Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена (СИ) - Стрелецкая Екатерина

– Доброе утро, госпожа Вербер. Можете не притворяться: я знаю, что вы не спите, – тихо обратился ко мне Вангер, как только Сабрина унесла таз.

– И вам тоже. Просто не хотела вам мешать, а тем более смущать няню Эль, – я приподнялась, едва сдерживаясь от проклятий на местную моду, диктовавшую обязательное ношение корсета.

– Я отлучусь ненадолго, а вы можете привести себя в порядок вон за той дверью, – Вангер поцеловал дочь в висок и действительно покинул комнату.

У меня в голове заработал таймер обратного отсчёта. Сколько примерно времени требуется на то, чтобы разжечь плиту, вскипятить чайник и нарезать бутерброды, примерно знала, но всё равно стоило поторопиться. Не хотелось бы лишний раз вызвать неудовольствие Сабрины своим помятым видом, не говоря уже об остальных мелочах. Хорошо, что водопровод исправно работал, а котёл за ночь не сильно остыл. В итоге возле кровати Эль мы оказались с Вангером практически одновременно.

– Прошу меня извинить, что не могу оказать гостеприимный приём и попросить Сабрину накрыть в столовой...

– Господин Вангер, я прекрасно знаю, что вы получили достойное воспитание, но прошу вас – не стоит извиняться или просить прощение за каждый сделанный вами шаг. Сейчас действительно не время для церемоний и раскланиваний. Поверьте мне: я не расстроюсь, не обижусь и тем более не устрою сцену из-за того, что завтрак не будет подан в столовую, мне не предоставили гостевую комнату и так далее и тому подобное. В первую очередь беспокоюсь о девочках. Поэтому, чем тратить впустую время, соблюдая все правила этикета и хорошего тона, а потом бегать по дому, если вдруг Эль станет хуже или срок, озвученный Марго выйдет, предпочту минимальный комфорт и действие.

Вангер сразу как-то смягчился и указал на столик у окна с корзинкой, доверху заполненной клубками шерсти и ещё какой-то недовязанной вещью: – Благодарю за понимание, госпожа Вербер. Предлагаю пока разместиться здесь.

Едва мы переложили рукоделие на подоконник, как вошла сама няня с подносом в руках. Я благоразумно держалась чуть в стороне от Вангера, наблюдая за женщиной, чьи поджатые губы выражали явное неодобрение по поводу моего присутствия. Такие, как Сабрина, редко когда вслух высказывают свои чувства, зато прекрасно справляются с этим невербально. Перешнуровать корсет и платье возможности у меня не было, поэтому сесть за стол так и не решилась, оставшись стоять. А вскоре няня снова появилась на пороге комнаты, держа в руках тот же поднос с дымящейся кружкой, из которой я уловила знакомые ароматы. С удивлением посмотрев на Вангера, я перевела взгляд на Сабрину.

– Пора будить Эль. Из-за проблем с сердцем целители не рекомендовали давать ей долго спать ночью, иначе оно разленится и станет работать ещё хуже.

У меня едва кусок колбасы изо рта не выпал после пояснения няни. Как?! Вот как можно будить больную девочку, которая ночью едва не отправилась на тот свет, ещё и следуя таким чудовищным рекомендациям. Но ещё больше меня беспокоило содержимое кружки.

– Простите, Сабрина, а там завтрак для Эль?

– Да, госпожа Вербер, целители рекомендовали при грудном кашле давать вначале горячее молоко с мёдом и топлёным жиром. Хорошее средство: сразу так сильно всю хворь вытягивает наружу, что Эль даже дышать не может, а потом сразу облегчение возникает. Плохо, когда её тошнить начинает, приходится настаивать на повторном приёме.

И всё-таки я подавилась, вспомнив шершавые руки и ноги Эль и соотнеся симптомы, описанные Сабриной.

Вангер тут же подскочил и несколько раз стукнул меня по спине: – Воды?

Я прокашлялась и взяла протянутый стакан. Следом опустошила чашку с чаем и только тогда смогла хоть что-то сказать.

– Сабрина, а разве у Эль вчера был кашель? Но ведь она в библиотеке ни разу не кашлянула, а голос был чист, насколько могу судить. За ночь также ни единого приступа подобного рода не случалось.

Сообразив, что что-то не так, Сабрина чуть поумерила свой пыл: – Но так помогало ведь всегда...

– Вам точно целители говорили каждый раз, как только Эль простужается, давать этот напиток?

Вангер озадаченно переводил взгляд то на меня, то на няню, не понимая, что происходит и почему я прицепилась к вполне безобидному содержимому кружки.

