Два семестра волшебства (СИ) - Кальк Салма

— Защитой?

— Защитой. И сейчас повторим, какие виды защиты нам известны. А потом — какие виды нежити… И как от кого будем защищаться и защищать тех, кто оказался рядом.

Это хорошо, что не растерялся и развоплотил. Мало ли, зачем тот пришёл, нечего по чердакам в приличных домах ходить, вот.

А то, что студенты уже что-то могут, неожиданно согрело душу.

Глава сорок четвертая

Работают и беспокоятся

Глава сорок четвёртая, в которой работают и беспокоятся

Айлинн изрядно переживала за то, как студенты сдадут экзамены. Потому что они совершенно не выглядели людьми, готовыми учить теорию, и на практике у них то и дело возникали сложности именно от того, что на лекции не были достаточно внимательны, и потом не знали, с какой стороны подступиться к заданию. Айлинн вспоминала себя на первом курсе — да она носа от учебников и записей лекций не поднимала, особенно — в конце семестра!

И вот снова она в аудитории, перед ней первый курс, и Альберт опять не понимает, что он делает не так, и почему у него не получается нагреть серебряную ложку. И ладно бы только у него, но ещё и у Аманды, и у Элис тоже, и у Артура. Лили справилась первая — она всегда справляется первой, и только что язык остальным не показывает, потому что как раз вспомнила, что Эван Берри говорил им о свойствах серебра и о том, как серебро принимает силу мага, и о чём магу нужно при том знать.

— Да не могу я это сделать, это невозможно, понимаете, невозможно! — вспылил Альберт. — Вы специально над нами издеваетесь и не говорите, как сделать! Вот господин Тейблтон никогда так не поступал!

Вот как, оказывается. Господин Тейблтон никогда так не поступал. На мгновение Айлинн охватила паника, она даже не сразу вспомнила, как дышать. А потом сообразила кое-что из логики общего курса.

— И отчего же вы не используете то, что должен был вам показать и объяснить господин Тейблтон? — поинтересовалась она. — Если посмотреть нашу с вами программу, то особенности сцепления силы с разными металлами вы с ним прошли ещё в начале ноября.

— Чего? — нахмурился Дэниел. — Да никакого сцепления мы с ним не проходили вообще! Он ролики какие-то показывал по общим вопросам, и мы их немного обсуждали, и совсем простые вещи только делали, и всё! Если бы он нам показал и рассказал, вот как сейчас, мы давно б уже научились! Так что молчи, да, и делай, что сказано! — он повернулся к Альберту и треснул того тетрадью по голове.

Неожиданная поддержка прямо прибавила сил, Айлинн выдохнула.

— Благодарю вас, Дэниел. Оставьте коллегу в покое, мы продолжаем.

Засопели, опустили головы, начали работать. Айлинн подошла к Альберту.

— В чём сложность, как вы думаете? Почему у вас не выходит?

Ей-то было отлично видно, почему — студент прикладывал слишком много силы, и немного не туда, куда было нужно. Он попробовал ещё раз, снова не вышло…

— Не знаю, — пробурчал под нос недовольно.

— Вы были на той лекции, где разбирали взаимодействие серебра и магической силы?

— Не помню.

— Давайте вспоминать вместе, — Айлинн оглядела аудиторию. — Потому что серебро — весьма распространённый материал для изготовления артефактов, и если вы будете работать по специальности, вам никак его не миновать. Итак, какие особенности мы знаем?

— Серебро принимает только узконаправленную силу в определённой дозировке, — сообщила довольная Лили.

— Отлично, Лили, благодарю вас. И что это означает для нас сейчас? — пусть сама скажет, возможно, слова однокурсницы воспримутся лучше, чем слова преподавателя.

— Нужно точно дозировать количество отданной силы и прикладывать её в определённое место, — завершила Лили.

— Всё верно. Какое место будет определённым? Кто-нибудь кроме Лили знает? — Айлинн снова оглядела аудиторию.

Нет, не знает. Увы. На лекции, очевидно, спят, свойства материалов на практике не отработали вовсе или отработали слабо. Придётся сейчас после пары снова писать бумагу, да? Чтобы прекрасный господин Тейблтон потом не смог сказать, что он научил студентов всему, что положено?

— Лили, раз никто больше не готов поделиться с нами этим знанием, придётся вам.

