Восьмая наложница (СИ) - Буланова Юлия

Но стоит ли ожидать иного, если сына воспитывала я сама?

— Ты — дурак Акинара Исао. Может хоть на пороге смерти осознаешь, что всё это было предрешено много лет назад. Богиня почти не отвечает даже на молитвы смертных. А ты посмел не смиренно молить, а требовать подарок от Богини. Наложницу. Постельную игрушку. Посчитал, что вправе ей указывать? Подумал, что она подчинилась, преклоняясь перед твоим величием? А она привела к тебе ту, что должна была родить ребенка в котором пробудится древняя кровь рода Акинара. Именно в том принце, которого ты своим сыном не считал никогда. Именно в том, кто никогда не видел в тебе отца.

— Император умер! — громко провозгласил Киан, накрывая лицо своего брата покрывалом. — Но время скорби наступит лишь после того, как императорский венец обретёт нового хозяина.

И мы все отправились в тронный зал, соблюдая торжественное молчание.

Люди Сян уже притащили туда рыдаюшюю Императрицу. Теперь уже бывшую. Согнали наложниц. Для массовки.

А третий принц гордо прошествовал к трону.

Сын Эйран снова спрятался за спиной Джина и схватил его за подол его ципао:

— Пятый брат, мы умрём? Нас убьют? — спросил он тихо.

— Нет. — Джин был спокоен и расслаблен. — Ты будешь жить, если не пожелаешь занять место Императора.

— А мама? — мальчик всхлипнул.

— И она будет жить, если не попытается усадить тебя на трон. Не отходите от дяди Киана и всё будет хорошо.

Ребёнок закивал, как деревянный болванчик и ухватился теперь за рукав Киана.

Я не удержалась и погладила его по голове, успокаивая. Сейчас он мне до боли напоминал моего маленького Лисёнка.

Эйран, неужели, у тебя получилось оградить сына от яда Золотого Города? Неужели ты смогла воспитать его достойно? Неужели твоя любовь к нему, действительно, вытеснила амбиции и жажду власти?

Надеюсь, что так.

Потому что у Джина есть друзья-ровесники. Самая маленькая в его стайке — это Мей. С детьми он не сильно ладит.

А поучиться этому стоит. Год-другой и у самого малыши появятся. Практика не помешает.

Считается, что старший брат никогда не заменит отца. Но у нас ситуация особая. Из Исао такой паршивый отец, что заменить его может даже табуретка. Так что, справится наш Джин. Потому что он — лапочка и умничка. Его Киан, Лей и Шен воспитывали.

Глава 50

Это были минуты абсолютного торжества Сян и третьего принца.

Женщина, которая считала себя победительницей стояла в шаге от того, кто должен был подарить ей высшую власть в Золотом Городе. Она сияла.

Ровно до того момента, как её сын, едва протянувший дрожащие руки к императорскому венцу, рухнул на каменные плиты пола.

Один из чиновников, которых в тронный зал спешно согнали вместе с вдовствующими наложницами прошлого Императора, осторожно подошёл к телу. Проверил пульс и скорбно объявил:

— Третий принц навечно покинул нас.

Сян страшно закричала.

Залилась в истерике.

Но теперь она была не будущей Императрицей, и даже не матерью принца, а всего-лишь наложницей пятого ранга — одной из многих. Хотя, и это было уже не так важно. Потому что хоть какие-то права имели лишь наложницы действующего Императора.

Старшая госпожа движением руки послала двух крепких служанок к ней. На коронации принято сохранять достоинство, изображая каменные изваяния, а не рыдать.

Что бы не случилось. Традиции.

Сян оттащили в глубину зала к другим вдовствующим наложницам, наградив парой оплеух и заткну рот полой её же платья.

Золотой Город жесток.

И особенно жесток к тем, кто был на вершине.

Тело вынесли быстро. Особого пиетета к мертвым принцам тут не испытывали. Ну, умер и умер.

Взгляды присутствующих скрестились на трёх оставшихся наследниках.

— Эйран, подведи своего сына к трону, — властно приказала уже бывшая Императрица своей компаньонке.

Но молодая женщина лишь опустила глаза. А четырнадцатый принц лишь сильнее вцепился в одежду старшего брата и дяди, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется.