– Нет, только при грудном кашле, но...

Я сжала переносицу двумя пальцами, пытаясь успокоиться, потому что криком сейчас смогу лишь ещё сильнее настроить женщину против себя.

– Каждое средство оказывает пользу только в свой черёд, в остальных случаях – вредит. Раз кашля у Эль нет, то не стоит поить её смесью молока, мёда и жира. Ночь выдалась беспокойной, поэтому дайте, пожалуйста, девочке хорошенько поспать и восстановиться. Сердце не разленится во время сна, поверьте. Чтобы оно работало, достаточно обычной нагрузки вроде ходьбы в период бодрствования. Лучше сварить пока жидкой каши на воде, чтобы Эль получила лёгкую пищу для начала, а потом уже можно будет подумать над чем-нибудь посытнее.

– Кашля действительно не было. Сабрина, не стоит давать Эль молоко с мёдом, действительно, лучше сварите кашу, – поддержал меня Вангер, оставив при этом последнее слово за собой.

Няня тихо произнесла, что всё будет сделано, и ушла.

– Госпожа Вербер, вы ведь не просто так забраковали напиток?

– Всё верно. Меня по-прежнему беспокоят пятна на коже Эль. Можете сейчас проверить: их нет. К тому же все эти упоминания об удушье и тошноте наводят на мысль об аллергии. Скорее всего, на мёд, но может быть и на молоко. Вы сами говорили: Эль родилась раньше срока и слабенькой, поэтому есть вероятность, что имеет непереносимость каких-то продуктов. Как бы это сказать... Считайте, что не доросла в утробе до тех возможностей, которыми обладают рождённые в срок дети.

Вангер коснулся хрупкой ручки Эль и укрыл одеялом: – С едой действительно были проблемы, от некоторых продуктов сразу всё тело корками покрывалось. Они трескались, воспалялись... Страшно даже вспомнить, как Эль мучилась. А если учесть, что она привыкла ориентироваться в первую очередь на ощупь...

Тяжело вздохнув, я присела рядом: – Ещё и возраст такой, когда пальчики снуют везде, и просить не чесать зудящее место бесполезно. А чем до этого обрабатывали повреждённые места?

– Водой от череды и календулы. Мази сейчас покажу.

Мне хотелось постучаться головой об стену и посочувствовать Эль, что она родилась в этом мире, а не в моём родном. Травяные отвары для купания играют скверную вещь для детей, имеющих проблемную кожу, которая обладает повышенной проницаемостью и практически не выполняет барьерную функцию. То есть любые раздражающие частички так легко проникают внутрь и со временем возникает повышенная чувствительность к аллергенам. Вангер протянул мне две баночки с мазями.

– Можно мне чистую ложку или лопаточку какую-нибудь?

По удивлённому взгляду Вангера я поняла, что в банки лазили сразу руками, и это могло дополнительно играть отрицательную роль при дерматите. Ещё и оба средства отличались жирностью, но никак не увлажняющими свойствами. Как жаль, что я не фармацевт, и все мои познания о детских болезнях больше связаны с рассказами родителей моих маленьких пациентов. Такое порой слышала, что волосы дыбом вставали. Пока я перебирала в голове, что же можно найти более подходящее из доступного, Эль проснулась. Чтобы не напугать дочь, Вангер первым подошёл к ней и, пожелав доброго утра, пояснил моё присутствие заботой о её здоровьем. Я держалась чуть поодаль, наблюдая за девочкой, но в отличие от запуганной Софи, Эль с любопытством крутила головой по сторонам, пытаясь угадать, где нахожусь. В целом всё шло хорошо, даже Сабрина принесла сваренную на воде овсяную кашу.

– Пойдёмте, госпожа Вербер, не будем мешать, – обратился ко мне Вангер, а потом подошёл к окну. – Кажется, Герт приехал.

Чтобы не стеснять ни девочку, ни её няню во время утренних гигиенических процедур, мы покинули комнату и пошли встречать Герта. Моё появление в доме управляющий воспринял сперва так же, как и Вангер, предположив, что что-то случилось с Софи, и тут же поинтересовался состоянием Эль. Такое отношение к своему хозяину и его дочери не могло не радовать, особенно если провести параллель, как вели с моей домочадцы и прислуга в доме Майеров. Втроём мы переместились в кабинет, чтобы, пользуясь возможностью обсудить детали переезда. Говорил только Вангер, лишь изредка уточняя у меня какие-то моменты, а вот внутри меня нарастала неясная тревога. Под конец разговора, я извинилась и поднялась из кресла.