Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора

– Просто Синеад. Неужели ты прилетела из Нью-Йорка в этой скорлупке?

– Только последний отрезок.

– Все равно. Похоже, ты очень смелая и решительная. Завтракать будешь?

– Нет, не будет, – сказал Рорк, не дав Еве вставить слово. – Да, она смелая и решительная, но ее желудок не выносит высоты.

– Я умею говорить сама.

– Держу пари, что умеешь, – кивнула Синеад. – Тогда пойдем. Добро пожаловать. Я накормлю тебя. Твой муж тоже еще не завтракал.

Она шагнула к дому. Поняв состояние жены, Рорк быстро сжал ей руку.

– Синеад очень добрая. Доброта, с которой я здесь столкнулся, ставит меня в тупик.

– О'кей. Я могу есть.

Однако когда Ева очутилась за огромным кухонным столом, она чуть не передумала. Синеад командовала кастрюлями и сковородками так же, как дирижер оркестром.

Еве дали чаю, горького, как кофе, и такого крепкого, что Ева не удивилась бы, если бы он окрасил ей зубы. Но зато это зелье помогло успокоиться ее желудку.

– Значит, ты коп. Коп, который охотится за убийцами. – Синеад, орудовавшая лопаткой, оглянулась через плечо. – Рорк говорит, что ты очень умная, хваткая, как терьер, и что сердце у тебя большое, как луна.

– Он ко мне неравнодушен.

– Это точно. Мы слышали, что сейчас ты расследуешь трудное дело.

– Все они трудные. Потому что погибают люди, которые не должны погибать.

– Да, ты права. – Синеад смотрела на нее с любопытством. – И ты воздаешь их убийцам по заслугам.

– Нет. Воздать им по заслугам невозможно, потому что погибает тот, кто не должен погибнуть, – повторила Ева. – Они не могут встать из могилы, так что это не месть. Единственное, что мы можем, это поймать преступника, передать его суду и верить, что справедливость восторжествует.

– А она торжествует?

– Да. Если очень постараться.

– Ты быстро закрыла это дело… – начал Рорк, но осекся, увидев ее лицо. – Ты не закрыла его?

– Еще нет.

На мгновение в кухне воцарилась тишина, которую нарушало лишь шипение масла на сковородке.

– Лейтенант, я не хотел отвлекать вас от работы.

– И не отвлек. Я сама отвлеклась.

– Ева…

– Слушай, зачем действовать на нервы девочке, которая еще не позавтракала? – Стремясь разрядить обстановку, накалявшуюся с каждой секундой, Синеад выложила жаркое на тарелки и поставила перед ними. – Если она такая умная, как ты говоришь, то она знает что делает.

– Спасибо. – Ева взяла вилку и благодарно посмотрела на Синеад. – Выглядит аппетитно.

– Раз так, я ненадолго оставлю вас. У меня есть дела наверху. Когда закончите, посуду оставьте на столе.

– Кажется, она мне нравится, – сказала Ева, когда они остались наедине, и подцепила кусочек мяса. – Это свинина?

– Скорее всего… Ева, мне очень жаль, что ты была вынуждена улететь в самый разгар следствия, но я чертовски рад, что ты здесь. Узнав о матери, я не мог прийти в себя, не мог восстановить душевное равновесие. Я плохо справился с этим делом. Все перевернулось.

– Догадываюсь. – Ева одобрительно кивнула. – Приятно знать, что время от времени ты тоже совершаешь ошибки. Как и все мы, простые смертные.

– Я не мог восстановить душевное равновесие, – повторил он, – пока не увидел тебя. И тут я понял, что все очень просто. Ты здесь, и моя жизнь снова вернулась в свою колею. Ты знаешь все мои недостатки и тем не менее прилетела. Я еще не могу всего осознать, но мне кажется, что сейчас, когда ты прилетела, воссоединилась моя семья – та, которой у меня не было в детстве и которую я обрел сейчас, и моя собственная семья – это ты.

– Ты летал со мной в Даллас. Помогал мне пережить это, хотя тебе было не легче, чем мне. Бросал свою работу, отменял назначенные встречи столько раз, что я сбилась со счета, и помогал мне. Даже тогда, когда я отказывалась от твоей помощи.

Рорк улыбнулся:

– Это было приятнее всего.

– Ты – часть моей жизни. Со всеми своими недостатками. Так что мы на равных. К добру или к худу, но я люблю тебя. Ну что, все ясно?

