- Не верю, - скептически покачал головой Эванс, симпатичный торговый агент, с которым Баррет познакомился на прошлой неделе. Тоже, что примечательно, в самолете, - какая-то сопливая мелодрама! Омега ушел от миллиардера к нищему альфе? Он что, больной?
- Слышал, омегу выдали замуж против воли, - закатил глаза Баррет, - когда он тут у нас картины свои выставлял, такой грустный был. И взгляд – как будто в пустоту.
- Все равно псих! – упрямо повторил альфа. – Кто на такое пойдет?
- А хочешь, покажу тебе этого альфу? Лорд, который муж омеги, приказал своей охране уничтожить все картины. А картины-то на холстах, да и краски сейчас знаешь какие – не горят, не смываются, даже ножницами разрезать – и то проблема. Охрана, ну, они же тупые, обратились к нам: типа, помогите уничтожить. Луиза посоветовала взять у реставраторов кислоту. Пока они искали, пока думали, что да как, я и припрятал одно полотно. Показать?
- Ну, покажи.
Баррет метнулся в свой кабинет, где в тайнике под шкафом, завернутая в бумагу, лежала последняя не уничтоженная картина. На ней был изображен красавчик-альфа, с которым Баррет познакомился несколько месяцев назад в самолете, летевшем из Дубая. Он тогда не сразу понял, что ему не светит. Но приятель из салона вспомнил, где видел этого парня, и посоветовал Баррету не раскатывать губу.
Этот Скайлер, художник, был замужем за влиятельным лордом, но долгие годы любил и рисовал другого альфу.
Красивая история, что бы там ни говорил Эванс. Пожалуй, Баррет подождет, когда Говард получит свое наследство и продаст ему эту картину.
А может, оставит себе. На память.
