Эпоха Опустошителя. Том X (СИ) - Павлов Вел

15…

Лобовая атака отмеченной Тиамат и её стихии столкнулись в центре арены с тремя источниками Пустого. Зрители в мгновенье оказалась на ногах, а ристалище содрогнулось от ужасающей мощи несокрушимых сил. Кровь и Эссенция схлестнулись с Огнём и Тьмой, а долю вдоха спустя два одноручных клинка врезались в Путы Фенрира.

Одна голая мощь против другой голой мощи. Гримаса ликования на лице Кассандры исчезла, когда она осознала, что её защита громко затрещала. Затрещала под напором сокрушительной мощи.

— Что за… — неверяще прошипела она, понимая, что начинает уступать в ближнем бою. — ПРОЧЬ!

Хаос и Эссенция… Огненный Шторм…

Шторм поглотил всё. Поглотил всю арену. Поглотил противоборствующие стихии. Ристалище обратилось пепелищем, а я продолжал наносить удары Глейпниром игнорируя любой урон от Кассандра. Я чувствовал, как хрустит плоть и кожа. Чувствовал, как кровоточат раны. Чувствовал, как вопит организм от новых увечий, что наносила противница. Вот только когда мир в крови, ты не видишь крови. Есть только ярость и шепот.

10…

УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! МЫ УБЬЁМ…

9…

— ПРОЧЬ! — зарычала озлобленно Кассандра, призывая на помощь все доступные способности и пытаясь перекричать рёв трёх источников.

8…

— НЕ ВЕРЮ…

7…

— Ты… умрёшь… — просипел свирепо я, не узнавая собственного голоса. — Умрёшь… через несколько… секунд…

— НЕ ДОЖДЕШЬСЯ…

6…

Кровавый Штамм Испепеления…

Наверное, это больно, когда кто-то умирает на глазах у близких. Очень больно. Так вот Кассандра Танцующая-на-Крови умирала не только на глазах у близких. Отмеченная Тиамат умирала на глазах у миллионов разумных существ по всей Альбарре. Она умирала на глазах собственного оберега. Умирала, прослужив своей госпоже чуть дольше минуты.

3…

Шлейф штамма перетёк на Путы Фенрира и в одночасье стёр все остатки защитного кровавого покрова черноголовой. Цепи на запястья зазвенели. В очередной раз я ощутил, как на теле образуется новая рана от клинка вопящей Кассандры, но в итоге клинок там так и остался, потому как мои руки, окутанные Глейпниром, крепко схватили противницу за глотку.

— ТВАРЬ… — заорала грозно соперница, а я по-прежнему продолжал терпеть боль. — ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ И…

Ладонь переместилась на её лоб, туловище резко развернулось, а локоть до хруста сжал горло и зафиксировал положение головы отмеченной.

2…

— СТО-О-ОЙ! — завыла она, понимая к чему всё идёт, но вся её оголтелая мощь не помогала, а только ухудшала положение. — НЕ НАДО…

* * *

— Матвей, мой дорогой… — горько прошептала Инарэ, отводя взор от кровавой бойни, что творилась на арене и поднимая глаза на не родного сына. — Помоги мне спуститься вниз. Для меня время пришло. Я… устала.

От потрясения Марриуз приоткрыл рот, но под взглядом Бездны и других княгинь печально улыбнулся и кивнул.

— Да, мама Инарэ, я вам помогу…

* * *

Так мы и стояли посреди арены, обнявшись как давние любовники в опасные объятия, что несли только смерть.

— Ни пощады, — обронил глухо я, возводя лицо к проливному дождю и тёмному небу. — Ни милосердия…

— НЕТ, — закряхтела она в последний момент.

— Таков удел… чудовища…

Взор мой перетёк с неба на ярус оберегов и невольно я встретился взглядом с Тиамат. Взор оберега не сулил ничего хорошего, но мне стало на всё наплевать. Губы её неуловимо шелохнулись, и я прекрасно понял, что именно она мне произнесла.

— Только посмей.

— Умри, Танцующая-на-Крови, — просипел сипло я, но из-за пробитого лёгкого звук преобразился в смертельный свист. — Умри… на виду у той, кому захотела… служить.

1…

Одно грубое и жестоко движение оборвало жизнь Кассандры прямо на глазах у Тиамат. Оглушительный треск шейных позвонков походил на громоподобный набат, а в могильной тишине хруст разнёсся по всей арене, ознаменуя о гибели одного из претендентов.

