3.
Пожары полыхали во всей деревне, но я настолько обессилел, что мне было уже все равно. Я заполз в ближайшую баню, стоявшую отдаленно от всех остальных домов, вспомнив, что даже у нас, в старину, бани специально строили в отдалении от домов, чтобы если баня загорится, пожар не перекинулся бы на дома. Здесь же получилось наоборот - горели дома, но пожар не мог перекинуться на баню.
В бане ночью будет теплее, чем на улице, к тому же она защитит меня от животных, если они вдруг заявятся на пиршество.
Болел обрубок руки, не лучше были дела и со всем остальным - сказывались множественные ожоги и потеря крови. В своем прежнем теле, которым я управлял в совершенстве, я смог бы усилием воли остановить кровотечение, усилить регенерацию организма, наконец просто приказать себе заснуть. Да что там говорить - там были заклинания и зелья лечения, не работавшие, правда, на вампирах, но у вампиров для лечения были свои методы.
В этом же мире я не чувствовал магии. Вообще никакой. Или ее здесь нет, или я к ней здесь не способен. Второе намного хуже первого. Но и первое тоже не подарок.
Искать доктора или знахарку я не стал - после такого вряд ли выжил кто-то еще - пока полз к бане, наметанным давным-давно глазом успел заметить некоторые детали - организованного сопротивления здесь не было. Может оно и было где-то в другом месте, но вряд ли. А раз его не было, то самые умные скрылись в самом начале. Остальные же наверняка просто бездарно погибли, пытаясь защитить свое имущество.
Когда-то давным давно я слышал, что при пострадавших в огневом бою срочно делали переливание крови, накачивали их различными лекарствами. А потом, после окончания той войны, сравнили процент выживших с теми, к кому помощь не успела подойти вовремя, и они просто лежали, не двигаясь. Процент выживших среди последних оказалось больше. Намного больше. Организм лучше справлялся сам, без посторонней помощи.
Поэтому я просто лежал, не двигаясь. Временами проваливаясь в сон, временами всплывая из него. Череда горячки, сплошных кошмаров, полночного бреда. А ближе к утру пришла спасительная полудрема.
Проснулся я уже ближе к вечеру следующего дня от того, что меня подняли на руки и куда-то несли. Как плохо быть в этом теле. В своем прежнем никто бы не смог не то что поднять меня, но даже приблизиться - я бы почувствовал приближающуюся ко мне опасность даже без магии. Хотя и там я бы не пренебрег охранными ловушками, так что единственное, что меня сейчас оправдывает - это мое вчерашнее состояние.
Меня нес какой-то военный, бережно прижимая меня к своей груди, точнее к кольчуге на этой груди. Везде сновали такие же как и он военные. Да, не быстро они приехали - уже прошли почти сутки.
Принес он меня в какому-то здоровенному мужику с пудовыми кулаками. Сейчас для меня все взрослые были огромными. Но этот выделялся даже среди них.
Принес и что-то ему сказал, что-то такое, чего я не понял. Не понял потому что язык был чужой. Совсем чужой. Уж определить русский, китайский или английский, как, впрочем и эльфийский, гномий или демонический - любой язык из любого из моих предыдущих двух миров - я бы смог. Может быть не понял бы, о чем на нем говорят, но язык бы точно узнал.
Языка, на котором говорили эти двое я не знал. Совсем не знал. Засада какая-то. Что это @лядь за квест такой? Мало того, что выкинуло в самое пекло, так еще и поговорить не с кем. Последнее смутно вызывало какой-то слабый отклик в памяти - когда-то я уже был в такой ситуации. Похоже, что я здесь застрял надолго.
Хорошо хоть, что младенец - им языки даются намного проще, естественным образом. Хотя, лучше бы был взрослым.
4. Вальд
- Посмотри на него - попросил Вальд.
Врач глянул на подошедшего с ребенком хмурого военного и тут же резко бросил:
- Да что на него смотреть - калека на всю жизнь - ничем помочь не могу. А ожоги сами сойдут. И даже видно почти ничего не будет, если особо не присматриваться. В таком возрасте это еще возможно. Можно сказать повезло - улыбнулся он, но тут же осекся.
- Что-то я совсем того... бред какой-то говорю... - пробормотал доктор, и тут же, не заметно даже для самого себя, увел разговор в сторону:
- Уже вторая деревня... Вот ты мне скажи - зачем... зачем они всех вырезают?
Говоря это, врач все-таки взял младенца из рук принесшего и переложил его на стол, начав проводить там осмотр - слова, как обычно, не соответствовали его действиям.
- Ну убили бы тех, кто сопротивлялся, ну забрали бы добро, ну изнасиловали бы женщин - я это еще понимаю... Может не одобряю, но понимаю... ты же знаешь сколько я всего повидал, не чистоплюй какой-то столичный. А здесь... ведь забрали только самое ценное... даже не весь скот увели. И всех - ТЫ ПОНИМАЕШЬ? - ВСЕХ - вырезали.
Доктор закончил осмотр и повернулся к принесшему:
- Раз до сих пор не умер, значит жить будет - и, помолчав некоторое время, он все же добавил - хотя, хотя для него, может быть, было бы и лучше, если бы он умер...
Они немного помолчали.
- Не всех вырезали. Один остался жив - с какой-то внутренней силой ответил принесший ребенка хмурый военный в лицо доктору...
5. Путя
В ближайшей деревне ребенка отдали в здоровенную крестьянскую семью, в которой уже было пять детей в возрасте от трех до четырнадцати лет - все девочки. Более того, хозяйка снова ходила с животом - в семье вскоре ожидалось новое пополнение. Хозяин ходил мрачнее тучи - ему хотелось сына, а рождались одни девочки. Он и этого-то калеку взял только потому, что тот был мальчиком. Ну, если быть до конца честным, то потому что прибывшие в деревню воины вряд ли бы приняли от этой деревни отказ, и староста определил ребенка к нему. Хорошо хоть, что воины отдали деньги не старосте, а прямо ему, иначе староста заграбастал бы себе большую часть суммы - все таки те обтесанные войной военные весьма практичный народ. И ведь не оставили ребенка просто так, скинулись между собой, не бог весть, конечно, какая сумма, но хоть что-то. Ребенка отдавал какой-то хмурый военный, назвавшийся Вальдом. Долго смотрел на хозяина дома, а потом сказал, что иногда будет заезжать проведать его, и что не дай бог с ребенком что-то случится... То, как это было сказано, продрало хозяина до самых костей.
За ребенком поставили присматривать Нену - среднюю, шестилетнюю дочку, уже присматривавшую за самой младшей трехлетней Назей. Все трое самых старших девочек уже были задействованы в хозяйстве - в деревнях дети взрослеют рано, и рано начинают работать. Здесь нет такой роскоши как в городах, когда дети учатся непонятно чему и непонятно зачем.
Вообще этот ребенок был странным - каким-то слишком спокойным для своего возраста и все время молчал. Нет, то что он не говорит, это-то как раз понятно - рановато еще. Хотя, какие-то слова уже должен говорить, но после всего пережитого, это-то как раз и не удивительно. Возможно, правда, что все мальчики себя так ведут. Точно не знаю, у меня же до этого были одни только девочки.
