Княжна. Тихоня. Прачка (СИ) - Красовская Марианна

А с другой стороны — зачем ему все это нужно? Да и мне лицезреть человека, растоптавшего мои чувства, никакого удовольствия не доставит. Лучше б он шел по своим делам, а в мои не лез!

Впрочем, знаю я этих северных княжичей. Они воспитаны по-старинке, им в головы с детства вбивают принципы рыцарства. Нельзя оставить даму в беде. Так что надеясь на лучшее, все же стоит ожидать Синегорского в гости в ближайшие дни. Вот же дура, сама ему имя назвала! Найти меня теперь будет не слишком сложно, достаточно в ратуше спросить. Там мигом на меня пальцем покажут.

Весь восторг от разговора с Шанской пропал. Словно я сдулась, разом ощутив усталость и разочарование в жизни. Ну прачечная, ну своя лавка. Что в этом такого? Все равно как раньше уже не будет. Стоит ли вообще в это лезть? Может, нужно было затаиться и потерпеть?

Лавровый переулок оказался и вправду хорош. С двух сторон высокие стены богатых домов. Небольшой пятачок каменной мостовой, два куста роз, старый колодец и вывеска «Стригу и брею». Вряд ли у местного цирюльника много клиентов, но мне он никак не помешает. Я побродила по дворику, заглянула в окна приземистого серого здания (ничего не увидела, конечно), потрогала добротную дверь.

— Подстричься аль зуб удалить не желаете, барышня? — выглянул из раскрытого окна мой будущий сосед — приятный на вид старичок с роскошными усами.

— Да нет, — засмеялась я. — Здесь ведь раньше аптека была?

— Года три как закрылась. Половина дома пустует. Я хотел выкупить, но господин Шанский не продал.

— А что же, водопровода тут нет?

— Да откуда? Это через Брусничную улицу тянуть нужно, у меня и денег таких нет. Точно не желаете зуб удалить?

— Ну уж нет. Я лучше к целителю схожу, — хихикнула я. — Спасибо, дяденька.

Что ж, двор хороший, место тихое. Дом хоть и небольшой, а каменный, и крыша вроде не худая. Мне нравится. Еще бы внутрь заглянуть, но все равно ведь ремонт нужен. Пожалуй, я соглашусь на заманчивое предложение.

Если мне княжич Синегорский все карты не спутает.

Ужин у Подгорных, которому я так радовалась, тянулся бесконечно и кисло, словно пресное тесто. Марэк и Амала вели себя идеально: хорошо кушали, благосклонно принимали комплименты, с удовольствием играли старыми куклами Катарины.

— Нынче на Севере страх как неспокойно, — вещал Осип Подгорный, подкручивая жиденькие усы. — Говорят, княжичи хотели государя свергнуть. Республику захотели, как в Стригале. Что вы думаете об этом, Марта?

— Ничего не думаю, — честно отвечала я, потому как заботили меня сегодня совершенно другие материи. — Глупо все это. Плохо подготовились наши… ваши княжичи.

— Мер-р-рзавцы! — стукнул кулаком по столу Подгорный. — Бомбу во дворце взорвать — это разве республика? Это разве честно?

Амала вдруг заревела, и я бросилась ее успокаивать. Елена Подгорная шикнула на покрасневшего мужа.

— Простите, — виновато опустила глаза я. — Отец Амалы… он выпить любил. Кричал громко, мог ударить. Девочка вроде и забыла его, но громких звуков пугается.

— Старый дурак, напугал ребенка! — буркнула Елена, забирая всхлипывающую малышку. — О политике с дружками своими спорь, а нам это неинтересно. Ох, какие славные у вас детки, Марта. Только разные совсем.

— Марэк в отца пошел, — не задумываясь, ответила я. — А Амала, стало быть, в мать.

— Красавицей будет, — вздохнула Подгорная. — А у меня вон одна Катька, и та непутевая совсем. Жаль, я детишек люблю, но небеса мне не подарили большого счастья. Теперь только внуков ждать. Что же вы, Марта, еще деток не хотите?

Я поперхнулась пряником:

— Так я же вдова.

— Разве это беда? На Юге столько славных женихов! Вот у моей троюродной сестры сын овдовел по зиме. Родами и жена, и младенчик померли. А что, может, познакомить вас? У него и дом свой.

— Не нужно, — быстро отказалась я. — Я больше замуж не хочу, мне хватило.

