Возвращайся, сделав круг 2 (СИ) - Тигиева Ирина

- И я тоже,- серьёзно вставил Кэцеро.

- Ещё бы,- хмыкнула Цумуги.

В баре мы задержались ненадолго – всем нужно было отдохнуть. Родители Цумуги возвращались в Канадзаву следующим вечером. Мы собирались остаться в Токио до конца недели, а потом последовать за ними. Когда поднялись в комнату, Кэцеро порывисто меня обнял.

- Неужели не устал?- поддразнила его я.

Он ничего не ответил, только губы нетерпеливо прижались к моим. Поцелуй, нежный и настойчивый одновременно, тут же заставил и меня забыть об усталости. Я зарылась пальцами в густые, чуть спутанные волосы. Кэцеро скользнул ладонями под ткань моей блузки и выдохнул:

- Не нравится мне эта одежда... Пока от неё освободишься...

Улыбнувшись, я пробежала пальцами по пуговицам его рубашки.

- Не волнуйся... я помогу...

Странно чувствовать тело Кэцеро судорожно прижимающееся к моему, а наутро обнаружить себя на кровати в комнате отеля. Странно видеть лицо переродившегося полудемона, такое знакомое и в то же время другое. Странно сознавать, что он здесь со мной в моём мире, куда уже не надеялась вернуться сама. И ещё более странно ловить себя на мысли, что жуткий, опасный мир, где долгое время выживала лишь благодаря чужой милости, а потом умерла от рук прежнего защитника, теперь кажется таким... манящим...

[1] Ама-но-дзако – аналог яп. фурии. Родилась из ярости бога грома Сусаноо. Уродлива, обладает прочными зубами, перекусывающими сталь. Умеет быстро перелетать на большие расстояния.

[2] Кареши (яп.) – любовник, возлюбленный, бойфернд.

[3] Но – один из видов японского драматического театра.

Глава 25

Все следующие дни мы бродили по Токио. Прошлись по магазинам и приобрели для Кэцеро одежду, встретились с друзьями Цумуги. Среди них был и Кеиджи – милый парень, которого, увидев на улице, ни за что бы не узнала. Я поблагодарила его за помощь, а потом старательно игнорировала его сожалеющие взгляды и яростный блеск в глазах Кэцеро, ни на секунду не выпустившего из рук мою талию. Немного опасалась, что мой избранник поведёт себя, как при встрече с Дэйки. Но или Кеиджи вёл себя гораздо сдержаннее лиса, или на Кэцеро уже начала сказываться атмосфера "цивилизации", но стычки не последовало. Вообще, адаптация Кэцеро в моей реальности проходила с поразительной лёгкостью. Его ничуть не смущали ни толпы людей, ни потоки машин. Очень быстро он освоился и с одеждой, уже не испытывая ни малейших сложностей с тем, чтобы "освободиться от неё", когда мы возвращались в отель. Меня сутолока и шум раздражали как никогда... Еда казалась синтетической, а воздух – состоящим из смога. Правда, горячая ванна и наличие туалетных принадлежностей примиряли с подобными "издержками", и помогало присутствие рядом Кэцеро и Цумуги, но... многое бы отдала за то, чтобы снова подышать "тем" воздухом, ошутить вкус жареных камо и потискатъ Камикадзе... Может, именно из-за тоски по маленькому ёкаю я затащила Кэцеро на выставку Амано Ёситаки. Цумуги отказалась ещё раз смотреть на работы "гения" и ударилась в шоппинг. А Кэцеро очень впечатлился иллюстрациями.

- Хотя...- он кивнул на "Вселенную", которую я в своё время приняла за ад,- эти изображения неправдоподобны. Заметно, что он никогда не видел ни ёкаев, ни кайдзю, ни юрэй!

- Как и остальные люди моего мира,- улыбнулась я.- Но ты прав, если б ты взялся за кисти и краски...- и замолчала, задумавшись.

- Что?- забеспокоился Кэцеро.

- Ты мог бы рисовать... изучать искусство в университете, где учимся мы с Цумуги!

Он только хлопнул глазами.

- Что такое университет?

- Утренние лекции, вечерняя зубрёжка, попойки на выходных до невменяемости, а в общем – жизнь многих наших сверстников в этом мире. Точнее, моих сверстников,- я шутливо толкнула его плечом.- Но один знакомый полудемон, которому почти три сотни лет, может к нам присоединиться, если захочет.