Кровавая пелена расступилась. Мир вновь принял знакомые очертания. Все стихии исчезли по щелчку пальцев. А мы так и продолжили стоять с Кассандрой. Порой люди говорят, что у них нет сил продолжать, но зачастую под угрозой какой-либо опасности они находят силы и выносливость идти дальше. Вместо того чтобы идти, я опустил обессилено руки. Жалобно зазвенели цепи, а их звук слился с глухим ударом тела о камень. Труп Танцующей-на-Крови просто свалился к моим ногам и, преодолевая немыслимую боль от сотен увечий, я на подкашивающихся коленях, переступил через мёртвое тело.

Кровь продолжала хлестать из всех свежих ран, но покачиваясь из стороны в сторону я медленно и верно пытался идти. Пытался идти у всех на глазах. И шел я не к призрачной тропе, а в абсолютно другую сторону.

« Мой разоритель…» — жалобно шепнула Истра, но я лишь слабо улыбнулся.

— Малость… притомился… — тихо обронил я. — Но с меня… хватит…

Я даже не стал пожирать. Не потому как не хотел, а потому как устал. Я лишь хотел забрать Фьётру и уйти. Уйти туда, где нас никто не отыскал бы. В гробовой тишине арены каким-что чудом мне вновь удалось возвести лицо к дождливому небу, а мой взор упал на ярус оберегов, а точнее на одну из оберегов.

— Я стою… — хрипло пробормотал я, но мой голос эхом разносился по округе. — Стою перед тобой… Стою, как и обещал… Сражался с теми, кого ты… «послала»… Я выполнил… свою часть нашего договора… а теперь выполни свою… Верни мне… моё сердце, Фрея…

Глава 28

Гибель…

Аронтир. Внутренние земли.

Край Соприкосновения.

Арена Соприкосновения.

Ярус младших божеств.

Несколько мгновений назад…

Ярус младших божеств поглотило напряженное молчание. Свита правительницы Фронтира находилась позади, тогда как Тэя стояла впереди и не мигая взирала за всем, что творилось на арене. Слева и справа от неё расположились Велеста и Дара. Пока королева нимф с серьёзным выражением лица наблюдала за невозможным, альсеида и ореада не могли поверить в увиденное.

Мальчишка, которому было менее тридцати лет отроду демонстрировал воистину устрашающие способности. Пламя ревело, Тьма струилась, а связующим звеном являлась Эссенция.

— Моя королева… — сдавлено прошептала Дара. — Неужели вы говорили об этих… подозрениях?

— Глазам не верю. Огонь. Тьма. Эссенция! — ошарашенно сглотнула Велеста, понимая какой узколобой являлась раньше и как сильно заблуждалась, а после с трепетом взглянула на нимфу Жизни. — Госпожа, то есть до сих пор он… сдерживался⁈ Но… зачем⁈ Для чего? Он же на равных сражается с отмеченной Тиамат.

Правительница Фронтира сама того не подозревая сделала очередной шаг вперед и почти носом коснулась грани барьера, что отделяла ложу от арены. Всё сходилось так, как и говорили подчиненные, но разум ей подсказывал нечто иное. Разум вопил о том, что это не единственный секрет Ранкара. Имелось еще что-то. Еще что-то очень важное. Однако… что?

Её удивляло не то, что юноша обладал третьим потоком. Нет, она понимала, что обычный человек не сумел бы одолеть Августа. Женщину удивляло иное. Ради чего мальчишка рвал жилы? Зачем отрёкся от всего, что имел? Зачем так сильно рисковал? Зачем сдерживался? А главное почему он поступил именно таким образом?

Затем же случилось то, что засвидетельствовали миллионы разумных существ со всей Альбарры. Со всего Вечного Ристалища.

От неожиданности Велеста с Дарой подались вперед, позади зашевелилась остальная свита младших божеств, ведь в следующее же мгновение не совсем обычный смертный стремительно перевернул ход боя. Каждый удар юноши сопровождался свирепым звоном цепей, стихии продолжали неистово рвать друг друга на части, но всё это померкло в одночасье. Пустой шел напролом, игнорируя любой урон от противницы. Невзирая на ужасающие ранения он двигался только вперед и в конце концов добился своего — тот, кто обязан был проигрывать не просто победил, он разрушил любую надежду, когда на глазах у миллионов разумных в беспощадной и жестокой манере свернул шею отмеченной Тиамат.