Утопающий во лжи 10 (СИ) - Жуковский Лев

Да и в целом, такие задания как раз таки и считались отдыхом, когда воины могли залечить раны, поправить здоровье или отрастить недостающие конечности. В такие периоды затишья происходило пополнение штата, а один из десятков под руководством интенданта назначался в почётный караул самой крепости. Бестолковая работа, но считающаяся особым знаком в среде аристократов. Вот только по факту, кроме дежурства по ночам на внешних стенах крепости, там ничего и не было.

Что касается распределения очков характеристик, то здесь план развития был разработан уже давно. Марешу я лично повысил заклинанием лечения параметр Живучести до пяти единиц. Хотя там по ощущениям и оставалось совсем не много, всё же ежедневно он и сам не забывал лечить себя самостоятельно. Премии моему полусотнику как раз хватило, чтобы повысить уровень до одиннадцатого и получить десять очков характеристик. Пять из которых он сразу вложил в Живучесть, доведя её до десяти единиц. Сам бы я так, конечно, никогда не поступил, но с развитием подчинённых всё несколько отличалось. Из-за этого повышать шанс удачи в преодолении второго природного барьера в Силе на границе в пятнадцать пунктов я решил именно таким образом. Игнорируя параметр Удача и всё для того, чтобы поддерживать уровень преданности этих воинов на максимальных значениях. Ведь для любого гоблина и даже хобгоблина важность параметра Живучесть не идёт ни в какое сравнение с совершенно непонятно для чего служащей Удаче. На которую не каждый сотник решался тратиться, а это говорило об очень многом, в том смысле, что об общем понимании собственного развития.

Оставшиеся пять очков Мареш по моему приказу вложил в Силу, доводя её до двадцати пунктов, тем самым пусть и не увеличив свой рост кардинально, став выше всего на две ладони. В результате достигнув в общей сложности четырёх локтей и трёх ладоней. Вот только его боевой потенциал возрос значительно и вооружение, те же меч и лук, ему пришлось подбирать заново. Тогда как его парадный экзокостюм такой уровень изменений поддерживал без каких-либо проблем. Главное, сейчас Мареш мог потягаться в бою с множеством могучих противников и ни арахниды, ни инсектоиды Е ранга более не представляли для него проблем, как и большая часть чемпионов морозных обезьян. Да и возможная встреча с вожаком нурглов более не будет представлять для него хоть какой-нибудь угрозы, даже несмотря на малый резерв маны и скудость набора заклинаний.

Улер же, будучи более разумным и понятливым, чуть более холодно относился к характеристике Живучесть, так что моего дара в одну единицу в этом параметре ему было более чем достаточно. Тогда как подняв, так же, как и Мареш, ещё пять уровней, он вложил пять очков в Интеллект, предварительно сняв первый природный предел и пять пунктов в Восприятие. Достигнув в этих параметрах пятнадцати единиц. Сильнее конечно, от этого Улер не стал, но думаю, такой благодарности в глазах и понимания моих действий, пусть конечно и не полностью, я у этого воина раньше никогда не видел и это, откровенно говоря, радовало.

С Леуром всё было ещё проще. Правда, чтобы поднять ему три уровня мне пришлось немного добавить недостающих очков Системы, но к потраченным десяти единицам я отнёсся вполне нейтрально. Тогда как на все протесты, пусть и молчаливые, не повышать параметр Силы до десяти пунктов, чтобы якобы не выглядеть как верзила, я привёл только один аргумент:

— К мелкому сопляку никогда относиться серьёзно не станут в среде настоящих аристократов, а не тех, кем ты ошибочно именуешь бесчисленную свору дальних родственников, не имеющих никого отношения к истинным правителям этого мира. Потому как слабым среди них места не найдётся.

Леур тогда лишь всхлипнул и отчаянно подтвердил увеличение характеристик, до сих пор переживая о болевых ощущениях, связанных с этим. Слишком он размяк без должных тренировок с моей стороны и это явно нужно исправлять, чтобы он вспомнил, Система его ещё щадит, в отличие от меня.

