Искусственный отбор - Джевага Сергей

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120

– В том и дело, помню. И помню, через недельку зажило как на собаке. Не кажется странным?! Наивный ты, Иван Давыдович. С цивилом пьянствуешь, наши секреты выдаешь, шпиона пригрел. Сердцем чую – засланные казачки.

– То не сердце, Миша, желудок. Самогонки требует, вот и квакает. И вообще… достал ты! Коля наш человек. Вспомни, скольких вылечил. Уж ему я точно доверяю. И кстати, как насчет возлюби ближнего своего? Про раскаявшихся блудниц тоже слышал…

– Так то про людей, а здесь – твари сатанинские. Жечь их…

– Пророку больше не наливать, – веско изрек сосед, обернувшись к Сане-барду.

– Так точно, – хмыкнул музыкант. И добавил задумчиво: – А мне всегда белки мерещатся. Рыжие, с хвостом, и титьки – во! Хотя не, титьки из другой песни. Или хвосты…

Заразительный хохот дяди Вани слегка развеял напряжение. Даже Васька-программист вышел из ступора, блекло улыбнулся. Но священнослужитель лишь окрысился. Дрожал как в ознобе, сжимал и расшивал кулаки, а во взгляде сквозило и отчаяние, и ярость.

Происходящее нравилось изгою все меньше.

И ведь с самого начала пришел не пить. Нализался исключительно для храбрости. Тогда зачем? На бесов поохотиться?

Среди местных Пророк считался пьяницей и пройдохой. Да и в кругу монахов не пользовался уважением. Держали и терпели лишь потому, что в периоды между запоями неплохо лечил прихожан. Всерьез его бредни не воспринимали, что наверняка весьма и весьма обижало.

Кто знает, быть может, здесь и сейчас брат Михаил пытался вернуть уважение. А что? Раскрыл заговор цивилов, поймал на горячем. Чем не способ повысить самооценку? И зачем прилагать лишние усилия? Вот есть врач-мод и протеже-изгнанник: на виду, не прячутся.

Выглядело это конечно глупостью и маразмом. Миронов отмел бы умозаключения, если б на месте Пророка находился кто-то другой. Но соль в том, что подобная идея вполне могла возникнуть в воспаленном мозгу фанатика и алкоголика.

Поймав хмурый взгляд Боровина, бывший агент кивнул: мол, давай уйдем. Но, едва встав на ноги, понял, что допустил ошибку. Внимание присутствующих сразу переключилось на него, бард сыграл похоронный марш, а дядя Ваня добродушно заулыбался.

– О, Игорек! Молодец! – воскликнул сосед. – Я знал, ты не из пугливых.

– Извини, – сдерживая раздражение, ответил беглый законник. – Но я судить не подряжался. Лучше пойду, Николая провожу, и спать.

– Да брось, – неожиданно встрял Васька. – Ничего ж серьезного. Вон брат говорит, что модификации от Лукавого, что цивилы навлекли проклятие на род людской. А я сомневаюсь. Потому как живут лучше нас, молодеют и богатеют, мы понемногу вымираем.

– А о Содоме и Гоморре ты слышал?! – закричал в гневе монах. – Там тоже жирели, разврату предавались. Цивилы – слуги Люцифера! Да воздастся…

Священнослужитель умолк, захлебнувшись яростью и слюной, закашлялся. А Игорь внезапно испытал зеркальный приступ злости и отвращения. К глупым людям, которые везде одинаковы. К неотвратимому року, преследующему попятам.

Другие сейчас ждут не правды, нет. Просто хотят позубоскалить, но втайне верят, что моды зло. Потому как признать обратное – расписаться в бессмысленности существования, в собственных ошибках, в том, что они глупцы, а не последователи великого учения «чистоты».

Изгой не удержался, тихо произнес:

– Тогда воздастся всему человечеству. Не-модов на планете нет.

– Ложь! Дикая ложь!

– А может неприятная истина? После Войны радиационный фон на Земле стал смертельно опасным. Везде. Остатки населения дышали дрянью, дрянь пили и ели. Соответственно гибли от злокачественных опухолей, лучевой болезни, иммунодефицита. Рождались единицы, и тех вскоре сжигали… Наши предки были обречены на вымирание. Но отчего-то мы есть и мы здоровы. Почему?

– На все воля Господа.

– Богу наплевать. Люди выжили лишь потому, что ученые вовремя разработали векторы. Модификации, благодаря которым, человеческие тела получили возможность выводить из организмов изотопы, укрепили и защитили гены, дабы не допустить уродств у потомков. Ученые понимали, что вакцины – плохой вариант, медленный, и сбрасывали на поселения канистры с аэрозолями.

