Жена на замену (СИ) - Котляр Сашетта

Варила эту дрянь лично Анна, и более того — кроме неё рецепта ни у кого не было, так что продолжать дурманить голову королю без неё не представлялось возможным. А убивать отца сразу Стефан не хотел, ему нужно было, чтобы смерть сочли естественной, и даже долгожданной. Скорее избавлением, чем убийством. План был вполне понятен, и столь же отвратителен, и чем больше Ник слушал вселенный в мёртвое тело дух Анны, тем больше серел и мрачнел. Он явно верил Анне — да и Чезаре сказал, что подчиненный так дух обманывать не может, а оснований не доверять сеньору Амато не было.

Рэй подозревал, что он и сам тёмно-серого цвета, а лицо перекошено от отвращения. И вот эту женщину он любил? В ней видел искры благородства, считал, что она намного лучше, чем показывает? Как вообще он мог быть так слеп, так леговерен и наивен? Она же с самого начала была даже не змеёй — скорее уж ядовитой, смертельно-опасной южной сороконожкой, которую наконец-то раздавила удачно проехавшая мимо карета.

И «сороконожка» с наслаждением продолжала источать яд. Не только Олдарик пострадал благодаря возможности подменить кого угодно двойником. Среди жертв подмен оказались и те девушки, которых мучил Стефан. Когда ему нужно было много сил, он выяснял у латов, кто из молодых незамужних девиц признавался на исповеди в магической одарённости и просил помочь с избавлением от влияния тёмной стороны Двулучной. И с удовольствием «помогал», избавляя и от силы, и от жизни.

А потом девушки успешно «уезжали» или «уходили в монастырь», не оставляя никаких сомнений в том, что с ними всё в порядке. Пока жертва была ещё жива, двойник мог и принять её облик, и говорить её словами. А потом от тела просто избавлялись. И хотя по современным законом Даланны жизнь простолюдинки отнюдь не равнялась жизни благородного, Рэй был воспитан иначе. И его мелко трясло от осознания…

Эта женщина помогала убивать! Просто ради силы и власти, желая пробраться хотя бы к подножию трона. Никакого другого смысла в её поступках не было! Все эти смерти и разрушенные жизни только ради единственной цели, больше ни для чего. И не испытывала по этому поводу ни угрызений совести, ни даже тени сожаления. Казалось, ей даже нравилось, что она хоть как-то, но запомнится в истории. Даже потерпев неудачу.

Глава 22. Отступление 5. Допрос Анны (8)

Анна же продолжала говорить, и с одной стороны она давала именно то, что Никлас хотел: компромат на латов, возможность надавить на церковь. А с другой — отчаянно вызывала тошноту. Возможно, если можно было бы убить её ещё раз, Ник приказал бы казнить невестку немедленно, по крайней мере, что-то такое читалось в его взгляде.

С её слов получалось, что у церковников хранилось немало книг, которые помогли Стефану продвинуться в его тёмном деле с подчинением демонов. И они их вовсе не сжигали, а использовали и для собственного усиления в том числе. Формально, в Даланне это вовсе не было наказуемо, и осуждалось только собственно той самой церковью, которая и отдала их младшему принцу.

Но проблема была не в формальностях. Используя эту литературу бездумно и безо всякого контроля хотя бы, со стороны знающих и опытных магов, они подвергали огромной опасности даже не Даланну. Всё Соцветие, а возможно и весь континент. Поэтому поступок верхушки церкви можно было трактовать как государственную измену, чем Никлас, вероятно, и займётся.

Точнее даже, как помощь в совершении государственного переворота, но вменить им можно было и то, и другое. Рэйнер, правда, надеялся, что принц начнёт всё-таки с лата Вистана, а не будет воевать сразу со всей махиной. Или что найдёт союзников по этой части до того, как ввяжется в противостояние с церковью по самые уши. Наконец, Анна прекратила выдавать новые и новые омерзительные подробности, и умолкла. Чезаре спросил:

— Я ещё недолго смогу её держать, мои возможности на исходе. У вас двоих остались какие-то вопросы?

Рэй перевёл взгляд на своего принца, который попросту сидел на холодном камне, поджав под себя ноги. Тот кивнул, позволяя спрашивать.

