Стажировка богини. Дилогия (СИ) - Романец Милисса

Альфэй почти возненавидела Ежана и Сибилла.

— КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ —

Книга 2

В результате божественной стажировки Альфэй допустила непростительную ошибку. Теперь ей грозит низвержение в мир смертных или же полное риска для жизни исправление ошибки — поимка преступника, который благодаря ей проник на Небеса.

Пролог

Никогда Альфэй не запирали дома, да и не наказывали. Не за что было. Время, казалось, остановилось. Одиночество сводило с ума.

Предыдущие тридцать лет на Небесах она училась, не жалея себя. Апофеозом трудоголизма стала божественная стажировка. Её не остановил даже появившийся «сердечный демон» и все интриги соучеников вместе взятые.

Вот и теперь деятельная натура требовала куда-то бежать, что-то делать!..

А приходилось сидеть и ждать. День за днём.

Старшие боги закрыли территорию вокруг её павильона. Теперь никто не мог навестить её или передать весточку с помощью божественного посланника, как и сама Альфэй не имела возможности выйти за пределы своего сада.

Перед тем, как ограничить в передвижении по Небесам, у неё забрали чётки с шестью бусинами-мирами, которые Альфэй сотворила в течение божественной стажировки. Вариант с тем, чтобы скоротать ожидание в одном из своих миров, отпал.

До совета Бессмертных, на котором будет окончательно решена её судьба в качестве богини, делать было решительно нечего.

В голову лезли нехорошие мысли, а надежда на благоприятный исход понемногу покидала. Даже злость не спасала от тревоги за Ежана и Сибилла.

Ежан показал себя отличным соперником в учёбе и не давал ей расслабиться на протяжении десятков лет. Любовник из него тоже вышел что надо. Альфэй ценила его за ум, проницательность, заботу и то, что он умел сделать ей приятно. Его предательство болезненным ударом прошлось как по её гордости и уверенности в себе, так и по доверию к мужчинам и миру в целом.

До сих пор не верилось, что приятный как внешне, так и внутренне молодой бог мог задумать свести её с ума, чтобы обойти во время божественной стажировки. И что именно с этой целью стал её любовником.

На фоне такого предательства прошлые неудачи на любовном фронте меркли.

О Сибилле вовсе думать не хотелось. Кто кого предал в их истории, Альфэй ответить затруднялась. Но считала, что точно не виновата в его появлении на свет. Она действительно создала тёмного бога и провела его на Небеса, которые сотворили специально, чтобы закрыть таким, как Сибилл, путь в «идеальный мир» светлых богов.

Если дальнейшая судьба Ежана была ей известна — низвержение в мир смертных, откуда он вознёсся на Небеса, то мысль о будущем Сибилла откровенно пугала. Старшие боги ничего не ответили на её вопрос.

Что Небеса сделают с тёмным богом?

Альфэй не видела в Сибилле склонности к жестокости и безумию. Может, его тоже «низвергнут» куда-нибудь за пределы Небес? Да и в силах ли светлые боги вообще низвергнуть тёмного бога до обычного смертного?

Собственная участь, оглашённая Верховными богами Небес, вызывала слепящий гнев.

Она хотела оставаться богиней и творить миры!

Вспоминая о будущем низвержении и дальнейшей жизни в качестве обычной смертной, Альфэй готова была задушить собственными руками Ежана и Сибилла за компанию. Один предал и подставил, другой своим существованием уничтожил её будущее.

Сложно определиться, кого в этой ситуации винить сильнее.

На десятый день изоляции и пытки неведением к Альфэй пришёл наставник Ли.

— Верховные боги собрали совет Бессмертных. Возьми с собой всё, что нужно, вряд ли ты сюда вернёшься, — пряча взгляд, сказал наставник.

Альфэй вняла совету, остаться в мире смертных без средств к существованию ей не хотелось. Хватит и того, что возникнут сложности с получением документов и собственной легализацией.

Слушание проходило в храме Бессмертных, названном так в честь вознёсшихся заклинателей, которые и составляли большую часть как совета, так и населявших Небеса богов. В центре на возвышении величественные и устрашающие восседали братья Лянь в окружении самых влиятельных старших богов.

