее, как трещины. – ОТВЕЧАЙ!

Эйдан не сопротивлялся. Он просто посмотрел на него.

- Зелье смерти. Но не простое. Оно не убивает. Оно стирает.

Тишина.

Файрас отпустил его, отшатнувшись. Его лицо побелело.

- Нет...

Эйдан опустился в кресло, его руки дрожали. Он закрыл лицо ладонями.

- На ее запястьях следы от порезов. Брали ее кровь и частицы магии. Они обычно нужны для зелья смерти. Оно стирает всю магию. Каэль не хотел убивать ее. Но сделал хуже. Он хотел, чтобы она лишилась магии, чтобы в ней умер феникс. От нее останется одна оболочка. Но те, кто когда-то знал магию, кто чувствовал в себе силу магии, сходят с ума по итогу. Но с Авророй этого не будет.

Глаза Эйдана полыхнули серебром, и мы все разом посмотрели на него, почувствовав искру надежды.

- О чем ты, - прошептал я, с силой выжав из себя слова.

- Перед тем как отправить ее на бал, я дал ей снадобье.

- Я помню, - глаза Зория так же заискрились надеждой. – Мы две последние недели работали над этим снадобьем. Она не хотела его пить так как и так вся была обложена защитными артефактами, но ты настоял.

- Что за снадобье? – спросил тихо Файрас, будто боялся спугнуть то хрупкое, что зарождалось в нас.

- Оно защищает от чужих чар. Поглощает чужую магию, - Эйдан тяжело выдохнул. – Я не могу сейчас сказать точно, так как ее огонь поглотил собой каждую частицу ее тела. Но на всякий случай влил в нее еще этого снадобья. Сработало оно или нет, мы узнаем только когда она очнется.

Аврора лежала на кровати, её тело медленно превращалось в золотые искры. Платье уже истлело, оставив лишь пепел на простынях. Её кожа светилась, как угли в костре, а золотые узоры пульсировали в последних судорогах магии.

Я стоял, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Кровь капала на пол, но я не чувствовал боли. Всё, что было – это пустота. Пустота и бешенство.

Я должен был остаться с ней.

Эти слова бились в висках, как проклятие. Я оставил её одну. На том чертовом балконе. Думал, что артефакты защитят. Думал, что успею.

Но не успел. Каэль оказался хитрее. Сильнее.

Я подошёл к кровати. Аврора уже почти исчезла – лишь очертания, золотой пепел, медленно поднимающийся в воздух.

Я протянул руку, но не посмел прикоснуться.

- Прости... – прошептал я.

- Пора, - подошел Файрас к кровати и осторожно, медленно стал выпускать в пепел свою магию. – Каждый из нас должен пустить в пепел часть своей силы. Только так возрождаются фениксы. Сила истинных поможет восстановиться быстрее.

- А если феникс еще не встретил свою истинную пару? – спросил Зорий, вставая.

- Тогда восстановление проходит намного медленнее. От года до десяти лет, - пояснил Файрас, не отводя глаз от постели Авроры.

Следующим был я. Выпуская магию в пепел я видел, как он заполняется нашей магией. По нему проходились узоры, как те что обычно вспыхивали на коже Ави. Дальше был Дайн, затем Зорий и последним Эйдан.

Файрас двинулся на выход.

- Ты куда? – спросил Зорий.

- Здесь я больше ничего не могу сделать.

Файрас исчез в мареве портала. Теперь нам оставалось только ждать.

Глава 69. Ожидание. Рик

Три дня.

Три бесконечных дня, как от Авроры остался лишь горстка пепла, рассыпанная по шелку простыней. Золотистые искры еще теплились в нем, словно последние угольки костра, но с каждым часом их свет становился все ярче. Я сидел у кровати, вцепившись в подлокотник кресла так, что дерево трещало под пальцами. В носу стоял горьковатый запах гари – смесь сожженной магии и чего-то неуловимо «ее».

Остальные приходили и уходили, как тени.

Файрас появлялся редко – лицо его было каменной маской, но я видел, как багровые узоры на его руках мерцали неровно, будто пламя, задуваемое ветром. Он отдавал приказы, допрашивал пленных клановцев, подписывал указы – и все это механически, словно его душа осталась здесь, в этой комнате, с этим холодным пеплом.

