Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья

Сын уплетал что-то в обе щеки. И это была не триуфуга. Он намазывал на свежий, еще горячий хлеб соленое масло со специями и налегал на ветчину. Последний ломтик исчез с блюда. 

Ангелина, ковыряющая рыбу в своей тарелке, проводила его взглядом. Я дала знак вынести еще.

— Мы в таком возрасте, что не стоит держаться за материнскую юбку. В твоем случае — за камзол папеньки, — продолжил Дейв свою мысль после того, как прожевал. — Я буду тренироваться, и Родерик поможет. Он обещал. Ты, девица, и рано или поздно овладеешь всеми положенными премудростями. Лет через шесть тебя можно будет выдать замуж в какую-нибудь Тьмутараканию.

Ангелина отодвинула столовые приборы. И вовремя. Они начали подниматься в воздух. Мы с Дейвом покрепче ухватились за свои тарелки. 

Я не стала осаживать сыночка сразу. Надо дать княжне высказаться, иначе мы взлетим прямо на стульях. 

— Это что тут у нас, подзаборный принц вещает? Уже мечтаешь, как будешь по углам чулки с девиц стягивать? Сначала доживи до детородного возраста, вояка. Потом меня замуж выдавай. На меня записано наше княжество, и мое владение окончательно — пока я сама от него не откажусь в пользу супруга или кого-то из братьев-сестер. Родных по крови, я имею в виду.

— Посмотрим. Когда мама станет королевой, что еще кому отойдет. У твоего дядьки тоже есть владения. Если то семейство попадет в опалу, то неизвестно, у кого земель окажется больше, — в запальчивости выдал Дейв. 

Мальчик, которого никогда не интересовал размер нашего банковского счета и перечень земель в собственности. Вот и не верь после этого, что близость к короне портит людей. Даже когда ты просто висишь рядышком, подвешенный за ноги… Он уже не против отнять и поделить — у принцев, которых в глаза не видел. 

— Так, детишки, всем молчать. 

Я поднялась, чтобы затушить занавески. В комнате было два окна, и сейчас оба эффектно полыхали. Как эти двое быстро вывели меня из себя. 

— Родерик провел свадебный ритуал, находясь вдали отсюда. Князь решил таким образом защитить обе семьи, если он погибнет.

Ангелина и Дейв наконец-то притихли. 

— Если самое плохое все же случится, — например, не станет нас обоих, — то вам придется повзрослеть очень быстро. И ваши шансы выжить сильно возрастут, если вы научитесь действовать, то есть атаковать и защищаться, сообща. Этому и пытался научить вас Его Высочество во время тренировок. 

Дейв медленно кивнул. Он оценил, как я напряжена. Княжна не шевелилась. 

— Ангелина, я была влюблена в твоего отца еще до того, как он женился на твоей матери. Прошлое всегда позади. И мы бы не стали тем, кем стали, если бы не вы, наши дети. Необходимость заботиться о вас, ваша потребность, чтобы вас любили, не дала ни мне, ни Родерику очерстветь. Я никогда не сделаю того, что повредит тебе, девочка, потому что это будет ударом ему в спину. 

Это если оставить в стороне, что я Светоч, педагог и сама мать. Но надо же как-то донести до этой упрямицы, что я ей не враг.

— Король годами готовился к моменту, когда ему придется устранить брата, чтобы сохранить трон. Ты родилась в этой семье и, наверняка, в курсе, что напряженность существовала всегда. Родерик был готов к тому, что Стефан нападет на тебя или на твою маму, чтобы достать его... Я лучший отдающий маг, мой сын — следующий носитель темной искры. Разве такое объединение не пойдет на пользу вам с отцом?

Княжна закрыла глаза, соглашаясь с этими аргументами. Ее воспитывали не верить ни одному слову, если оно исходило от Его Величества. 

Они доедали бутерброды в полном молчании. Рыбу, конечно, жевала я одна. Но на десерт из застывшей карамели на подложке из печенья, со взбитыми сливками сверху, накинулись оба. 

Не уверена, что мне удалось убедить двоих сразу. Однако дети отнюдь не глупы, и перспектива стать союзниками, чтобы выжить, куда интереснее других маячивших перед нами перспектив. 

