Сила Боли (СИ) - Зверев Павел Александрович

Боль не прошла полностью, нет. Она застыла где-то внутри, по всей видимости, очаги шли именно там. Ох, печень, м-мать! Боль на миг заполнила собой разум, но, когда прошло, осталась лишь усталость.

На ноги поднимался сильно шатаясь. Бросил взгляд на руки и скривился — обтянутые кожей кости, не более. Пыль вокруг опадала достаточно быстро. Или это зрение сбоило? Ну, да. Глаз появился в гнилой глазнице и тут же пошел жижей. С лево стороны один сплошной туман.

Девушка смотрела на меня и только на меня. Кнут держала в обеих руках, и тот рассерженной змеей шипел у её ног.

Нападет?

Признаться, ожидал именно этого. Даже ногу для рывка немного отвел назад.

Кивок?

Блондинка коротко кивнула мне и развеяла магию.

Как забавно.

Спиной поворачивался, ожидая удара.

Несколько шагов и всё еще напряжение в каждой гниющей мышце.

Сухой треск молнии, ах ты ж… Но эпицентр удара магии позади. Оборачиваюсь и вижу, что тело у её ног разлетелось на ошметки, а искры золотистых молний тускнеют и исчезают вовсе. Снова брошенный на меня взгляд и в нем уже нет той надменности, что видел ранее. Простая уставшая девчонка без сил валится на землю, переворачивается на спину и раскинув руки в стороны, встречает капли дождя. А судя по низким свинцовым тучам, в столице намечается гроза.

Отступление 5

«Изумрудная жемчужина», разваленная пополам, медленно погружалась в бездну. А на фоне сверкающих молний туда же уходил и огромный хитинистый горб морского чудовища.

Некогда величественное судно успело трижды отстрелятся из всех орудий, поражая ключевые точки в морской обороне столицы. Трижды воды бухты сотрясались от залпов орудий. Несколько сотен человек, под прикрытием магии хлынули на берег, в надежде занять плацдарм. При поддержке мощной артиллерии, да под прикрытием стационарных магических щитов, план обречен был на успех.

Неспящая крепость — вот основная линия морской обороны. Еще никто и никогда не пересекал её вод с враждебными намерениями. Но сегодня Хоратийское государство нарушило все писанные и неписанные правила дипломатии. Делегация послов послужила прикрытием для вторжения и только благодаря тому, что никто и никогда не добирался до этих вод, тайна морского дна по сей день таковой и оставалась.

«Изумрудная жемчужина» — верх творения Хоратийских инженеров! Оказалась жалкой скорлупкой под гневом исполинского чудовища, что многие века охраняет покой имперской пристани.

— Кати, Кати! — в комнату к племяннице императора забежала милая девчушка лет пяти.

Следом неспешно зашел уставший император Шакос. Сейчас он не выглядел, как правитель одной из сильнейших стран этого материка. Император походил на старика, который очень давно не видел отдыха. Морщины съедали его лицо, а шаркающая походка вызывала опасение за его здоровье.

— Дядя, — попыталась встать девушка, но лишь сморщилась, когда при движении слабость буквально парализовала тело.

— Лежи! — строго одернул девочку император, но после повторил мягче. — Лежи.

Несколько секунд и пожилой человек пересек комнату, чтобы оказаться с краю кровати. Присел осторожно, и с тревогой посмотрел не девушку.

— Я, — та собиралась начать свою заготовленную и не раз уже прогнанную в голове речь, но внезапно сбилась, и изумрудные глаза наполнили слезы.

Дедушка Шакос оказался рядом и банально не знал, что сказать. Лишь нелепо гладил племянницу, которая уткнулась тому в грудь, по спине, в попытке хоть как-то успокоить. Но, признаться честно, женские слезы пугали его больше самых сильных и коварных врагов.

— Тише, тише, — как заведенный повторял он. — Всё закончилось. Всё позади.

— Он, — всхлипывала, называемая за глаза «золотая демонеса», — он хотел, чтобы я стала его женой. Он, он…

— Тише, маленькая, тише, — гладил «девочку» император. — Я виноват перед тобой. Сегодня я перед многими виноват. Так много молодых погибло, и всё по прихоти глупца. Скажи, маленькая, — осторожно отодвинулся император. — Это ты его убила? Сама? Тебе кто-нибудь помогал?

