Граница горных вил - Тихомирова Ксения

— А так выходит, они знают нас в лицо? — обрадовался Дени.

— Да, вот такой ты популярный! — фыркнул Арве.

— Ладно, хватит! — прервал их Тим. — Это первый вариант: отловить одного из нас и заставить расколоться. Это мы уже проходили. А второй?

Я вздохнул, покосился на Кэт, на Бет и, наконец, выдавил из себя:

— Про другой говорить непедагогично. Ну да ладно… Вы обратили внимание: охотники не пытаются захватить никого из самих вил. Видимо, подозревают, что могущество вил огромно и непредсказуемо. С вилой опасно враждовать. Но предположим, что найдется авантюрист, который попытается подчинить вилу своей воле. Не знаю как. Гипнозом, шантажом, обманом.

— Ну, это должен быть отчаянный смельчак, — покачал головой дон Пабло.

— А чем он рискует? — спросил я. — Вот он взглянул на нас — и что? Что мы с ним сделаем, если вдруг уличим в таких проделках?

— Да ничего, — сказала Бет. — Выдворим из страны и закроем границу.

— Подумаешь, напугали! — кивнул Тим.

— А что ты предлагаешь? — тут же встрял Дени.

— Камень на шею — и в море, — неожиданно высказался Тонио.

Он сидел в весьма картинной позе, скрестив руки на груди и откинувшись на высокую спинку старинного не то кресла, не то стула — одного из двенадцати, стоявших вокруг овального стола с тонким инкрустированным орнаментом по краю столешницы. Я быстро переглянулся с Бет и с Андре — уж больно хороша картина. Тонио больше, чем кто-либо из присутствовавших мужчин, соответствовал величию интерьера. Да разве что дон Пабло еще вписывался более или менее адекватно. Все остальные были несколько не в стиле — кто больше, кто меньше, — включая Кроноса в его хипповатом прикиде. Кстати, именно Кронос отнесся к словам Тонио серьезно и с большим сочувствием. Глаза у него так и вспыхнули, когда он энергично покивал в ответ. Все остальные промолчали и перевели разговор в другое русло.

— Не знаю, для чего нужна была та дальняя база, — сказал Дьюла, — но для захвата «языка» она явно не годится. Слишком далеко от города. Возможно, в горах есть еще базы. Мы ведь больше пока не искали.

— И хорошо бы выяснить, куда ведет дорога от той, западной базы, — вступила в разговор Бет. — Давайте пошлем туда разведку, а я еще раз подниму границу. Мне очень интересно, — повернулась она к Кэт, — и хочется узнать, прежде чем мы уедем.

Кэт кивнула, слегка пожав плечами. Андре сказал, ни к кому особенно не обращаясь:

— Закроем мы границу или нет, только эти охотники — наша проблема и расхлебывать ее, в конце концов, все равно придется нам.

Никто не стал с ним спорить, и заседание закрыли. Итак, мы решили поискать тайные базы по маршруту ночного грузовика и посмотреть, что у нас творится на западной границе. Дело в том, что расстояние внутри страны никак не связано с расстояниями во внешнем мире. У нас между двумя дорогами, ведущими наружу, было несколько дней пути. Во внешнем мире те же две дороги могли находиться в пределах одной усадьбы, а могли и в разных странах. Эту логику никто пока еще не исследовал.

Бет открыла границу на те же пять минут. Разведчики вышли наружу и попали в густой туман — или в облако, что для зимы вполне естественно. Их никто не обстреливал и, возможно, даже не заметил, но и они ничего не смогли рассмотреть. Единственное, в чем они были уверены, так это в том, что не попали в тот же кратер, что в первый раз.

Мы еще раз посовещались с Дьюлой и решили до лета (до нашего с Бет возвращения) больше разведок не предпринимать. Кроме того, мы сняли пост с той дальней базы, попросив бдительного Стояна — того, кто первым ее обнаружил, — иногда заезжать на утес и поглядывать вокруг. Мы дали ему щит и научили, как закрыть в случае опасности всю его усадьбу. Еще один щит мы оставили ему для того, кто в случае опасности поедет к Дьюле вестником. Мы постарались внушить Стояну и его домочадцам, что эти волшебные ремни ни в коем случае не должны попасть в руки врагов. Он мрачно покивал и спросил:

— Они от королевы?

— Да.

