Поломка на краю галактики - Керет Этгар

Я оставил ей уже пять сообщений, но она не перезванивает. Я знаю, что она жива и здорова, потому что так мне сказала ее мама. Немножко крови и несколько швов. Еще ей сделали прививку от столбняка, потому что “мустанг” ржавый. Когда она забрала близнецов и ушла, я волновался, поэтому поехал к ней домой, и ее мама вышла и сказала, что Дженет больше никогда не хочет меня видеть, а затем прокашлялась, как заядлая курильщица, и добавила, что “никогда” – это не всегда так уж долго и что, если я дам Дженет достаточно времени и личного пространства, это наверняка пройдет.

Завтра приеду на работу и привезу Дженет маленький подарок. Заколку или носки. Она любит всякие странные носки – в крупную красную крапинку или с висячими собачьими ушами. Если она не захочет разговаривать, оставлю подарок около кассы и пойду на кухню. Рано или поздно она меня простит. Тогда я отвезу ее домой и расскажу ей всю историю про машину и моего папу. Про все, что он делал со мной и с моим братом. Как он нас ненавидел. И как Дон, когда сел в тюрьму, просил меня найти папу и сказать папе в лицо (и от его имени тоже), каким дерьмом наш папа был. Я расскажу ей про ту ночь на свалке. Про то, какое удовольствие я получил, видя, как машина, которую папа обожал, сжимается в ничто. Я расскажу ей, и, может быть, тогда она поймет. Расскажу почти все. Кроме того, что, когда я привез папину машину на свалку в Кливленде, его теплый труп еще лежал в багажнике. А когда Дженет простит меня, она снова приведет детей и мы с ними втащим шланг в гостиную, закроем двери, подсунем под них тряпки и откроем ржавый кран во дворе до самого упора. И не закроем до тех пор, пока большая пустая комната не превратится в море.

Ночью

Ночью, когда все уже спят, мама лежит в постели без сна, с закрытыми глазами. Когда-то в детстве она хотела быть ученым, мечтала изобрести лекарство от рака, или от простуды, или от печали. У нее были хорошие оценки и чистенькие тетрадки, и, кроме исцеления рода человеческого, она мечтала полететь в космос и увидеть действующий вулкан. Не сказать, будто в ее жизни что-то пошло не так. Она вышла замуж за человека, которого любила, работала в области, которая ее интересовала, у них родился милый ребенок – и все-таки ей трудно заснуть. Может быть, потому что этот самый ее любимый встал пописать час назад и не вернулся.

Ночью, когда все уже спят, папа босиком выходит на балкон выкурить сигарету и подсчитать долги. Он пашет как вол, пытается экономить, но каким-то образом все стоит чуть больше, чем у него есть. Человек без шеи, который сидит в кафе, уже одолжил папе денег. Скоро придется начать их возвращать, и у папы нет ни малейшего понятия, как именно. Покончив с сигаретой, он запускает окурок с балкона, будто ракету, и глядит, как тот шлепается на тротуар. Нехорошо мусорить на улице – так он каждый раз говорит сыну, когда малыш бросает обертку от мороженого или от конфеты, – но сейчас уже поздно, папа очень устал. И, кроме мысли о деньгах, у него в голове ничего нет.

Ночью, когда все уже спят, мальчику снятся утомительные сны про обрывок газеты, который прилип к его кроссовке и не хочет отлипать. Мама однажды объяснила мальчику, что сны – это способ, которым мозг пытается нам что-то сообщить, но мозг мальчика говорит невнятно, и, несмотря на то что этот бесячий сон возвращается каждую ночь вместе с запахом сигаретного дыма и застоявшейся воды, мальчику ничего не удается в нем понять. Он крутится в постели, в глубине души зная, что в какой-то момент мама или папа зайдут и укроют его, а пока надеется, что в ту секунду, когда ему удастся отлепить газету от кроссовки – если ему удастся, – наконец-то придет другой сон.

Ночью, когда все уже спят, золотая рыбка выбирается из аквариума и надевает папины клетчатые тапочки. Затем она усаживается на диван в гостиной и переключает телевизионные каналы. Больше всего она любит смотреть мультики и фильмы о природе и еще иногда Си-эн-эн, если есть теракты или катастрофы. Все это она смотрит без звука, чтобы никого не разбудить. Примерно в четыре она возвращается в аквариум. Влажные тапочки она бросает посреди гостиной. Ей все равно, что завтра утром мама сделает по этому поводу замечание папе. Она рыбка, и, кроме аквариума и телевизора, у нее в голове ничего нет.