— Нужно найти самое ровное и гладкое место на поверхности, диаметр силового луча не более пяти миллиметров. А мощность подобрать.

— Верно. Альберт, найдите, пожалуйста, самое ровное и гладкое место на вашем образце.

Альберт с недоверием вертел в руках образец — небольшую серебряную ложку, почти полностью покрытую рельефным орнаментом.

— Вот, что ли? — он показал на выпуклую наружную часть чашечки.

Верно, черенок весь в рельефе, а внутри чашечки тоже рисунок.

— Пробуйте. И помните о мощности и о количестве силы, то самое, что сейчас напомнила нам всем Лили.

Он попробовал…

— Нагрелось! В самом деле нагрелось! Правда, чуть-чуть!

Айлинн коснулась кончиком пальца — да, нагрелось.

— Регулируйте теперь мощность. Горячо, но чтобы можно было удержать в руках.

Альберт занялся, и более не высказывал своего недовольства. Остальные тоже воодушевились и принялись пробовать. В итоге к концу пары получилось у всех.

— Что я хочу сказать вам в итоге, уважаемые студенты, — сказала Айлинн строго. — Скоро экзамен, и каждому на экзамене придётся выполнить своё задание самостоятельно. И если вы не дадите себе труда выучить теорию — то и с практикой будет ровно так же, как у нас с вами сегодня. В вашем учебном плане нет ничего лишнего, поверьте. И уж тем более ничего лишнего нет в ваших специальных предметах. Более того, их будет больше с каждым новым семестром. И если вы в самом деле желаете не просто получить документ об образовании, но и работать по специальности — извольте учить.

— А мы думали, артефакторика — это руками, — протянул Артур.

— И руками тоже. Но если вы не будете знать, к чему те руки приложить, то ничего и не сможете, — покачала головой Айлинн.

Когда-то в самом начале профессор Сансет говорил им, первокурсникам, примерно то же самое. И сначала тоже не все верили. Правда, потом всё же втянулись. А эти не втянулись. Потому что их сразу не взяли в ежовые рукавицы? Или просто посмотрели на Тейблтона и поняли, что можно не напрягаться, так проживут?

После пары она рассказала обо всём случившемся Эвану Берри.

— Скажи, что они делают у тебя на лекциях?

— Слушают, — пожал тот плечами. — Преимущественно. Если я предлагаю какую-то работу — выполняют. Если спрашиваю — отвечают. Почти все. И нет, я не знаю, как Кэти Торнхилл умудряется сделать так, чтобы её слушал весь поток, я так не сумею, — вздохнул он. — Наверное, менталистов этому специально учат.

Может, и учат, Айлинн в то не вдавалась никогда.

— В общем, надо что-то делать, чтобы они учили то, чего пока не знают, но должны. Это если у нас будет всё хорошо, то Тейблтон придёт и скажет, что он так и знал. А если у нас из-за него будет плохо, то выставить его виноватым, я думаю, не удастся.

— Ты права, — уныло вздохнул Эван. — Буду стращать, пускай учат.

— И я буду. И на оставшихся занятиях мы будем отрабатывать те темы, с которыми у них сложности, пускай сами понимают, что нужно подтянуть теорию.

На том и сошлись. И хоть профессор Сансет ощутимо за них, в целом Айлинн было неспокойно.

Ирвин неделю принимал отчёты от Сазерленда и от Джима, и от них обоих вместе, и по-прежнему не мог понять, что такое происходит с папенькой и в чём причина происходящего. И очень хорошо, что Айлинн была вся по макушку в своих студентах, их экзаменах и экзаменах кафедры нестандартных боевых взаимодействий, и не задавала лишних вопросов. Рассказать-то ей пока всё равно нечего, только если о бесплодных попытках выяснить, в чём дело. А с ней лучше уж говорить о более приятных вещах.

Сазерленд успел познакомиться с папенькой — на приёме в Бакстон-холле, и это оказалось отлично, не нужно предпринимать никаких дополнительных действий. Он сначала сам подобрался к нему теневой стороной мира и немного понаблюдал, но ничего особенного не увидел. А после, как Ирвин понял, оставил за себя свою жабу, и тот наблюдал и докладывал. Только вот ничего особенного не увидел. Никаких враждебных магов, засевших в тенях, и готовящих нападение.