– Абсолютно ясно.

– Вот и хорошо. А теперь расскажи мне об этих людях.

– Их много. Во-первых, Синеад, сестра-близнец моей матери. Ее муж Робби, который работает на ферме вместе с братом Синеад Недом. У Синеад с Робби трое взрослых детей, которые приходятся мне двоюродными, а у этих двоюродных пятеро своих детей и двое на подходе.

– Боже милостивый…

– Я только начал, – со смехом сказал Рорк. – Нед женат не то на Мэри, не то на Эйлиш. Сама знаешь, у меня хорошая память на имена, но тут их столько! У них четверо детей, моих кузенов, а у тех пятеро… нет, кажется, шестеро. Кроме того, у Неда и Синеад есть младший брат Фергус. Он живет в Эннисе и работает в ресторане, который принадлежит семье его жены. Кажется, его жену зовут Меган, но я в этом не уверен.

– Это неважно. – Ева, у которой кружилась голова, махнула рукой.

– Но это еще не все. – Рорк улыбнулся и начал есть. – Дедушка и бабушка. Ты можешь себе такое представить?

– Не могу, – подумав, ответила она.

– Я тоже. И тем не менее они у меня есть. Поженились почти шестьдесят лет назад и утверждают, что до сих пор любят друг друга. Они живут в коттедже на холме, к западу отсюда. Мне сказали, что, когда дети выросли и обзавелись собственными семьями, они не захотели жить в большом доме и оставили его Синеад.

Рорк сделал паузу. Ева тоже молчала и ждала продолжения.

– Они ничего не хотят от меня. – Все еще удивляясь этому, Рорк разломил ржаной тост. – Этого я никак не ожидал. Думал, они скажут: «Ты человек богатый, а теперь мы одна семья, так поделись с родней». Или: «Ты перед нами в долгу за то, что так долго отсутствовал». Или еще хлеще: «Какого черта ты сюда явился, сын убийцы?» Я ждал этого и понял бы их. Но они твердили только одно: «Вот он, сын нашей Сиобан. Как мы рады тебя видеть!» Что ты на это скажешь?

– Не знаю. Я не знаю, что делать и как вести себя, когда меня любят. В таких ситуациях я теряюсь и чувствую себя дура дурой.

– Мы к этому не привыкли, правда? – Он накрыл руку Евы ладонью и погладил. – Двое отверженных… Если ты наелась, то пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

– Даже объелась. – Ева отодвинула тарелку. – Этой еды хватило бы, чтобы накормить половину обитателей нью-йоркских трущоб.

– Нужно пройтись, чтобы не набрать лишние калории, – сказал Рорк и взял ее за руку.

– Я не пойду к коровам! На такие жертвы я не способна даже ради тебя.

– Пусть коровы занимаются своими делами.

– Какими делами? Нет, и знать не хочу, – решила Ева, когда Рорк потянул ее к двери. – Страшно представить… А это что? – спросила она.

– Это трактор.

– А зачем этот малый ездит на нем вокруг коров? У них что, андроидов нет? Или дистанционного управления?

Рорк засмеялся.

– Смеешься? – Это ее обрадовало. – Но тут больше коров, чем людей. А вдруг коровам надоест пастись, и они подумают: «Э, мы сами хотим ездить на тракторе, жить в доме и носить одежду»? Что тогда?

– Когда мы вернемся домой, напомни, чтобы я нашел в библиотеке книгу «Животноводческая ферма» и дал тебе почитать… Ну, вот мы и пришли. – Он снова взял Еву за руку, желая ощутить ее близость. – Они посадили это в ее честь. В честь моей матери.

– Красивое дерево, – задумчиво сказала Ева.

– В глубине души они знали, что Сиобан мертва. Потеряна для них. Но доказательств не было. Дядю Неда чуть не убили, когда он пытался найти ее и меня. Им пришлось отказаться от этой мысли. И тогда они посадили это дерево. Они не хотели ставить ей крест. Просто посадили вишню, и каждую весну она покрывается белыми цветами.

Ева снова посмотрела на дерево, и у нее сжалось сердце.

– Вчера вечером я была на похоронах молодой девушки – первой жертвы этого психа. По долгу службы я должна быть на таких церемониях. Цветы, музыка, гроб с телом, выставленный на всеобщее обозрение. Наверно, людям нужен этот ритуал. Но мне он всегда казался странным. То, что сделали ее родные, правильнее.