— За что ты так ненавидишь Кори, Анна? Что она тебе сделала, если тебе даже не нужен я, и никогда не был нужен?

— У этой дворняжки есть то, что нужно мне. А она ничего из этого не заслужила, — ответила Анна, и отвела странный золотистый взгляд.

Неожиданно, сам Чезаре тоже решил задать вопрос. Как за ним порой водилось, достаточно жестокий:

— Почему на самом деле твоя семья переехала? И как это связано с тем, что ты потеряла и магию, и возможность зачать? Расскажи подробно, и я освобожу тебя.

— Как благородно! — усмехнулась Анна. — Ты в любом случае меня отпустишь, Вестник, у тебя нет силы меня держать и дальше.

— И не думал проявлять благородство к чему-то вроде вас, — тонко улыбнулся Чезаре. — Отвечайте!

Анна дёрнулась, и её лицо на мгновение перекосилось, но она заговорила:

— Что ж, да будет так. Магию я отдала Стефану, ритуал призыва Владыки Кошмаров требовал добровольную жертву чем-то ценным, но не жизни. Я решила, что это честная сделка. Но никакой связи с отъездом нашей семьи здесь нет. Я совершила ошибку. И в результате этой ошибки забеременела вне брака, — она не смотрела на Чезаре, и говорила глухо, а глумливая улыбочка, что всё это время играла на её губах, исчезла, уступив место горестной маске. — Когда моя мать узнала об этом, она помогла мне решить проблему. Но слухи уже распространились по Неттале, а вы прекрасно знаете, как трепетно относятся к чести человеческой женщины ваши дорогие соседи, Чезаре. Мы уехали. А потом я поняла, что навсегда лишилась возможности стать матерью. Стефан обещал, что найдёт путь, чтобы вернуть её мне. Ни один из лекарей, знахарей, прочих шарлатанов — никто не мог найти способа меня вылечить. А у него был шанс. Я слишком поздно поняла, что он никогда не будет выполнять данное мне обещание. Я хотела его убить, и стать королевой при малолетнем наследнике, но это невозможно, если у меня никогда не будет сына. Доволен?

Глава 22. Отступление 5. Допрос Анны (9)

Улыбка Чезаре теперь до боли напоминала выражение лица самой Анны, и он скучающим тоном ответил:

— Более чем. А знаешь, что ты упустила, глупая ведомая девчонка? Всё, что тебе говорили лекари. Твоё бесплодие — не болезнь, а наказание. И ты знаешь, за что оно тебе дано на самом деле. Если бы ты искупила свою вину, тебе не понадобилась бы помощь никакого Стефана. Божественные проклятия рассеиваются лишь искуплением.

— Я не виновата! Она сама! Сама!.. — прокричала Анна, а потом её тело рухнуло на каменное ложе, вновь вернувшись к состоянию, в котором они застали его, когда пришли сюда.

Сам не зная зачем, Рэйнер спросил:

— О чём она кричала? В чём Анна ещё «не виновата»?

— У неё была старшая сестра. Куда более приятная особа, чем сама даэ де ла Лайона. И погибла по допущению Анны. Она не убивала сестру, но могла предотвратить её гибель, а вместо этого стояла в стороне и смотрела. За это её покарали. Но она убедила себя, что дело в другом, — равнодушно ответил Чезаре.

Рэйнер передёрнул плечами.

— Ты за этим притащил меня сюда? Вывалить на меня всю грязь, что таилась в душе этой женщины? Или дело в том, что ей нравилось выводить меня из себя, и она рассказала больше, чем могла бы?

Чезаре иронически поклонился, и подал руку Никласу, помогая подняться с неудобного ложа.

— Я же говорил, что ты сам всё поймёшь, — ответил он.

Никлас же не сказал ничего, только кивнул в сторону выхода, и позвал надёжных людей вестником, чтобы они вернули тело Анны туда, где ему полагается быть. По своим покоям все трое расходились молча. Им было и о чём подумать, и отчего хотеть побыть в одиночестве. Если бы Рэйнер только знал, насколько чудовищная женщина занимала место в его сердце…

Права была Кори, когда говорила, что он влюбляется в собственные фантазии. Права и бесконечно мудра. Но как же горько это понимать!..