Не участвующие в слушании боги, присутствующие в качестве свидетелей и зевак, собрались на балкончиках по периметру круглого зала храма, в котором происходило действо. Наставник Ли оставил Альфэй у подножья возвышения, откуда на неё взирали братья Лянь и совет Бессмертных. И если до этого момента Альфэй чувствовала себя провинившейся, то теперь ощутила настоящей преступницей, которую привели на суд, и дальше её ожидала только казнь.

— Стажёрка А, тебя обвиняют в создании тёмного бога. Признаёшь ли ты свою вину? — раздался строгий голос наставницы Жу, которая входила в совет Бессмертных.

— Да, но это случайность… — начала оправдываться Альфэй, отчего наставница поджала тонкие губы.

— Хватит и того, что ты понимаешь всю тяжесть своего проступка, — оборвала её наставница Жу.

— Вообще-то я не понимаю, — рассердилась Альфэй. — Что такого страшного в тёмных богах? Я о них знаю меньше, чем о сердечных демонах. И понятия не имела, что та сущность — это тёмный бог. Изначально его даже наставник Ли определил как сердечного демона. Нас о таком не предупреждали! Я не пропустила ни одной лекции или практики, и точно могу это утверждать. Как вообще возможно создать бога?..

— Достаточно, стажёрка А, — оборвал её Лянь Тянбай — старший из братьев-близнецов верховных богов Небес. — Не усугубляйте своё положение.

Под суровым взглядом верховных богов слова возмущения застряли у Альфэй в горле.

— Но я не виновата, — подавленно прошептала она.

— Ты создала и вскормила опасную тварь, а потом позволила тёмному богу прорваться на Небеса. Из-за тебя все мы в большой опасности. Никакие мольбы о прощении и слова раскаяния не исправят этого. Тебя спасло смягчающее обстоятельство: ты всего лишь орудие в чужих руках. Приведите зачинщиков и идейных вдохновителей этого преступления.

Альфэй обернулась на звук шагов позади себя и впервые после ареста увидела Ежана. Тот, несмотря на бледность и бескровные плотно сжатые губы, выглядел неплохо. Браслеты, ограничивающие силу бога, скрывали длинные рукава в меру изысканного наряда. Аккуратная причёска. Общий опрятный и благородный вид. И не скажешь, что Ежана обвинили в страшном преступлении, за которое ему в лучшем случае грозит низвержение в мир смертных.

Сосредоточенная на своём бывшем любовнике Альфэй обратила внимание на прочих богов, которых привели вместе с Ежаном, лишь тогда, когда те поравнялись с ним.

Сердце кольнуло болью нового предательства. Рядом с Ежаном встала бледная, но решительная Сяои, которую Альфэй приняла как подругу, а также приблизились стажёры В, Дзе, Жо и Ши.

Ежан действовал не один. Тех, кто желал ей безумия и приложил силы для этого, оказалось шестеро.

— Верховные боги, совет Бессмертных молю о снисхождении. Я не виноват! — бухнулся на колени стажёр Жо. — Это всё стажёр Е. Он попросил докладывать о передвижениях стажёрки А на Небесах. Я только сообщал о том, когда она появляется на Небесах и в Золотом павильоне. Клянусь, я не знал о том, что затевают стажёр Е и… — он быстро оглянулся на Сяои, — стажёрка И.

— Стажёр Жо, помолчите. Вам запрещено говорить, пока вас не спросят, — оборвала надрывную речь наставница Жу.

От её резкого окрика стажёр Жо сжался у их ног и задрожал всем телом. Его мятое ханьфу и общий растрёпанный вид вызывали жалость пополам с брезгливостью. Другие подельники Ежана, как и он сам, выглядели куда презентабельнее.

До Альфэй донеслись сдавленные всхлипы стажёра Жо, и она с раздражением отступила от него. Той, кому хотелось паниковать и рыдать, была она. А тот, кто поучаствовал в её бедах, совсем не вызывал сочувствия.

— Стажёр Е, — голос наставницы Жу дрогнул, привлекая внимание Альфэй. — Тебя обвиняют в создании тёмного бога. Признаёшь ли ты свою вину?