Сорняк (СИ) - Вторкин Евгений

— Лавина, ты слышишь птиц?

— Звуков жизни тут почти нет. Если бы не журчание реки и ржач лошадей с того берега, я бы уже подумала, что у меня проблемы со слухом.

Задумавшись о странностях, начал нервно водить глазами по окружению в поисках подсказки. Ещё раз взглянул на шипастые ветви деревьев, но не заметил ничего интересного.

Повернул голову и попытался по-новому посмотреть на мерцающий мох. Тот не просто пестрил красками, от него отделялись маленькие частицы, похожие на грибные споры.

— Споры…

— Ты о чём?

— Лавина, давай без вопросов. Бегом на ту сторону!

— Поняла.

Закинув длинный лук за спину, она поспешила выполнить приказ. Напоследок ещё раз оглядевшись, я тоже сорвался с места и поспешил догнать её.

— Лавина, ты помнишь в какой поклаже у нас гномский спирт?

— Не помню. Но найду.

— Хорошо. Поспеши.

Мы ускорились, чтобы ещё быстрее перебежать через мост. И когда оказались на другом берегу, девушка ломанулась к лошадям. Остановилась лишь возле аккуратно уложенной поклажи.

Сейчас всё растормошит и вывернет. Но об этом побеспокоюсь, когда буду складывать всё обратно. Сейчас на это совсем нет времени.

— Убогий, дуй сюда!

— Что случилось?

Мелкий гадёныш проигнорировал мой приказ и даже не шелохнулся. Стоит и опирается на свой посох.

— Бесишь!

Разозлившись, я сжал кулак и подбежал к альву.

— Эй! Ты чего творишь? Отойди от меня!

Я с трудом сдержался, чтобы не вмазать убогому по лицу. Ведь тот брыкался и всячески сопротивлялся, когда я отрывал рукав от его балахона.

Отойдя в сторону, я с интересом разглядывал лежащий в руке оторванный кусок ткани… добротной ткани, сделанной из качественного и очень плотного шёлка.

Схватив тряпку второй рукой, я разорвал её на две части. А потом снова перехватил и начал рвать.

Мне надо получить минимум три длинные полоски ткани.

Тут меня одёрнула Лавина. Она подошла ко мне, держа в руках бутылку с прозрачным напитком.

— У нас ведь в этой бутылке спирт хранится?

— Да, это он. Поспеши и сделай два глотка!

— Ам-м? Ладно, сейчас…

Откупорив крышку, Лавина сделала глоток. Поморщившись и оценив мой суровый взгляд, она ещё раз отхлебнула.

Дождавшись, когда она закончит, я вырвал бутылку из рук Лавины и тут же опрокинул на зажатые в руке тряпки. Я продолжал лить спирт, пока каждый кусочек ткани не набух от влаги.

— Держи. Замотай этим своё лицо. Плотной закрой не только рот, но и нос.

Лавина внимательно посмотрела на протянутую ей тряпку. Поморщилась, но всё же взяла импровизированную маску и стала примерять её к лицу.

Отвернувшись от неё, я поднял сосуд и начал вливать в себя обжигающую жидкость. Хоть мне и было противно глотать спирт в таких количествах, но я должен потерпеть, ведь он способен уничтожить осевшую в лёгких отраву.

Убрав бутылку от лица, я начал наматывать один из кусков ткани вокруг головы. Из-за того, что я делал это одной рукой, получившаяся маска толком не держалась и постоянно намеревалась соскользнуть.

Надо бы переделать, но для начала стоит побеспокоиться и о безопасности убогого.

Сжав в руке оставшийся кусок ткани, я решительной походкой направился к всё ещё сидящему на полу альву.

Вокруг него летала обеспокоенная фея, тем самым заставляя его постоянно крутить головой. Создавалось впечатление, будто он пытался уследить за ней при помощи своих незрячих глаз.

Пока я с усмешкой разглядывал, как Аймон с силой сжимает посох, заметил шрамы на его коже. После того, как я оторвал от балахона рукав, он больше не может прятать свою руку. И теперь я отчётливо вижу ожоги в форме рунических символов. Если правильно понимаю то эти знаки загораются огнём, когда убогий сливается воедино со своей феей и начинает творить магию.

Выглядит убого.

— На! Пей!

Ж-ж-ж-ж.

Стоило мне вытянуть руку с бутылкой и тыкнуть ей в лицо сидевшему на земле альву, как ко мне тут же подлетела фея и начала на меня жужжать.

— Чего это ты вдруг решил выполнить ритуал авантюристов? Сомневаюсь, что ты сейчас собрался спускаться в подземелье.