Лис улыбнулся и ласково потрепал мальчика по волосам.

Но тут на сцену гордо вышла Инис, ведя за руку своего сына. Ребёнок смотрел на присутствующих испуганно и зло. Нехороший у него был взгляд. Очень нехороший.

Я сразу поняла, что она решила сделать.

Инис предусмотрительно подхватила венец не голыми руками, а тканью длинных рукавов и была готова уже водрузить его на голосу двенадцатого принца.

Джиндзиро поморщился, но всё же громко произнёс, перекрывая своим голосом людской ропот:

— Венец убьёт недостойного. И примет лишь того, кто будет способен взять в свои руки власть. Женщина, отойди в сторону. Твой сын — всего лишь неразумное дитя. Кто станет слушать его? Как будет он отстаивать свою волю?

Некоторые чиновники воспряли духом и расплылась в довольных улыбках. Другие нахмурились, бросая на Джина осторожные взгляды.

Дураку понятно, что никак.

Вместо юного Императора ближайшие лет десять будут править чиновники из рода его Матери. А может и дольше. Если воспитать мальчишку в нужном ключе.

Зачем тебе скучная власть, мальчик? Налоги, дороги и прочая ерунда. Слуги и так, выполнят любой твой каприз. А для развлечения тебе хватит гарема, охоты и пиров, где алкоголь будет литься рекой.

— Пятый принц, как старший из императорских наследников должен занять пристол, — веско объявил убежденный сединами чиновник, тяжело опирающийся на красивую резную трость из морёного дерева.

Некоторые степенно покивали.

Некоторые болезненно поморщились.

Джин нравился далеко не всем. Особенно он не нравился взяточникам и казнокрадам. Но справедливости ради, мой сын таких люто ненавидел. Так что между ними царила абсолютная взаимность.

Инис слишком жаждала власти. И была готова рискнуть. Нет, не собой. Всего-лишь сыном, который станет совершенно бесполезным, если не займет пристол.

Мать брата Императора. Насмешка, а не титул. И с ним женщина мириться не желала.

Венец лёг на голову мальчика.

— Преклоните колени перед новым Императором, — громко возвестила Инис.

Джин снова поморщился:

— Брат, не своей волей ты посягнул на мою власть. Это за тебя сделала женщина, чья попытка убить меня обернулась смертью нашего брата. Но ты можешь отказаться. Пока ещё можешь.

— Нет! — голос двенадцатого принца сорвался на визг. — Я — Император! И я приказываю казнить моих братьев. Сейчас же! Хорошо Инис сына накрутила. Научила, как избавиться от потенциальных конкурентов. А сейчас стоит гордо, улыбается. Торжествует.

Мне хочется подойти и влепить пощечину. Чего тебе не жилось спокойно, Инис? А вместе с тобой жили бы твои дети.

Я бы многое отдала, чтобы не пришлось моему сыну взваливать на себя бремя ответственности за целый народ. Потому что власть — это не игрушка для избалованного ребёнка. Это тяжёлые решения, постоянные сомнения и жизнь без права на ошибку.

Толпа забурлила. Отличный первый приказ нового Императора. Убить родных братьев. Многие поняли простую истину. С таким правителем страна кровью умоется. И не раз.

Даже тех, кто сначала обрадовался, передёрнуло.

Потому что тонкая это грань. Сначала казнить показываешь соперников по наущению матери, а потом забавы ради. Потому что захотелось.

— Чего встали⁈ — взвизгнул двенадцатый принц, считающий себя Императором.

Но опытные чиновники знали жизнь. И людей знали. Ясно им было, что заминку эту мальчишка не простит. Всю жизнь вспоминать будет. И мстить.

На колени сначала опустился один, потом другой, третий.

Через мгновение принц упал и забился в конвульсиях.

А венец с головы маленького мертвеца покатился под ноги к истинному его владельцу.

Киан выступил вперёд и тихо спросил:

— Ты позволишь мне?

Джин нервно кивнул.

Я нежно коснулась плеча сына, потому что видела: последняя смерть ножом резанула ему по сердцу. Мой Лисёнок пытался спасти своих младших братьев. И не его вина, что к его словам прислушался лишь один из мальчиков, а второй был слишком сильно отправлен ядом ненависти Золотого Города.