Громче меча 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Помимо ванов, некоторые купцы обмениваются заложниками, а на северо-западе Поднебесной кочевые кланы осуществляют сделки только через заложников, потому что у них такая дипломатическая модель.

— Да, до конца реформы, — подтвердил я. — У меня даже есть на примете репетиторы и няни — будут обучать инспекторских спиногрызов и заботиться о том, чтобы они ни в чём не нуждались. Давно уже надо расширять штат обслуживающего персонала — а то живём тут одни, на самообеспечении…

— Побольше женщин, бро, — попросил Маркус.

— А что на это скажет Яню? — усмехнулся я.

— А чего ей? — недоуменно спросил Маркус. — Меня хватит и на десяток сочных шаути (1) — на всех хватит, ха-ха…

— Ну, как знаешь, — пожал я плечами. — Для меня это вообще не проблема.

— Но это ладно, — вздохнул Маркус. — Что будем делать с деньгами? Всё это было очень дорого — три тысячи лянов отлетели в бычью жопу.

— Нужно искать дополнительные источники денег, — развёл я руками. — Сара подсчитала — от парового молота сверхприбылей лучше не ждать. Хлопот дохуя, а окуп будет нескоро.

— А где она, кстати? — спросил Маркус.

— Пошла к Архивариусу — занесёт ему ещё тридцать золотых лянов, чтобы он расширил поиски ещё на два десятка провинций, — ответил я. — Расходы, блядь, конские…

— Где же Дора? — спросил Маркус со вздохом.

— Понятия не имею, — вздохнул я.

— А вдруг её зашвырнуло на землю байгуев? — спросил Маркус.

— Не должно, — покачал я головой. — Храмы «обслуживают» только Поднебесную, а на земли байгуев им насрать с самой высокой колокольни.

— А вдруг сбой? — спросил Маркус.

— Тогда более вероятно, что её выбросило где-то над океаном и она уже давно мертва, — ответил я. — Надеюсь, что она в Поднебесной…

— Я тоже… — грустно вздохнул Маркус. — Как же я скучаю по ней…

— Может, она временно вступила в какой-то другой «кулак», — пожал я плечами. — Если она уже знает о кровососах, то у неё хватает хлопот…

— Ладно, не будем бередить раны, хоуми, — тряхнул головой мой чёрный брат. — Паровой молот — хуй с ним. Да, доёбывать крицы за другими кузнецами мы не будем. Но куда применим двигатель?

Паровой двигатель «Маркус Марк 1» уже прошёл испытания и показывает, по заверениям Маркуса, что-то в интервале от 10 до 40 лошадиных сил. Испытания на живучесть им уже пройдены — он непрерывно проработал сорок восемь часов, без поломок и сбоев.

Подключить его можно к чему угодно, но у нас кризис идей.

— Я уже давно думаю об этом, но ничего толкового на ум не приходит, — пожаловался я. — Токарный или фрезерный станок — это даст какой-то выхлоп продуктивности, но доспехи и оружие не продашь…

— Сраные лицензии, — поморщился Маркус. — А расходы растут, мазафака…

— Нужна какая-то не занятая никем ниша, — произнёс я. — Что-то уникальное и особенное, но массовое. Но что?

— Кроме металлургии ничего в голову не лезет, — пожал плечами Маркус.

— Это потому что мы кузнецы, — ответил я на это. — Надо мыслить шире! Какие отрасли ты знаешь, помимо металлургии, но такие, чтобы мы могли залезть в них?

— Сельское хозяйство, — произнёс Маркус. — Можем ковать инструмент и продавать его за город.

— И за пару лет заработаем себе геморрой и пару сотен лянов, — поморщился я. — У нас нет времени на раскачку, бро. Что приносит большие бабки? Производство. Но металлургия для нас закрыта. Нужно что-то простое и массовое, но до чего ещё не добрались потные и хваткие ручонки местных воротил…

— Сельское хозяйство… — тихо повторил Маркус. — О! Шерсть!

— Что шерсть? — спросил я.

— Да шерсть, блядь, бро! — воскликнул Маркус. — Овец в Янхуэе дохуя и больше — с них же стригут шерсть! А потом прядильщики вручную прядут из неё нити. Ну, сначала моют, вычёсывают, а затем прядут — всё это руками. Мытьё и вычёсывание, ладно, это ерунда, а вот прядение — это процесс, который можно механизировать! И тут у нас, бро, есть паровой двигатель!

— Ты знаешь, как сделать прядильный станок? — нахмурил я брови.