— Ну это вы зря, женщине одной тяжело. Такая молодая, хорошенькая да трудолюбивая — каждый счастлив такой жене будет. А что дети есть, так и хорошо, значит — не бесплодная. Так я позову племянника в гости?

— Нет-нет. Ну разве что к зиме ближе. Дайте мне немного времени, Елена. Я меньше года вдовею. Неприлично это — замуж так рано выскакивать.

Мой довод оказался убедительным, и Подгорная милостиво согласилась, что я, конечно же, права. Ах, подобная скромность — редкость для молодежи! А я подумала, что если все пойдет по плану, то к зиме меня тут уже и не будет. Хоть сотню племянников приглашай, мне-то что с того?

— Пора мне, — поднялась я, забирая у хозяйки крепко уснувшую Амалу. — День такой утомительный, а завтра поутру на работу снова бежать. Спасибо вам за доброту и ласку, пусть в вашем доме будет мир и достаток.

— Гостинцы возьмите с собой и не спорьте даже. Это для деток.

Я и не спорила. На это силы нужны, а у меня их уже не было совершенно.

Княжич явился поздно вечером, почти ночью. Мужчина — к одинокой вдове, между прочим. Какой пассаж! Я открыла дверь, приложив палец к губам.

— Что тебе нужно? — спросила с нескрываемой неприязнью.

— Поговорить.

— Зачем? Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Тиль, я не ожидал тебя увидеть на Юге. К тому же в таком плачевном виде.

— Я тоже не ожидала тебя увидеть на Юге в таком плачевном виде. Княжич Синегорский — и простой городской лекарь, кто бы мог подумать!

Сказала и прикусила язык, понимая, что выдала себя с головой. Я прекрасно знала, где он и с кем.

— Я пройду? — шепотом спросил Асур.

— Нет. Мне не нужна помощь. Мне не нужны пустые разговоры. Я собиралась ложиться спать, утром на работу.

— Твои родители знают, где ты? — он лукаво улыбнулся, склонив голову на бок, и я, закатив глаза, посторонилась. Упрямый!

Что ж, мне приятно было посмотреть, как вытянулось его лицо, когда он увидел спящих детей.

— Это кто? — сдавленно шепнул он.

— Мои дети.

— Врешь!

— С чего ты взял?

— Мальчику… ну, лет пять на вид.

— Четыре с половиной.

— Четыре с половиной года назад ты была не замужем.

— А что, дети только в законном браке рождаются? — вскинула я брови. — Почем тебе знать, может, я родила тайно и долго скрывала свой грех?

— Погоди, ты говорила, что недавно овдовела?

— Да.

— Кто был твой муж?

— Шорник.

— Да как такое может быть? Ты рехнулась? Погоди, это его дети? Не твои?

Он схватил меня за руку, крепко сжал запястье и нахмурился. Я невольно затаила дыхание, залюбовалась. Шесть лет назад, когда я считала себя его невестой, Асур был еще мальчишкой. Высокий, худой, нескладный, с непослушными черными волосами и живыми карими глазами. Сейчас же передо мной был молодой мужчина, широкоплечий и весьма привлекательный. Он не сильно поправился, но и на нескладного щенка гончей уже похож не был.

Я вдруг смутилась. Он так близко, держит меня за руку… И он — единственный мужчина, кого я способна была представить рядом с собой.

— А жена знает, что ты пошел на ночь глядя к бывшей невесте?

— Конечно. У меня нет от нее секретов.

— И что, она спокойно тебя отпустила?

Он отступил на шаг, обошел меня и выглянул в окно зачем-то. Потер шею, усмехнулся.

— Нет, не спокойно. Но отпустила. Вон она, ждет на улице.

Я тоже выглянула в окно, обнаружила прогуливающуюся по улице молодую даму в широком платье и тяжело вздохнула.

— Чьи это дети, Тиль?

— Меня зовут Марта Плетнева, я вдова, и это мои дети.

— Ты девственница.

— Что? — зашипела я. — Да откуда? Ах ты… вот зачем ты хватал меня за руки!

— Я же лекарь, Тиль. Ты никогда не была с мужчиной. Ты не рожала. Почему ты обманываешь меня?

Я скрестила руки на груди и насупилась.

— И что, любой лекарь может это все узнать?

— Разумеется.

— Если я планирую получить патент на открытие собственной прачечной, мне ведь придется пройти освидетельствование.