Окна

Человек в коричневом костюме объяснил ему, что ничего не помнить – это нормально и врачи говорят, что просто нужно набраться терпения. Человек добавил, что врачи сказали так им обоим и что не помнить ничего и об этом – тоже совершенно нормально. Бывает после подобных аварий. Он попытался улыбнуться и спросил этого человека, не сказали ли врачи, случаем, как его зовут. Человек покачал головой и ответил, что, когда его нашли на обочине шоссе, при нем не было документов, но пока что он может называться Мики.

– Хорошо, – сказал он, – нет проблем. Пока что будем называть меня Мики.

Человек в костюме указал на пустые стены однокомнатной квартиры без окон.

– Не самая красивая квартира в городе, – сказал он, как бы извиняясь, – но для того, чтобы прийти в себя, самое оно. Каждый раз, когда что-нибудь припомните, – он указал на ноутбук посреди письменного стола, – записывайте вон туда, чтобы не забыть. – И наставительно добавил: – Память – она как океан. Вы увидите, потихоньку все всплывет.

– Спасибо, я очень ценю. – Мики протянул ему руку на прощание. – И, кстати, вы не сказали, как вас зовут. Или сказали, но я забыл.

Оба коротко рассмеялись, мужчина тут же пожал протянутую руку и сказал:

– Неважно, как меня зовут, мы точно больше не встретимся. Но если у вас возникнет проблема или вам что-нибудь понадобится – телефон на столе, просто наберите ноль, и кто-нибудь обязательно ответит, как в гостинице. Наша служба поддержки работает круглосуточно.

Затем человек взглянул на часы и сказал, что должен идти, сегодня его ждут на разных квартирах еще три пациента, а Мики, которому внезапно очень захотелось, чтобы этот человек не уходил и не оставлял его одного, сказал:

– Ужасно тоскливо, когда нет окон, – а человек хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ой, как же я забыл.

– Это явно моя фраза, – сказал Мики, а человек в костюме ответил своим коронным смешком, подошел к компьютеру и нажал пару кнопок.

И тут же в двух стенах появились большие светлые окна, а в третьей возникла полуоткрытая дверь, через которую виднелась просторная, со вкусом обставленная кухня, где был столик, накрытый на двоих.

– Вы не первый, кто жалуется на жилье, – признался человек в костюме. – Поэтому наша компания позаботилась о том, чтобы разработать это новейшее приложение, создающее ощущение открытого пространства. Вон в то окно, – он показал на окно, появившееся над письменным столом, – видно двор и старый дуб, а из другого окна можно смотреть на шоссе. Оно очень тихое. По нему едва ездят. А дверь дает чувство, что у дома есть продолжение. Это всего лишь иллюзия, разумеется, но двери и окна синхронизированы, и за ними всегда одна и та же погода и угол освещения. Довольно гениально, если подумать.

– Потрясающе, – согласился Мики, – очень реалистично. Как, вы говорите, называется ваша компания?

– Я не говорил, – ответил человек в коричневом костюме и подмигнул. – Да это и неважно. Не забудьте: если что-то не так, да и вообще если у вас плохое настроение, просто поднимаете трубку и набираете ноль.

Проснувшись среди ночи, Мики попытается вспомнить, когда человек в коричневом костюме ушел, – и не сможет. Врачи, объяснил этот человек, сказали, что из-за повреждений после удара Мики может и дальше страдать от потери памяти и что если это не сопровождается тошнотой или нарушениями зрения, ему не о чем беспокоиться. Мики выглянет из окна и увидит, как полная луна освещает старый дуб. Он сможет поклясться, что из ветвей послышался совиный крик. На шоссе за другим окном он увидит далекие огни уезжающей фуры. Он закроет глаза и попытается снова заснуть. Среди прочего человек в костюме сказал ему, что стоит спать побольше, потому что воспоминания часто возвращаются в снах. Заснув опять, Мики действительно увидит сны, но не обнаружит в них никаких ответов, только себя и человека в коричневом костюме, карабкающихся на дуб. Во сне они будут выглядеть как дети, что-то их рассмешит, и человек в коричневом костюме, во сне одетый в джинсовый комбинезон, будет все время смеяться незнакомым смехом. Свободным таким, какого Мики никогда не слышал или как минимум не помнил.