Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

– Большинство на вашем месте позвали бы его в превентивных целях сразу, как услышали рёв опасной нежити.

– Каждый должен уметь качественно выполнять свою работу собственными силами. Патруль некромантов не рассчитывает на богов и духов, отправляясь на зачистку, так и нам не стоит. Если б все надеялись лишь на помощь высших сил, а не самих себя, этот мир был бы совсем другим, верно? И прямо скажем – вряд ли был бы лучше. Не факт, что я навсегда останусь школьным учителем, а некромант – звание пожизненное, и с моим отрядом мне ещё работать и работать. Вот на ребят и буду полагаться, да ещё на боевые артефакты и амулеты вызова уполномоченных спасателей.

– Хорошая позиция, архиверная, – тепло улыбнулся вампир. – Ладно, за практику всем вам «отлично». Готовы к следующему испытанию?

– Какому?!

– Как – к какому? К посвящению в студенты и дискотеке факультета некромантов! Приглашать на танцы разрешается и живых и мёртвых. Ваши товарищи уже в зале, в добрый путь!

И Василису вышвырнуло вихрем прямо в толпу первокурсников, под разноцветные огни диско-шаров, гром музыки и восторженные вопли магов начинающих и магов, уже прошедших часть пути до дипломированной нечисти.

Институт паранормального и сказочного принимал в свои объятья новое пополнение так же шумно, дружелюбно и весело, как человеческий университет. Первокурсникам дарили памятные сувениры. И когда подаренный кому-то кулон начинал вдруг рычать вурдалаком и благоухать тленом, а черепушка на браслете оживала и прикусывала запястье, вырывая у студента вопль от неожиданности, всеобщее веселье переходило на новую стадию. Скелеты на сцене отплясывали зажигательные танцы, звеня костьми вместо монисто. В обряде посвящения всем юным некромантам предлагалось полежать в гробу, вызвать призрака, повальсировать с симпатичным умертвием и поцеловать кикимору. Болотная нежить, в эйфории от внимания, скакала по всему залу и лезла целоваться ко всем, даже к магистрам. Вольно шатающиеся полтергейсты и привидения поступали так же, приставая ко всем подряд и предлагая себя в пару на танец.

В итоге танцевали действительно все, с максимальной толерантностью к степени живости существ. И к их видовой принадлежности: вокруг демонического Дамиана увивался целый шлейф поклонниц из ведьм. Руслан вовсю ухлёстывал за Марой, а дочь Кощея Бессмертного, прямо сказать, не отказывалась от знаков внимания. Василиса кружилась по залу со всеми по очереди, с одногруппниками и совершенно незнакомыми студентами других курсов, с живыми и не очень живыми кавалерами. Здесь были тени, призраки, духи воздуха, воды и огня, банники и даже стригои. Последние были приодеты, дабы не смущать юных живых дев, и обвешаны амулетами антимагической защиты во избежание инцидентов. Кого больше защищали эти амулеты: нежить от студентов или студентов от нежити, – Василиса определить не бралась, но ей казалось, что скорее первое, чем второе.

Над танцполом парили Жар-птицы, добавляя трепетного живого света, и мелкие дракончики, добавляя суеты и детской непосредственности вечеринке магов. Кружась в мерцающих бликах полутеней, смеющаяся Василиса всё чаще замечала, что нервно оборачивается, заметив в толпе высоких черноволосых парней, и пристально всматривается в призрачные мужские силуэты. Заразительный восторг окружающих, пузырьками шампанского бурливший в крови, потихоньку улетучивался в небытие. Сообразив, что не может вспомнить лицо ни одного из парней, с которыми только что танцевала, знакомилась и пила на брудершафт веселящее зелье, она протолкалась к стене. Прислонилась горящим лбом к холодным камням и просочилась в институтский сквер.

Не получалось у неё любить жизнь больше, чем её смысл! Похоже, для неё, как и для Елисея, остался единственный способ чувствовать себя счастливой – приносить пользу миру. Но как же хочется и женского, живого, человеческого счастья! Только хочется его с тем, кто безвозвратно покинул мир живых и мир людей.