Дайн приходил чаще. Садился напротив, его широкие плечи были ссутулены, а обычно яркие глаза потухли. Он молча смотрел на остатки Авроры, иногда протягивал руку, но так и не решался коснуться. Его пальцы сжимались в кулак, и он уходил так же тихо, как приходил – с тяжелыми шагами, от которых дрожали полы.

Дайн помогал Файрасу. Как и Айвен. Он иногда заглядывал к племяннице. В его глазах беспокойство. Тревога. Он не говорил пока ее родителям о случившемся. Ждал пока она очнется.

Зорий… Боги, Зорию был хуже всего. Он врывался в комнату с улыбкой, которая не дотягивала до глаз, и начинал говорить с ней. О новых приемах с огнем, о том, как сжег дотла склад клана, о том, что повара приготовили его любимые пироги. Голос его звенел, как надтреснутый колокольчик, а пальцы беспокойно теребили край плаща. Иногда он замолкал на полуслове, и тогда в тишине было слышно, как сдерживаемые рыдания рвут ему грудь. И затем он продолжал уверенный в том, что она его слышит.

Эйдан стал призраком. Он либо сидел у кровати, не двигаясь, не моргая – ледяная статуя с пустыми глазами, либо исчезал в саду. Там, где они с Авророй танцевали среди ледяных кристаллов. Где он впервые поцеловал ее. Где смеялся по-настоящему, без привычной сдержанности. Теперь там лежал иней, даже в самый зной.

А я…

Я занимался саморазрушением.

Я снова все испортил. Должен был остаться. Должен был почуять угрозу, услышать шепот чужой магии, понять. Но я ушел. Оставил ее одну. И теперь…

Этого всего не произошло бы, если бы я был внимательнее. Эта мысль жгла горло, как глоток раскаленного металла.

- Ты ведь понимаешь, что ты не прав, - сел рядом Дайн, не отводя глаз от кровати. – Ей бы не понравилось, как ты убиваешься, виня себя во всех грехах.

- Но так и есть…

- Нет, - твердо ответил Дайн посмотрев на меня. В его глазах залегли тени. Хотя кто сейчас выглядел иначе? - Каждый из нас виноват, и одновременно никто не виновен. Это все вина Каэля. Он двадцать лет вынашивал свой план. Он хорошо скрывался. Он что-то сделал со своей магией, и эта магия скрывала его от защитных артефактов. Все это рассказали члены клана, которых мы допрашиваем вот уже три дня. У нас просто не было шансов.

В комнату вошел Файрас. Он был тверд, и внешне спокоен. Но за месяц нашего знакомства я отлично прочитал его. Внутри у него бушевала буря.

- Нас не было с самого начала рядом с Ави, когда ее похитили, - начал он, стоя в дверях. – Оказывается, было два зелья. Одно уже использовали ранее, но Ливерин впитал яд в себя, защищая ее. Второй был запасным планом Каэля. Как и сам Райд, который влил зелье в горло Авроры. Каэль экспериментировал над магией Райда. И создал идеальную машину. Райд стал самой тенью. Никто бы не заметил его. Он подобрался к Ави сзади, и его не было видно до последней секунды, пока он не схватил ее. У него был искалечен разум, он полностью подчинялся воле Каэля. Так что перестань винить себя. Не во дворце на балконе, так в любом другом месте они в любом случае добрались бы до нее. Это было делом времени. Я… - Файрас зло сжал челюсть, но продолжил. – Каэль столько лет был моим советником. Я даже не знал, что именно он убил отца Зория. Кому и убиваться от чувства вины, так мне.

- Главное сейчас просто ждать и надеяться, - тяжело вздохнул Дайн. – Эйдан с Зорием постарались на славу, создав то снадобье и дав его вовремя Ави. Будем надеяться, что оно сработает.

Не смотря на их слова, избавиться от чувства вины будет не просто.

***

На третий день пепел изменился.

Я заметил первым.

Он начал сгущаться – неспешно, почти неощутимо. Сначала это были лишь едва заметные бугорки, будто кто-то провел пальцем по пыли. К полудню очертания стали четче: изгиб плеча, легкий подъем груди, контуры пальцев. К вечеру уже можно было различить «ее» – хрупкие ресницы, тень ямочки на щеке, даже завиток волос у виска.