— Заткнись! Просто делай, что я тебе говорю!

— Отказываюсь.

— Отказываешься?..

Смотря в его пустые глаза, я с ещё большей силой сжал вымоченную в спирте ткань и уже собирался сделать шаг вперёд, как вдруг никчёмная фея полетела мне в лицо.

Ж-ж-ж-ж-ж.

Начинаю размахивать тряпкой в попытках отогнать назойливое насекомое, а настырная фея даже и не собирается улетать. Разозлившись, я машинально потянулся к поясу, дабы вынуть рапиру и разрубить жужжащую тварь пополам, но вовремя отбросил эту идею и взял себя в руки.

Хоть я и успокоился немного, но злость никуда не делась. Злость кипит и требует выход. Быстрый и самый жестокий выход…

Шагаю вперёд и тут же бью ногой сидевшего на земле альва. От сильного удара убогого отбрасывает назад, и он падает на лопатки.

— Я герой! А ты убогий паразит! Сорняк, проросший в тени богини!

Поставив на грудь альва ботинок, я прижал его к земле, не давая подняться, и начал насильно заливать в него алкоголь.

— Кхе-кхе…кх-кхе-кх-х-х…

Он кашлял, брыкался. Пытался выбраться, но я толком не обращал внимание на эти слабые, никчёмные потуги.

— Глотай, убогий! Глотай!

— Кхе-кхе…

— Алэн! Достаточно.

Почувствовав, как Лавина тянет меня за плечо, я прекратил пытку алкоголем. Поднялся и медленно повернул голову, дабы девушка прям прочувствовала всю суровость моего взгляда. Однако, моя молчаливая угроза совсем не подействовала. Видимо, из-за того, что наши лица замотаны в ткань, плохо читается мимика. Хотя нет. Я ведь сейчас, глядя на её острый прищур, с уверенностью могу сказать, что Лавина не просто злится, но и собирается меня ударить.

Пока я виновато опускал голову, думая о своём поведении, девушка вырвала из моих рук последний кусок ткани. Нагнулась над бедолагой и, приподняв тому голову, стала заматывать его лицо в ткань.

— Чего молчишь⁈ Давай рассказывай, ради чего ты всё это устроил.

От тона Лавины по спине пробежал холодок. Кажется, что она не вопрос мне задаёт, а целится в меня из лука.

— Эм-м, ну… Грибы… То есть мох… Эм-м…

— Не мямли!

— Эм… Я заметил, что радужный мох выпускает облака спор, и сопоставил данный факт с полный отсутствием живности в лесу.

— Понимаю, к чему ты клонишь… но ты продолжай.

— Я вспомнил, что воздух в подземелье Аргуса тоже переполнен спорами. И только гномская выпивка не даёт грибам прорастать внутри авантюристов и превращать их в зомби.

— Звучит бредово. В центре леса — человеческое поселение. Если мох опасен, то тут бы не жили.

— Лавина, я уверен, что эти споры как-то влияют на организм, но как именно… проверять не особо хочется. Вспомни хоть ту группировку гномов, которая ходила по деревням и накачивала мужиков непонятными зельями, а те потом сходили с ума. Что, если они свои опасные снадобья делали именно из этих радужных спор? А?

— Хм… Соглашусь. В твоём предположении есть логика…

— И?.. Чего ты замолчала?

Лавина посмотрела на меня с лёгким прищуром и тяжело вздохнула.

— Хорошо. Седлаем лошадей. Будем в Сканерге и уже на месте разбёмся.

Сорняк — Глава 37. Грибной король

Прошло лишь мгновение с момента, как герой сел на стул богини, но за этот миг в его голове уже успело пролететь бесконечное множество образов. Настолько ярких образов, что герой неосознанно начал сливаться с сутью хозяина воспоминаний. И чем дольше он просидит в этом кресле, тем сильнее на него повлияют давно произошедшие события.

Верхом на лошадях мы скачем в сторону деревни. Дорога прямая и однотипная, но мне сложно концентрироваться на ней, так как постоянно отвлекаюсь — оборачиваюсь и смотрю на пассажиров второго скакуна.

Из-за злости я сжимаю вожжи с такой силой, что даже пальцы начали белеть. Мне хотелось высказать недовольство в максимально агрессивной форме. Но я молчал. Молчал, ведь понимал, что психую из-за гномского спирта, которым пропитана моя маска. Алкоголь затуманил мысли и взбудоражил нервы. И самое неприятное, что осознание всего этого злило меня ещё больше.