– То, что в судьбе нельзя исправить, можно пережить. Правда, иногда для этого требуется вся жизнь, но её можно украсить математикой и боями с агрессивной нежитью, – сказала себе Василиса. И пусть хоть кто-то попробует сказать, что планы на будущее у неё так себе: гневить некроманта – не лучшая из тактик выживания.

В принятых для себя планах был лишь один изъян – то чувство, что бьётся в сердце смертельно больных или сорвавшихся со скалы и висящих на краю, впиваясь в него немеющими пальцами. Неистребимое ни магией, ни знаниями, ни накопленным опытом чувство надежды, что всё ещё можно исправить и спастись. То чувство, на которое и ловят свои жертвы демоны, предлагая чудо в обмен на душу. Честно говоря, она бы продала свою. Где принимают в комиссионку подержанные души? Карточка Дамиана лежит в её сумочке, позабытой на полке шкафа, да и он сам буквально на расстоянии вытянутой руки, сегодня опять так и сверлил её взглядом.

– Я на светлой стороне, обращаться к демонам и даже упоминать их мне не по статусу.

Однако она не услышала в своём голосе полной уверенности, и счастье возвращения к границе, охраняемой Елисеем, ещё сильнее подточило её нежелание связываться с тёмными элементами.

Путь к Калинову мосту был знаком до каждого придорожного кустика, она прошла бы по нему и с закрытыми глазами. Не то чтобы открытые глаза заметно помогали – заклинание ночного видения пока имело шероховатости исполнения. Чудо-Юдо вышло на звук шагов, утробно зарычало, помахивая обглоданной куриной тушкой, а потом обиженно засопело, когда Василиса, проигнорировав охранника моста, спокойно встала у реки.

– Вы не поверите, Елисей Назарович, но я придумала версию, объясняющую все элементы шифровки Мерлина и все цифры его кода, включая их расположение в два ряда, – произнесла она.

– Судьба и предназначение? – с улыбкой прошелестел воздух возле её виска.

– Второй порядок и объёмные заклятья. Согласитесь, изобразить сложное многогранное тело куда проще, чем составить уравнение его поверхности, и это было вполне по силам магу древности. Мерлин только не рассчитал, что к тому времени, как в магию придёт высшая математика, его загадка станет развлечением для студентов-первокурсников.

Елисей вмиг обрёл плоть и встал перед ней, сосредоточенно сведя чёрные ровные брови. В глазах его отразилось понимание сути её слов, и он задумчиво пригладил волосы по старой человеческой привычке. Жест вышел настолько правдоподобным, что Василиса потупила взгляд, скрывая эмоции. Тот, кто говорит о всемогуществе любви, никогда не любил призрак.

– Шестиугольники и там и там? – вернул её в реальность вопрос Елисея.

– Да. – Василиса присела и вывела на мелком речном песке два ряда фигур, пометив их числами I и II, как сделал Мерлин. Вышло так:

– К первому ряду прилагаются числа 2, 3, 15, – прищурился Елисей. – Если мы предполагаем, что заклинание представляет собой объёмную структуру, а из первого ряда надо собрать её основную ячейку, то число 15 я бы отнёс к количеству квадратов.

– Согласна, в любом конструкторе крупных деталей меньше всего, а однотипных соединительных элементов – больше всего. Посему предлагаю в качестве рабочей гипотезы принять, что восьмиугольников – два, а шестиугольников – три.

– Наоборот, я бы решил, что шестиугольников – два.

– Почему?

– Чтобы собрать цепочку из объёмных звеньев, их надо соединить между собой одинаковыми элементами, а повторяются в обоих рядах только шестиугольники. Получается, один шестиугольник – вверху первичного элемента, один – внизу, и обеспечиваем плавный переход в следующую ячейку. Башню из призм можно сложить ровно только тогда, когда основания призм идентичны, в противном случае что-то где-то будет торчать или проваливаться внутрь, что противоречит граничным условиям стабильности магического плетения.

Василиса изобразила на песке три пространственных оси и два шестиугольных основания пока ещё неведомой фигуры. Учла симметричность и три восьмиугольника расположила между основаниями, повернув их на 120 градусов относительно друг друга.