– Заткнись! – вскричал монах.

– Дурак, – констатировал Игорь. Посмотрел на онемевшего дядю Ваню, забывшего о гитаре Саню. – Вы все дураки. И ничем не лучше тех, кого презираете. Цивилы гордятся благами полученными от биореакторов и нанитов, истоки – мнимой чистотой крови. Вы делите друг друга на расы, ищете какие-то различия… и конечно находите.

Он говорил и говорил, не в силах удержать то, что варилось в душе так долго. И даже когда голова закружилась, а к горлу толстой гусеницей подползла тошнота, предвещая очередной приступ, не отступил, высказался до конца.

Накатившая вслед за вспышкой усталость вызвала желание уйти, скрыться прочь от чужих взглядов, чувств и мыслей. Законник сделал первый шаг, как под дых опять подло ударило вяжущей болью. Мир закачался, застыл…

Темнота перестала быть темнотой, размытые силуэты строений, деревьев и людей обрели немыслимую четкость. Уши резануло множеством звуков: шорохи, трески, писки, скрежеты, звон и далекое грохотание, невнятное шипение. В нос ударили тысячи разнообразных запахов. Чувства нахлынули грохочущим водопадом, поглотили сознание и разорвали на куски.

Наверное, нечто похожее испытывают сенсорики в первые дни после модификации. Но им помогают нейрохирурги, терапевты, тренеры и психологи. Глушат успокаивающими, постепенно уменьшая дозы, загружают драйвера в подкорку. Учат справляться с огромным потоком информации, концентрироваться.

У Миронова не было ни наставников, ни лекарств, ни времени, чтобы освоиться. И потому растерялся, впал в подобие транса.

Это походило на медленное сползание по мокрому камню прямиком в вязкое болото. Изгой знал, что ожидает внизу – сны, очередные Кошмары. И испытал такой испуг, что начал отчаянно цепляться за реальность. Поначалу беспорядочно хватался за ощущения как утопающий за мелкие щепки, паниковал. Затем интуитивно нашел выход: принялся усиленно «разгребать завалы», искать ключевые данные.

Щепки превратились в надежные бревна, сложились в спасательный плот. Мир постепенно кристаллизовался, раздвинул границы Хаоса…

Первым неприятным открытием стало то, что его бьют. Причем бьют жестоко, придавив к земле коленом, но неумело. Кто-то злобно сопит сверху, тяжело хекает, ругается. Воняет перегаром, гнилыми зубами и болезнью. А вокруг замерли изумленные тени, слышится крик:

– Да оттащите! Чего встали столбами?

Мозг услужливо отмотал события обратно, очистив фабулу от шелухи лишней сенсорной информации. Вот монах безмолвно ринулся вперед. Вот неуклюже задел и опрокинул бочку, рассыпав угли, оттолкнул опешившего дядю Ваню и, наконец, сбил его, Игоря, грудью, со звериным воем принялся махать кулаками.

Сосед и медик пытались сбить или оттащить священнослужителя. Но в Пророка как бес вселился. Непостижимым образом он отталкивал обоих и продолжал молотить кулаками. Саня стоял рядом с багровеющими на земле углями и растеряно обнимал гитару, не зная, чем помочь. Васька по-прежнему сидел: с прямой спиной, напряженный и бледный.

А еще бывший агент учуял-увидел-услышал нескольких соседей, внимательно наблюдающих из окон за дракой во дворе. Присоединяться к разборкам никто не спешил, за оружие не хватались. Понятно – напились мужички, ищут правду на грешной Земле… так пусть ищут, если в деле одни кулаки.

Новый рывок восприятия – и Миронов почувствовал Аленку в ближайших зарослях. Девочка ломала мелкие ветки, шуршала листвой. Судя по частому дыханию – сильно боялась. А кот тем временем отполз в сторону, поднялся на лапы и хищной тенью побежал в обход, чтобы согласно инстинкту выйти с подветренной стороны, обрушится на монаха. Но буквально на полдороги резко остановился, распугав жирующих на помойке псов. Засопел и попятился.

Игорь учуял их одновременно с хвостатым. Пять… нет, шесть человек, подкрадывающихся ко двору. Четверо распространяли запахи пороха и оружейного масла, застарелого пота и грязи. Последние двое, один из которых сейчас ловко карабкался по стене пятиэтажки, пахли иначе, не так, как люди… то есть истоки.

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120