— Понятно. Сохраним. Мне еще дед мой говорил, что у границы жить опасно. А я не верил. Мы всегда тут жили, спросите хоть у соседей, в деревне…

Вообще-то я уже осторожно спрашивал, но и без этого поверил Стояну. Дьюла со мной согласился. Мы с ним попали в те края ненадолго, через пространственный тоннель, и перед тем как возвращаться заехали на джипе на эту брошенную базу и еще раз осмотрели там все помещения. Меня сверлила какая-то скользкая мысль, которую я никак не мог ухватить. Мы обошли казармы (без запаха газа — или он выветрился?), гаражи, ангары.

— Это не здесь, — сказал я Дьюле. — База внизу, а если у них ход прорыт через границу, то выход должен быть выше, в горах. Тот люк, о котором говорил Кронос.

— Мало мы тебе люков нашли? — удивился Дьюла. — Ты же сам решил искать их в городе.

— Да, но в городе все люки новые, — поймал я, наконец, свою идею. — Им лет пять, не больше, ты же знаешь. А Кронос мог говорить лишь про старый люк.

Дьюла подозрительно оглянулся по сторонам и потащил меня к выходу с базы.

— Знаешь, не нравится мне здесь, — сказал он. — А найти люк, спрятанный в горах, — сам понимаешь, дело безнадежное.

Я предлагал взглянуть хотя бы на подножие утеса, с которого мы присматривали за базой, но уже начинало темнеть, и Дьюла только что не пинками и затрещинами погнал меня домой — чтобы Бет зря не волновались («бедная девочка, за что ей достался этот бессердечный безответственный тип?»).

На обратном пути я согласился с Дьюлой, что люк, припрятанный в горах, найти немыслимо сложно (тем более что мы сами не знаем, зачем он нам нужен), и потому главная наша надежда на здравомыслие Кэт. Если ее хватит на то, чтобы не открывать границу, хотя бы горную, до нашего возвращения, значит, есть шанс, что все обойдется.

С Кроносом я поговорил отдельно. Спросил еще раз о люке — он не смог ответить. О газе — он не знал про этот газ, но вспомнил, что вся их лаборатория работала в основном с газами. Я задал еще довольно длинный ряд специально сформулированных вопросов (не стоит приводить этот выматывающий диалог) и выяснил, что мир подземных обитателей — очень закрытый мир, отрезанный от мира внешнего, и там предпочитают пользоваться лишь своими достижениями — чужим не доверяют.

— Почему?

— Любое внешнее открытие может стать ключом к свободе для тех, кто заперт внизу.

— Они занимались гипнозом или разработкой психотропных препаратов?

— Психотропных — нет. О гипнозе я что-то знал еще тогда. В те годы это было модно, — вдруг улыбнулся Кронос.

— Как вы заставляли Кэт и Бет слушаться?

— Да как все взрослые управляются с детьми! Не знаю. В голову не приходило, что дети могут не послушаться.

— А сейчас вы могли бы справиться с Кэт?

— Не знаю. Вряд ли.

— Но, по крайней мере, вы можете за ней присматривать?

— Присматривать — да. Вот вмешаться…

— Но вы единственный, у кого есть право вмешаться.

— С чего бы? — удивился он.

— Вы ее вырастили. Она не может просто игнорировать то, что вы скажете. Наверное, фыркнет или огрызнется, но все равно прислушается.

— Хорошо. Я обещаю сделать все, что в моих силах, — заверил меня Кронос. А на прощанье проворчал: — От этих расспросов мне иногда снятся подземные лестницы. Будто я пытаюсь лезть по ним наверх, а меня норовят затолкать вниз.

После такого радужного разговора мне самому приснился небольшой кошмар, словно мне позвонил Альбер и голосом киношного злодея (к тому же со зловещим хохотом) спросил:

— Ты хочешь знать, зачем нам нужен газ? (ха-ха-ха). Мы накачиваем им тех, кто к нам попадает, и они летят вниз (ха-ха-ха), по трубам (ха-ха-ха), прямо в красные котлы.

Вот так-то!

И какое-то красное зарево не то в тяжелых облаках, не то в тумане. Хорошо, что я решил проснуться прежде, чем Альбер схватил меня за шиворот и потащил в свой ад.

Совещание с Ференцем в теплой мужской компании было недолгим, но, конечно, очень эмоциональным. Мы (дон Пабло, Дьюла, я) еще раз показали ему снимки и доходчиво объяснили, что один из наших соседей — враг. Хитрый, жестокий, беспощадный. Пока страной правят две вилы, этот враг только мелко озорует. Но когда Кэт останется одна, он может попытаться захватить страну.