— Отведайте запеченной корюшки, — почтительно сказал слуга, ставя передо мной еще дымящуюся тарелку. — Настоящая, вестбермская. Свеженькой доставили.
— С каких это пор Вестберм в замок корюшку поставляет? — нехотя поинтересовался я, хрустя рыбкой. Хороша, ничего не скажешь! — Чем норбельская плоха?
— Так завсегда оттуда привозили, — удивился слуга.
— Обожаю вестберсмскую рыбку, — некстати встряла Камилла. — Самая знаменитая во всем герцогстве. Ее даже к нам поставляли. Но только уже в соленом виде, — она отправила в рот кусочек и даже прикрыла глаза, показывая, какое наслаждение испытывает.
Я сжал вилку рукой так, что она едва не погнулась. Что ночь, что утро — одни дурные вести. Хотя весть о том, что в городе появилась новая ведьма, я бы все же отнес к разряду неплохих. Надежда не хотела умирать. Нет, так просто я не сдамся. Я буду биться до последнего.
— Вам записка от господина Жерара, — протянул мне на серебряном блюде слуга сложенный и запечатанный сургучом листок бумаги.
Моя рука дрогнула, когда я открыл послание. Но что иное я ожидал там прочитать?
« Мадлен умерла полчаса назад. От тела я избавлюсь привычным способом».
Я скомкал записку и бросил на пустую тарелку. Бумага тут же занялась пламенем. Сургуч потек лужицей на дно, испачканное золотистым жиром. Камилла бросила удивленный взгляд на меня, но тут же отвела глаза и стала молча поглощать еду. Нет, все же графиня не такая уж идиотка. Умеет промолчать, когда надо.
— Приятного аппетита, ваше сиятельство! — коротко сказал я и встал из-за стола. Аппетит пропал.
Сейчас я собирался отправиться на прогулку по городу. Каждую неделю я совершал этот тягостный для меня ритуал. И каждый раз увиденное приводило меня в гнев. Но я не сдамся! Ни за что! И хоть на моих руках кровь трех погубленных ведьм, я буду идти дальше. «Проклят! Будь ты проклят!» — как наяву услышал я последние слова Мадлен. Только тут она не права. Не я проклят. Все мы прокляты. Черная тень проклятья тянулась через все земли Нура, и чернота час от часа сгущалась.
ГЛАВА 8. Солнечное утро
Проснулась я от гомона и шума, слышного даже сквозь стекло. На улице гремели копыта лошадей по булыжникам, перекрикивались из окон соседки, кто-то орал на мальчишек и грозил оборвать им уши, торговцы вразвес громогласно предлагали свой товар. Я зевнула и потянулась. Открыла глаза. Солнце заливало пол, покрытый выцветше-бордовым ковриком. Я высунула нос из-под одеяла и нырнула назад — ох и зябко! Угли давно прогорели, и в комнате была жуткая холодрыга.
— Тина! — раздалось из-за двери, и я подпрыгнула на месте.
— Войдите! — севшим голосом разрешила я.
Дверь открылась, и в комнату вплыло давешнее привидение.
— Ой! А вы днем тоже можете? Ну то есть… — я смутилась, но сияющие ласковой усмешкой глаза тетушки Аниль меня успокоили. — Я думала, что призраки только ночью могут появляться, а вы…
— И днем могут, детка. Но покидать дом нам запрещено.
— В смысле?
— Домашний призрак может жить в доме, где прожил жизнь. Если нет жалоб от родственников. А то знаешь, есть такие шутники, что любят живых пугать. Или даже пакостить. Тогда и мага могут прислать, чтобы изловил беспокойное привидение. А за пределы дома выходить и по улицам нам шляться запрещено.
— Но вы же вчера…
— Тс-с-с! Это наш секрет. Узнают стражники, беды не миновать.
— Я никому! — пообещала я.
Мысль о том, что мою добрую старушку могут загрести в кутузку, испугала меня. Хотя очень хотелось узнать, как они это будут делать. Вот у охотников за привидениями специальная ловушка была. А тут…
— Оденься, детка! — на спинку стула словно сами собой скользнули юбка и блузка. — Волосы под чепец спрячь. Не надо гусей дразнить.
— То есть?
— Ну слышала, небось, что тебе вчера кричали: рыжая! Это, конечно, предрассудок, глупости, но люди глупы в своей массе. Как будто нет ведьм с другими волосами. Вот я брюнеткой была при жизни. Да и рыжие не все имеют магические способности. Это просто у нас в Нуре так повелось: в герцогской семье все повально рыжие. А они сильнейшие огненные маги!