Так же этот бездельник повысил Ловкость на два пункта до восьми единиц и Живучесть до девяти. Однако по поводу последних двух пунктов я дал абсолютную свободу этому безмозглому гоблину и как не жаль, он лишь подтвердил мои самые негативные подозрения. Похоже, даже не собираясь становиться сильнее, находя тысячи доводов, что высокий уровень живучести ему донельзя необходим.

Впрочем, чем дальше, тем меньше у меня оставалось надежд, что из Леура может получиться что-то действительно толковое в плане моего помощника или тем более, последователя. Одни только его мысли обо мне, эта невероятная изворотливость и манипулирование фактами, они были с одной стороны удивительными, с другой же разочаровывали очень сильно. Потому как подтверждённый для него факт моей божественности, наличие у меня домена, каким-то невероятным образом уживался с желанием и стремлением продолжить жизнь и службу обычного аристократа. Пусть несколько более могущественного с учётом его прямого служения целому Богу, но всё же в его потаённых мыслях, он так и мечтал жить в городе Когти Зарема. Это нежелание принимать реальность перед своими глазами, оно поражало и заставляло усомниться в целостности его рассудка. Ведь даже Мареш смог дойти своим скудным умишком, что все эти метаморфозы, дозволенные для повышения уровня — это один большой план. План его Бога, в котором он надеялся на довольно приличные перспективы и уж точно он не мечтал о временах, когда станет свободен, пережив, как Леур в своих мечтах, Бога. Мареш мечтал не о свободе, она у него уже была, по его мнению. Он мечтал даже не о силе, она у него, по его мнению, уже есть. Он мечтал о верной службе Богу и тех благах, которые за этим последует. Да и чего уж там, о целой деревне наложниц, которые будут плодить ему огромное количество детей, что будут радовать его взор в промежутках между великими свершениями во славу его Бога.

На этом фоне размышления Улера меня донельзя радовали. Вот как раз он задумывался о силе других сотников, сравнивал её со своей, а также с возможностями других известных ему полусотников. Размышлял (весьма абстрактно, конечно) о будущем перерождении, о навыках, которые ему могли бы помочь для усиления. Истовой веры и фанатизма у него, правда, не было, потому как он в глубине души считал, что пусть и не намеренно, но в случае необходимости им вполне могут пожертвовать. Однако с этой мыслью его смиряла другая, что неведомое существо под личиной старика Ирчина более десяти лет берегло именно его жизнь и это определённо что-то значит. Хотя страх, что таким образом его готовят к особенному жертвоприношению, иногда заставлял Улера просыпаться посреди ночи с диким рёвом ужаса.

В целом же, читая мысли Улера, я понимал, что ему наверняка хватит ума найти управу не только на более сильного Мареша, подобрав нужные слова, но и убедительное воздействие к безмозглому Леуру, зная его уязвимые точки и что главное, страхи. Так что в моё отсутствие моя сотня оставалась под надёжным контролем. Особенно мне нравилось, как Улер действовал на миссии в мире Айселор, практически ни разу лично не выказывая своего мнения или не отдавая приказов в моё отсутствие сотне. Лишь передавая свои слова по ментальной связи Марешу, а уже тот, ревя как раненный взбешенный тур, заставлял подчинённых вздрагивать. Очень хитрый ход, который позволял разыгрывать множество сценариев управления войском.

Да и что главное, стратегическое мышление у Улера всё же появлялось постепенно. Он часто размышлял, как увеличить свой доход в родном мире Асшор. Ну а точнее, начать зарабатывать и схемы в его мозгу, чем дальше, тем сильнее походили на настоящий план. Правда, план, которому не суждено сбыться, но всё же.

Премию моих десятников я оставил без внимания, решив, что с жалкой парой десятков ОС они разберутся и сами, таким образом, проявив себя или дискредитировав. Именно так любила называть Себия глупые ошибки подчинённых, используя слова из своего родного мира.