Русское правоведение: «юридическая чума» на Руси — вылечим - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор

И одна из таких «функциональных характеристик», в отношении которой кодифицированное право бессильно, — стремление состояться человеком, т.е. стать носителем человечного типа строя психики. Эта характеристика генетически заложенная и поддерживаемая Свыше в жизни каждого, но исторически сложившиеся культуры толпо-«элитаризма» нацелены на подавление её и достигают в этом массового успеха: исключения — крайне редки на протяжении всей истории. Поэтому если в библейской цивилизации кто-то претендует на реализацию этой «функциональной характеристики», то он с точки зрения юриспруденции библейского проекта — «экстремист» и должен быть подавлен или уничтожен физически. Стремиться к тому, чтобы стать человеком состоявшимся [417] и жить по совести и по уму-разуму, а не по прописанному кем-то закону, задающему «функциональные характеристики» для всех и каждого, — это не допускается библейским проектом, и потому в его юридической системе расценивается как тягчайшее преступление: именно в этом был состав преступления Христа перед синедрионом и его хозяевами; и по сути в этом же «преступлении» обвиняли и обвиняют и некоторых других.

И как уже отмечалось ранее в разделе 3.3, в этом и состоит правовой нигилизм юридической системы, обслуживающей библейскую кривду, в отношении прав объективных, дарованных человеку и человечеству Богом, первое из которых — стать носителем человечного типа строя психики для того, чтобы быть наместником Божьим на Земле.

Библейская «цивилизация права» подавляет это равенство прав всех рождённых людьми состояться в качестве человеков и наместников Божьих на Земле попыткой дать иное равенство всем людям: через запрет и подавление человечности (со всем разнообразием каждой индивидуальности, в пределах данной Богом вариативности), путём низведения человека к конечному (количественно ограниченному) набору юридически прописанных функций с целью «синхронизации общества» (если пользоваться терминологией В.Д.Зорькина).

Действительно, на основе конечного набора функций можно построить конечную и непротиворечивую систему юридических законов, следование которым якобы способно обеспечить спокойствие и гармонию в жизни общества. Якобы способно, но реально не сможет.

Дело в том, что при таком подходе некоторым образом строится формально-логическая (по сути, математическая) юридическая модель человека и общества, в основе чего лежит упрощение реальности до конечного набора строго определённых функций человека и их взаимосвязей друг с другом и объемлющими общество системами, которые тоже должны быть представлены как некие конечные наборы строго определённых функций. Такой подход в естественных и технических науках — норма, поскольку позволяет решать многие практические задачи. Однако, если учёный или инженер не видит разницы между формальной моделью и реальностью, — он профессионально несостоятелен, как минимум, и общественно опасен, как максимум. Причём в практических приложениях главное требование, предъявляемое к моделям, следующее: параметры реальности, которая может быть спроектирована и построена на основе модели, должны быть не хуже тех, которые были ожидаемы (предсказаны) на основе моделирования [418] .

Но юридические «науки» противоречат этому общенаучному принципу, настаивая на том, что жизнь должна протекать в «рамках закона», т.е. реальность не должна выходить за пределы построенной ими юридической модели; а принцип «что не запрещено законом — разрешено» может действовать только в рамках модели, но не должен выходить за её границы. Поэтому юридические «науки» настаивают именно на том, что человек в реальной жизни для них только и исключительно «совокупность функциональных характеристик, приобретаемых и теряемых законным образом».

Соответственно такого рода «профессиональная деформация личности», под воздействием которых юристы перестают воспринимать людей в качестве людей, в юридическом сообществе — явление массовое, и вследствие этого многие юристы сами выродились в ходячий набор функций, прописанных в законодательстве, утратив человеческое достоинство или так и не сумев обрести его. Как следствие все разговоры о законности и правопорядке со стороны юристов в этом случае неизбежно покрывают порицаемый всеми, но действующий по умолчанию принцип: «Нет человека — нет проблемы».

То есть исторически сложившаяся юридическая субкультура библейской цивилизации такова, что юристы, покалеченные ею нравственно и интеллектуально, не могут обращаться с людьми и обществом по-человечески (что требуется обществу). И вместо того, чтобы согласиться с тем, что кодифицированное право — всего лишь один из инструментов управления жизнью общества, способный выполнять только определённые и весьма ограниченные функции, и следовать этому пониманию в своей практической деятельности, они объявили человека — несуществующим, а право — универсальным принципом, выше которого ничего якобы нет и быть не может.

И это обвинение в адрес юристов-библейцев подтверждается правоприменительной практикой как РФ (примеры чего мы привели в разделах 5 и 6), так и зарубежных стран, включая и США — «эталон» демократии, законности и правопорядка для отечественных либералов [419].

И в «цивилизации права» — в силу того, что в действительности она — цивилизация кривды и права силы — никогда кодифицированное право не было высшим принципом, поскольку высшим принципом воплощения кривды в жизнь была издревле практикуемая технология манипулирования толпой, включая законодателей и юристов, в наши дни получившая название «окно Овертона».

«“Окно Овертона” — политическая теория (раздел: "технология управления общественными массами"), которая описывает движущееся «окно» представляемое рамкой вдоль отрезка идеи начинающейся с полностью невообразимой для приятия, а заканчивающейся полным приятием управляемым обществом. Данная технология реализуется с целью контроля общественным поведением. Согласно этой теории, политическая жизнеспособность какой-либо идеи зависит в основном от того, попадает ли она в «окно», чем от предпочтений конкретного политика. [420] В любой конкретный момент, «окно» включает в себя область политических идей, которые можно считать приемлемыми в текущем состоянии общественного мнения, взгляды, которых политик может придерживаться без опасений быть обвиненным в излишнем радикализме или экстремизме. Сдвиг окна, при котором становятся возможными те или иные политические действия, происходит не тогда, когда идеи изменяются среди политиков, но тогда, когда они изменяются в обществе, которое голосует за этих политиков.

Теория названа в честь автора — Джозефа Овертона (1960—2003) [421], бывшего вице-президента Макинского центра публичной политики [422]» (Википедия).

Как работает технология, можно найти в интернете.

«ТЕХНОЛОГИЯ ЛЕГАЛИЗАЦИИ ЧЕГО УГОДНО. Окно Овертона

Это не промывание мозгов как таковое, а технологии более тонкие. Эффективными их делает последовательное, системное применение и незаметность для общества-жертвы самого факта воздействия.

Ниже я на примере разберу, как шаг за шагом общество начинает сперва обсуждать нечто неприемлемое, затем считать это уместным, а в конце концов смиряется с новым законом, закрепляющим и защищающим некогда немыслимое.

Возьмём для примера что-то совершенно невообразимое. Допустим, каннибализм, то есть идею легализовать право граждан на поедание друг друга. Достаточно жёсткий пример?

Но всем очевидно, что прямо сейчас (2014 г.) нет возможности развернуть пропаганду каннибализма — общество встанет на дыбы. Такая ситуация означает, что проблема легализации каннибализма находится в нулевой стадии «окна возможностей». Эта стадия, согласно теории Овертона, называется «Немыслимое». Смоделируем теперь, как это немысливое будет реализовано, пройдя все стадии «окна возможностей».