— А что со мной бы сделали, если бы поймали вчера? Сожгли на костре? — с понятным интересом спросила я, наконец осмелившись выбраться из постели.
— Кто тебе глупость такую сказал? — даже всплеснула руками старушка. — Типун тебе на язык! Во-первых, какая же ведьма себя сжечь позволит, а? Да и ценят ведьм в Нуре!
— А за что там награда была назначена? Целых сто золотых монет!
Пока я расспрашивала тетушку Аниль, я торопливо одевалась, благо хозяйка деликатно отворачивалась, не мешая мне. Но потом она усадила меня на стул перед зеркалом со слегка помутневшей и кое-где вспучившейся амальгамой и принялась причесывать. Гребень словно сам порхал, убирая мои пышные рыжеватые волосы в косы, а их, в свою очередь, в сложную композицию на затылке.
— А за то, детка, награда, — спокойно объясняла старушка, — что его светлость ведьм ищет. Нужны они ему. Только лучше в герцогский замок не соваться.
— Почему?
— Туда уже три ведьмы ходили. Вернее пошли. Туда пошли, а вот назад не вернулись.
— Какой кошмар! Он что, их убивает?
— Этого сказать не могу, детка. Я же никуда из дома выйти не могу. Не ровен час изловят. Вчера только рискнула. Ну так у меня выхода другого не было.
— Спасибо вам! Что бы я без вас делала!
— Попала бы не в Нур, а в другой мир? — усмехнулась старушка. — Если бы я заявку не подала.
Не факт, что в другом мире мне бы больше понравилось, хотела я возразить. А судя по тому, что то агентство охотилось на таких, как я, и на меня, в частности, то рано или поздно я бы все равно на крючок попалась. Но вот куда бы я попала? В какой жуткий мир? Да и в этом непонятно, что герцог с ведьмами делает. Да, надо ухо держать востро!
— Какие у тебя глазищи! — заметила тетушка Аниль, когда полностью убрала мои волосы под чепец бежевого цвета, расшитый красными цветами. — Такие огромные и, как на беду, зеленые.
— Ну да, типичная ведьма! — усмехнулась я. — Даже у нас на Земле по таким приметам ведьм выбирали. А потом жестоко пытали в застенках. Топили или жгли заживо.
— Ужасы ты какие, детка, рассказываешь! — ахнула тетушка Аниль. — Как можно так с живым человеком, да еще и с женщиной обращаться. А с ведьмой тем более! Это же какая редкость — дар магический! Таких, как мы, при дворе герцога всегда на вес золота ценили. Придворный маг титул имеет и земли.
— Стоп! Но зачем герцогу ведьмы, если у него свой маг имеется?
— Вот чего не знаю, того не знаю. Все же есть разница между магом-мужчиной и ведьмой-женщиной. Магия, казалось бы, пространство одно прошивает, а обращаются с ней по-разному. Ведьмы, во-первых, всегда ближе к людям, больше внимания обычным проблемах уделяют. А маги все в эмпиреях витают. Опять же боевые маги тоже мужчины. Ну и куда нам, ведьмам, огненными шарами друг в друга пулять? Или ледяными стрелами бросаться? Нам бы коровку заговорить, чтобы надой хороший был. Ребятенку боль успокоить, когда зубки режутся. Такая наша работа, житейская.
— Понятно. Второй сорт.
— Скажешь ты тоже, Тина!
— Да нет, тетушка Аниль, это я в шутку сказала. Мне тоже милее житейские занятия. Но все же немного обидно, что герцог на должность придворного мага только мужчин принимает. Знаете, в нашем мире женщины свои права на любую работу отстояли.
— Ну, не думаю, что герцоги женщин не уважают. И ведьмы тоже при них были. Вот прадедушке нынешнего герцога — Леринор его звали — ведьма служила. Но она очень честолюбивой оказалась. В могилу герцогиню свела колдовством. Сама хотела выйти замуж за герцога и править. Но ее разоблачили.
— И что? Казнили?
— Наказали.
— Жестоко?
— Ну да, жестоко. Ее левляру отдали.
— Кому?
— Левляр. Зверь такой. Он умеет магию из людей вытягивать. В древности таких зверей у входа в замок на привязи держали. Чтобы не дать злу магическому проникнуть. Они сразу на таких рычали.
