Астелия (СИ) - Руд Евгений

Часовой, один из легионеров, повернулся на шум и удивленно вытаращил глаза, увидев ее. Не замедляя бега, Кэлен с криком ударила его ребром ладони по кадыку. Тот, захрипев, опрокинулся на спину, и она пробежала мимо, к самой ограде.

Десять футов вниз до уровня земли, еще семь или восемь футов рва. Верное увечье, если она приземлится неудачно.

— Стреляйте, — крикнул кто-то, и вокруг нее засвистели стрелы.

Кэлен метнулась в сторону, схватилась рукой за верх ограды и рывком перемахнула через нее.

— Бектас! — крикнула она и наконец ощутила, как вокруг нее сгустился ветер.

Ее астел прижался к ней, повернула ее тело под таким углом, чтобы она приземлилась не на твердое дно рва, а на облако из ветра и пыли.

Едва коснувшись земли, Кэлен вскочила и, не оглядываясь, бросилась прочь от стены. Она бежала на северо-восток, дальше от плаца, от ручья и места, где они оставили геардоса и все свои припасы. Деревья здесь вырубили на ограду для лагеря, и почти две сотни шагов ей пришлось бежать по наваленным в беспорядке сучьям. Стрелы падали вокруг густым дождем, и одна, пронзив подол юбки, воткнулась в землю, едва не сбив ее с ног. Она продолжала бежать; ветер ровно дул ей в спину. Бектас старался вовсю.

Кэлен добежала до опушки, остановилась, задыхаясь, и оглянулась на лагерь.

Ворота распахнулись настежь, и из них выплеснулось две дюжины всадников; солнце играло на остриях их копий. Отряд выстроился в колонну и повернул прямо к ней. Впереди скакал Крэйг, рядом с которым все остальные казались недомерками.

Кэлен повернулась и бросилась дальше. Ветви вокруг нее стонали и вздыхали, листья перешептывались, тени шевелились и угрожающе менялись. Лесные астелы были настроены к ней недружелюбно — что ж, логично, если учесть, что в лагере наверняка находился по меньшей мере один сильный заклинатель древесных духов. Ей не скрыться от них здесь, в этом лесу, где деревья сами будут выдавать ее местонахождение…

— Бектас! — выдохнула Кэлен. — Вверх!

Ветер сгустился вокруг нее и оторвал от земли — и сразу же ветки, двигаясь быстро, словно человеческие руки, сплелись над ее головой в сплошную завесу. Она с криком врезалась в этот живой потолок и рухнула обратно на землю; хорошо еще, Бектас смягчил падение.

Кэлен быстро посмотрела направо, налево, но со всех сторон деревья смыкали ветви, а лес становился темнее по мере того, как появлялась крыша из ветвей и листвы. До нее донесся приближающийся стук копыт. Кэлен вскочила на ноги; порезанная рука отчаянно болела. Она побежала дальше, но всадники нагоняли ее.

Кэлен не помнила, как долго бежала. В памяти сохранились только угрожающе тянущиеся к ней тени деревьев и обжигающий огонь в легких, унять который не мог даже Бектас своим дуновением. Страх сменился возбуждением, а оно, в свою очередь, — усталым безразличием.

Кэлен бежала до тех пор, пока что-то не заставило ее обернуться, — и взглянула прямо в глаза верховому легионеру, от которого ее отделяло не больше двух десятков футов. Тот с криком метнул в нее копье. Она уклонилась от него, увернулась от коня и вдруг выбежала на показавшийся ей неожиданно ярким солнечный свет. Она посмотрела вперед: в каких-то трех-четырех шагах начинался обрыв, столь крутой и глубокий, что ни подножия его, ни хотя бы земли видно не было.

Легионер выхватил меч, тронул коня пятками, и тот, словно продолжение его тела, повернул и двинулся к ней.

Кэлен без малейшего колебания повернулась и бросилась с обрыва. Она раскинула руки и крикнула: «Бектас! Вверх!» Ветер со свистом сгустился под ней, и ее охватил внезапно свирепый восторг, когда она устремилась вверх, в осеннее небо; несущий ее ветер швырнул пыль в лицо незадачливому легионеру, а его конь попятился и встал на дыбы от неожиданности.

Она летела все дальше и дальше от лагеря, но спустя некоторое время она остановилась, чтобы оглянуться. Обрыв казался с этой точки игрушечным — как-никак, она находилась в нескольких милях от него, да еще в миле над землей.