Дейв отправился к себе. Ангелина прошмыгнула в свою спальню, то есть в соседние апартаменты. Я же с замиранием сердца вошла к князю. 

Зеркис был точен. Три артефакта крепились к его груди святящимися магическими нитями. Они стояли на столике рядком. Светло-розовый камень, похожий на морскую губку, возвращал бодрость. Голубой и прозрачный — напитывал кровь кислородом. Бледно-лиловый — расширял и выпрямлял потоки. 

Родерик дышал ровно, а к кровоподтекам на лице я старалась не присматриваться. Утром следы будут еще менее заметны. 

Нырнула ему под правый бок. Лекари его раздели и укутали одеялом. 

Я укрылась другим. Не из стеснения, а чтобы не мешать. 

Глава 84.

Проснулась я до того, как напоминальник взорвался трелью, и в первый момент не понимала вообще ничего. Почему я не в своей спальне, почему так тихо? И куда делась черная роза, которая последнюю неделю служила мне и оберегом, и колыбельной.

Следующее, что я увидела, это мужской силуэт. Крупный широкоплечий мужчина с обнаженным торсом сидел, опираясь на руки, почти вплотную к моим коленям. Я чуть не заорала, приняв за очередное воплощение моих кошмаров. 

Лив, ну, ты и дура, это не Стефан… Неужели, если повезет прожить еще лет десять, я буду вот так же среди ночи путать собственного мужа с его братом? 

Родерик понял, что я проснулась. Поза стала еще более напряженной. Быстрый взгляд на прикроватную тумбу — все артефакты он скинул на пол. Плохой знак. Опять его накрыло откатом. 

— Как ты себя чувствуешь? — голос слегка хрипел. Я еще не отошла ото сна. — Убрать занавески? За окном, наверное, рассвет. Или еще ночь, что-то не пойму. 

Мне казалось, что я ничем не выдала своего волнения. Однако с каждым словом он каменел все больше. Только я замолчала, как Родерик качнулся ко мне. Руки сомкнулись на запястьях, он навис сверху, а покрывало слетело с него окончательно. 

Мне потребовалось все самообладание, чтобы не удариться в панику и не начать задыхаться. Ведь это он. Его нельзя отталкивать грубо, даже если я не готова. Сердце метнулось к горлу и застряло где-то в самом верху, мешая нормально черпать воздух.

— Боишься меня, Оливия? 

Он опустил голову, и дыхание опалило мне губы и подбородок. Я молчала. Мне стоило исследовать его потоки, потянуться к нему, успокоить. Возможно, даже надавить и усыпить. А вместо этого я прислушивалась к себе. Тело реагировала странно и попыталось выгнуться где-то в районе поясницы. 

Я балансировала на грани принятия. Еще немного, и сама потребую, чтобы он опустился на меня. Придавил бедрами к кровати, лишил возможности увернуться. 

Губы Родерика невесомо скользили по моим. Еще ниже… Теперь, пожалуйста, коснись шеи, — взмолилась я про себя, — иначе сердце просто выпрыгнет. Успокой меня, дорогой, чтобы я забыла все, что мечтала не помнить. 

Но князь застыл. Глаза закрыты. Маг сражался со своими демонами и из последних сил боролся с желанием. Его сердце стучало тяжело, как молот. Мое, пожалуй, не такое уж и громкое.

— Что с тобой, Родерик. В такие минуты ты зовешь меня Нахаленкой. Что не так? Ты все еще на меня злишься?

Он все-таки прижался губами к шее. К чувствительной зоне точно под подбородком. Голова сама откинулась назад на подушки.

— Я чуть не набросился на тебя спящую. Кто я, если не монстр? Когда-то и представить не мог подобного, но все последни годы я раздеваю тебя, такую строгую, тщательно причесанную. Отстегиваю брошку, ослабляю корсет, стягиваю платье — и все это прежде, чем уснуть. Каждую ночь.

Он перестал стискивать мне кисти. Улегся рядом, закинув ногу так, что теперь я чувствовала его бедрами. И все равно его рука, прижатая к ягодицам, заставляла ощутить его еще плотнее. Прожигала кожу через сорочку. 

Я развела пальцы и медленно поглаживала ладонями мышцы на его груди. Так можно охватить еще больше. За ладонями последовали губы. Я попадала ему то в грудь, то в ключицу — короткими неумелыми поцелуями.