- Знакомый?- с наигранной суровостью нахмурился "полудемон".- Только знакомый?

- Очень хорошо знакомый,- проворковала я.

Кэцеро расплылся в улыбке.

- Если так, согласен на всё.

Мысль "перевезти" Кэцеро в Лондон я озвучила на следующий же день, когда наша ставшая неразлучной троица расположилась в вагоне Хокурику-синкансэн[1] для двухчасового с небольшим переезда в Канадзаву. Кэцеро тут же влип в окно, но пейзаж очень быстро слился в сплошное размазанное пятно, и он с разочарованием отвернулся. Цумуги смерила его задумчивым вглядом.

- Идея неплохая, но...

- ...ему нужны документы,- подхватила я.- Если твои родители с этим помогут, постараюсь убедить моих помочь с оплатой за обучение. Сначала, конечно, курсы английского – за год он выучит язык до нужного уровня. А заявки на учёбу в университете принимают до середины января! Время есть, мы можем успеть!

- Должны успеть, иначе деваться ему некуда,- подтвердила подруга и кивнула наблюдавшему за нами Кэцеро.- Надеюсь, ты в своём мире заботился о ней не меньше!

- Больше,- помрачнев, поправила я.- Несколько раз он чуть не умер из-за меня... пока это всё-таки не произошло...

- Что ты говоришь, Аими?- Кэцеро тут же меня обнял.- Я умер не из-за тебя, а с тобой... потому что не представляю без тебя моей жизни...

Кашлянув, Цумуги откинулась на спинку своего кресла.

- Временами начинаю сомневаться в правдивости этой безумной истории, потом смотрю на вас и... сомнения рассеиваются. Но иногда ваша близость пугает.

- Пугает?- удивилась я.- Почему?

Подруга покосилась на моё запястье. За прошедшие дни полоса на нём нисколько не посветлела.

- Этот... след так и останется?

- Да,- подтвердил Кэцеро.- Соединённые в смерти делят жизнь. Полосы не исчезнут – по крайней мере, в этой жизни.

- Жуткий ритуал...- поёжилась Цумуги.

- Мы так и не наметили план действий,- поспешила я сменить тему.

- Наметили. Для начала приедем к родителям, а потом решим всё остальное. Может, и найдётся выход – более простой, чем мы думаем.

Что подруга имела в виду, выяснилось недели через три после нашего приезда в Канадзаву – удивительно живописный город с интересной историей. Началась она около пятисот лет назад, когда монахи одной буддийской секты построили здесь храм, назвав его "Канадзава Гобо". Потом к монастырю добавился одноимённый замок, и новорожденный город начал расти и развиваться. Цумуги показала нам все достопримечательности – и замок, и таинственный "храм Ниндзя", и музей современного искусства, и район самураев Нагамати... Но больше всего меня заворожил Кэнроку-эн – "Сад шести достоинств". А пруд Касуми с отражавшимися в нём деревьями и небом напомнил озеро возле замка Кэцеро, где мы провели столько счастливых безмятежных дней...

- Что с тобой, Аими?- от Кэцеро не укрылось выражение моего лица.

- Вспомнила твой дом и озеро, и... Камикадзе...- я попыталась улыбнуться.- Там было так необыкновенно!

- Да,- обняв, он скользнул губами по моим волосам.- Там было хорошо. Но и здесь неплохо! Хотя Токио – гораздо интереснее. Только Хидеки-сан не говори! Он недавно спрашивал, как мне нравится Канадзава, и я сказал "больше Токио".

- Когда ты научился врать?- я шлёпнула его по плечу.

Кэцеро смущённо кашлянул.

- Не хотел его расстраивать. Мне кажется, он и Тэмико-сан очень стараются сделать наше пребывание здесь приятным.

Родители Цумуги действительно превзошли себя в заботе о нашем комфорте и интересном досуге. Хидеки-сан исполнил "угрозу" отвести нас на  постановку Но. Для этого выхода в свет все члены семейства, включая и нас с Кэцеро, нарядились в традиционные костюмы. Увидев меня, растроганный Кэцеро тут же полез целоваться.

- Чуть не забыл, какая ты миленькая в кимоно...

- "Миленькая"?- удивлённо переспросила я – ещё не слышала от него этого слова.