— Бектас, — прошептала Кэлен, выставив руки перед собой.

Астел извернулся, и часть ее сгустилась в кольце ее рук, колыхаясь, как воздух над раскаленным камнем. Кэлен лепила этот воздух руками, будто глину, и в конце концов сквозь него увидела обрыв, словно с расстояния в сто ярдов. Преследователи выехали на него из леса, и Крэйг спешился. Легионер, первым догнавший ее, описал ее бегство, и Крэйг, прищурившись, принялся шарить взглядом по небу. Кэлен похолодела, когда взгляд его остановился прямо на ней. Он склонил голову к стоявшему рядом с ним рыцарю, уже знакомому Кэлен заклинателю деревьев, и тот просто дотронулся до ближайшего древесного ствола.

Кэлен судорожно сглотнула и чуть двинула руками, нацелив воздушную линзу на лагерь легиона.

С полдюжины темных пятен вынырнуло из-за леса; ветер трепал их как развешанные для просушки вязанки трав на кухне у фермерши. Они повернули и устремились в ее сторону. Солнце блеснуло на металле — доспехах, оружии…

— Воздушные рыцари, — пробормотала Кэлен.

Она еще раз сглотнула и опустила руки. В обычной обстановке она не сомневалась бы в том, что запросто оторвется от их преследования. Но теперь — раненая, уставшая телом и духом — она не могла утверждать этого наверняка.

Кэлен повернулась и приказала Бектасу нести ее на северо-восток. Она молилась только об одном: чтобы солнце село прежде, чем враги догонят ее.

Глава 3

Джефф выскользнул из комнаты, спустился по лестнице сквозь последние лепившиеся по углам клочки ночи. В большом зале царила гулкая тишина, только слабый свет пробивался в него из кухни. Старая Эмма страдала бессонницей, и Джефф слышал, как она шаркает ногами по кухне, готовя завтрак.

Он отпер дверь и вышел на двор Индрефорда. Одна из стедгольдовых собак высунула морду из превращенной в конуру пустой бочки, и Джефф задержался, чтобы почесать ее между ушами. Собака стукнула несколько раз хвостом по доскам и убралась обратно — досыпать. Джефф запахнул плащ — ночи поздней осенью холодные — и, отворив заднюю калитку, приготовился шагнуть наружу, вон из теплого, безопасного Индрефорда.

Глухая деревянная створка отворилась, и мальчик увидел дядю Дрейка. Тот стоял, небрежно прислонясь к забору, одетый в кожу и тяжелый зеленый плащ для работы в лесу, окружавшем поля фермы. Он поднес ко рту яблоко и с хрустом откусил половину. Дрейк был крупным мужчиной с нажитыми тяжелым трудом широкими плечами и крепкими мускулами. В коротко стриженных, как у легионера, темных волосах мелькали кое-где седые пряди, но в аккуратной бороде их не было ни одной. На его боку рядом с легионерским мечом висел колчан со стрелами; в руке он держал самый легкий из своих луков со спущенной тетивой.

Джефф застыл как вкопанный, потом развел руками, признавая свое поражение, и слабо улыбнулся дяде.

— Как ты узнал?

Дрейк улыбнулся в ответ, хотя и немного хмуро.

— Линялый видел, что ты пил вдвое больше обычного после того, как вернулся вчера так поздно, и сказал мне. Это старый солдатский прием, чтобы встать пораньше.

— А-а, — вздохнул Джефф. — Да, сэр.

— Я пересчитал стадо, — сказал Дрейк. — Похоже, нескольких голов недостает.

— Да, сэр, — повторил Джефф и нервно облизнул губы. — Я как раз за ними.

— У меня сложилось впечатление, будто ты уже проделывал это вчера, раз уж ты сделал засечку на учетной рейке.

Джефф покраснел; хорошо еще, что было темно.

— Роджер увел своих маток и ягнят вчера вечером, когда я пытался пригнать южное стадо. Я не хотел тебя тревожить из-за этого.

Дрейк покачал головой.

— Джефф, ты же знаешь, какой сегодня важный день. Все окрестные фермеры собираются на Дознание, и мне не нужно лишних хлопот.

— Извини, дядя. Тогда чего ты торчишь здесь? Я и сам найду Роджера и приведу его.

— Мне не хотелось, чтобы ты ходил по долине в одиночку, Джефф.

— Рано или поздно, дядя, мне все равно придется это делать. Если только ты не собираешься ходить за мной до конца моих дней.