Н-нет, — совсем тихо всхлипнула девушка. — Это я убила его. Сама.

И снова рыдания взахлеб, которые должны были скрыть факт обмана. И, что самое интересное, скрыли. Император тихонько вздохнул, и мелко-мелко покачивая головой, продолжил успокаивать свою племянницу.

Из комнаты племянницы, а дальше и по коридорам дворца, шел уже не уставший дедушка, и любимый дядюшка, шел император Шакос, единовластный правитель Великой Империи Шахтан. И пребывал он не в лучшем расположении духа. Если сказать прямо — император пребывал в тихом бешенстве. Сотни погибших здесь, в самом центре столицы! И горстка войск, что один сопляк назвал «армией вторжения». Жалкие двадцать тысяч! разве это армия⁈ Нет. Совсем скоро хоратийские ублюдки познают на своей шкуре, что такое «армия вторжения»! Дерозден — смешно! Право слово, они рассчитывали, что кто-то поверит в эту их сказку⁈

— Ваше императорское величество, — с глубоким поклоном встретил старика, стоящий у дверей служака. — Представители семи домов, требующие аудиенции, ждут вас.

— Требующие, — процедил Шакос. — Шавки. Ладно.

Заходя в большой совещательный зал, император постарался успокоиться. Не вышло, правда, не лурга, но, тем не менее, расслабленное выражение лица сохранить удалось.

— Ваше императорское величество, — от вежливых кивков, до снисхождения во взгляде и иронии.

А это интересно.

— Вы «требовали», — надавил на слово, с усмешкой, император, — моего внимания. Что ж, я здесь. У вас есть полторы минуты. На всех.

Слишком яркая пощечина для Высоких домов. А здесь собралось их семь — семь домов, чьи дети, так или иначе, но пострадали подле имперского театра. Самые наглые? Нееет, самые сильные, от того и возомнившие о себе невесть что. Семь домов, которым белый флаг «секретарей» не дал понять ничего.

— Ваше императорское величество, — отряхнув невидимую пыль с колен, по праву поднялся старейший из собравшихся. — Не далее, как вчера, погиб мой двоюродный племянник. Погиб в центре столицы, на представлении, что организовал ваш род в честь Хоратийской делегации. Вами были даны гарантии безопасности. Ваш род…

— Гарантии безопасности? — тихий, вкрадчивый шелест, что казался тихим говором. — С каких это пор, вам, Высоким домам, понадобились мои гарантии? Помнится, Дэжем, при прошлой нашей встречи от моих гарантий вы отмахнулись. Так, чем же, ситуация вчера отличается? Не просветишь ли старика?

— При всем моем уважении, — поджал губы мужчина, немногим младше самого императора, — но торговля и жизнь моего племянника это разные вещи! Мы в центре страны, которая под вашим управлением, в центре города, где за порядок отвечает один из родов вашего дома, в театре, подотчетном другому вашему роду, теряем своих близких! Это — неприемлемо. При «Клятве на костях» вы давали именно что гарантии безопасности каждому из нас. Каждому! Жителю! Империи! А сейчас мой племянник мертв. Дочь Ниблесса мертва. Наследник Караса — в коме, из которой его не могут вывести лекари десятки! Так, повторюсь, гарантии безопасности…

Не было сказано ни слова. Ни жестом император Шакос не дал понять, что в яростт. Но неосязаемая доселе, аура власти, вдруг, стала стальной плитой, которая опустилась на загривок каждого.

Не сразу, далеко не сразу все они приклонили колено. Именно в таком положении аура власти слабела до состояния, когда возможно протолкнуть толику воздуха в легкие. И это делает им честь. Очень немногие не падают замертво от проявления воли Его.

— Ваши слова понятны, — молвил император. — И ваша горечь сегодня, спасение от вашей же дерзости. Карас, вашего сына завтра будет ждать Шиен, вы знаете куда его нужно доставить. Что касается остальных, что ж, — поджав губы, усмехнулся Шакос. — Великим своим дозволением, разрешаю всем вам возглавить «Армию вторжения» в земли Хоратии. Срок подготовки — один год. Вы будете первыми, господа. А, значит, все трофеи по праву ваши. Вплоть до зимней столицы! Я — всё сказал.