— Нет, конечно! — ответил Маркус. — Но принцип мне известен, как и…

Он замер.

— Чего завис? — спросил я недоуменно.

Но Маркус не отвечал.

— Алло, бро! — поводил я перед его лицом ладонью. — Ты как?

— Витя, — отошёл он от ступора. — Кажется, я только что вспомнил одну штуку, которая решит все наши проблемы с деньгами.

— Так, — подобрался я.

— Коттон-джин, хоуми! — воскликнул Маркус.

— Тебе стоит пояснить за контекст, — вздохнул я. — Коттон — это хлопок, а джин — это алкашка?

— Ха-ха, нет! — рассмеялся Маркус. — Это машина для очистки хлопка от семян и прочего мусора — до неё очищали вручную, а это очень долго и низкопродуктивно. Я читал, что коттон-джин увеличивала суточную выработку в сто раз — это революция, бро.

— Честно говоря, никогда не интересовался, как делают хлопковую ткань, — признался я.

— Ну, сейчас объясню, — улыбнулся Маркус. — Самая простая часть — собрать хлопок с полей. Но есть проблема — в нём содержатся коробки с семенами, которые мешают обрабатывать волокно в прядильных машинах. Если выковыривать это дерьмо пальцами, то устанешь, заебёшься и выработаешь примерно четверть килограмм продукта. А коттон-джин позволяет тупо крутить рычаг и вырабатывать до двадцати пяти килограмм очищенного хлопа — за то же время, хоуми! Ты вообще понимаешь, о чём я?

— Кажется, я начинаю понимать… — произнёс я.

— Местные так не умеют! — заулыбался Маркус. — Мы можем завалить рынок хлопковой тканью и налутать с этого кучу бабок! На разнице, пока она дорогая, мы срежем самый жир, Витя!

— А эта коттон-джин — ты знаешь, как её сделать? — спросил я.

— Да ты охуеешь, когда увидишь принцип её работы! — воскликнул Маркус. — Это настолько просто, что я до сих пор, до сих пор, Витя, в ахуе от того, что никто не изобрёл её за тысячу лет до нашей эры!

— Ну и как она работает? — поинтересовался я.

— Просто, очень просто! — заулыбался Маркус. — Состоит она из барабана с проволочными крючьями или зубьями, решётки, а также барабана с металлическими щётками. Сырой хлопок подают в машину, в зону, огороженную решёткой, а дальше барабан крючьями или зубьями цепляет волокно, наматывая его на себя, тогда как щётки снимают волокна и перетаскивают их в зону готового продукта — из-за того, что коробки с семенами больше размера ячеек решётки, они остаются в зоне подачи, а относительно чистое волокно идёт дальше.

— А какой привод? — спросил я.

— Рука! — ответил Маркус. — Нужно просто стоять и крутить барабан рукоятью!

— И тут такого нигде нет? — нахмурил я брови.

— Нигде! — заверил меня Маркус. — На прилавках на рынке валяются груды сырого хлопка — его покупают неохотно, потому что дохуя возни с очисткой. Так и гниёт всё это… Но мы будем скупать вообще всё, что выращивают хлопковые плантации вокруг Юнцзина — мы переработаем весь их объём за сутки и потребуем ещё!

— А что будем делать с готовыми волокнами? — спросил я.

— И вот здесь у нас уже должен быть готовый прядильный станок, — ответил Маркус. — А после него мы должны разработать ткацкий станок — так мы будем лутать состояния, бро.

— А мы какую цену можем предложить? — спросил я.

— Ну… — Маркус задумчиво почесал затылок. — Надо подумать и посчитать. Я сейчас!

Он сбегал на третий этаж и принёс писчие принадлежности.

— Если верно помню, то один цзинь сырого хлопка стоит на рынке 1–2 фыня, — начал он записывать. — Условимся, что один цзинь — это достаточно для производства одного чи хлопковой ткани. На коттон-джин у нас будут работать духи, а не люди, потому что людям такое доверять нельзя, а это значит, что наш расход будет в Ци, а это бесплатно. А чи хлопковой ткани на рынке стоит три цяня и два фыня. Если сделаем ровно три цяня, будут покупать очень активно, потому что дешевле, чем у других.

— Откуда ты знаешь все эти подробности о ценах на рынках? — спросил я.

— А ты думаешь, за хозяйство в доме Сара отвечает? — усмехнулся Маркус. — Яню ходит на рынок по моим поручениям — за запасы отвечаю я и только я, бро. Всё, что ты видишь вокруг — это куплено мною, через Яню.