Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

По счастью, отец его не услышал. Он упивался собственным величием, мгновением триумфа, восторгом человека, предок которого покорил саму жизнь и небесную стихию.

Я же могла думать только о тех, кто остался там, внизу, в темноте. Изломанные жизни, искорёженные тела. Я уверена, что если Один хоть немного унаследовал натуру своего предка, Альв был суровым и жестоким диктатором. И люди участвовали в его извращённых экспериментах вовсе не потому, что им так хотелось.

А те, кому не повезло… их оставили там, внизу. Умирать заживо. Окрестили чудовищами и забыли во тьме.

Слёзы навернулись на глаза.

А потом мне пришло в голову ещё кое-что. И я сказала, преодолевая спазм, сжавший горло:

- Разве вы не понимаете, что это было неправильно?! Нельзя вмешиваться в природу человека! Нельзя менять по своей прихоти то, что создавали боги! Разве вы не думали никогда, что возможно, бесплодность ваших женщин, то, что несчастные валькирии не могут родить ребёнка… это как раз следствие тех ужасных экспериментов? Их надо как можно скорее забрать от излучения кристаллов… и тогда возможно…

- Бред! – громыхнул Один и сурово сдвинул брови. – Ты повторяешь ересь, за которую один безумец уже очень горько поплатился! У Альва был младший брат, Ас. Он был слабый и ничтожный, размазня и глупец. Увы, я сам прекрасно знаю, каково это, когда дети рождаются слишком разные.

Он метнул презрительный взгляд на собственного младшего сына. И у меня сердце сжалось новым приступом боли. В этот раз за моего друга. Он не заслужил такого! А Один не заслужил такого замечательного сына. Я почувствовала, как воздух за моей спиной словно сгущается и наползает мрак. И молилась только о том, чтобы Хаг не сорвался прямо сейчас, потому что он был уже, кажется, на точке кипения. Но благоразумие всё же победило, и он не произнёс ни слова. Мы должны были услышать эту историю до конца.

- Ас не хотел сам участвовать в экспериментах и всячески противился тому, что делал брат. Он как одержимый повторял, что менять человеческую природу нельзя. Только если это будет вопрос жизни и смерти. Повторял, как заведённый, что это запретные чары, и когда-нибудь неизбежно наступит расплата. Он отказывался понимать, что присутствует на заре новой эры человечества! И сверхчеловек будущего уже будет выше всех и всяческих условностей низменных людишек, не способных видеть новые горизонты. Не способных летать!

Чёрный глаз Одина горел восторгом. На его лице появилось почти безумное выражение. Мне впервые стало по-настоящему страшно.

Я вдруг подумала, что будет, если Один победит.

Очень явственно осознала, к чему все эти тренировки воронов и валькирий. Он готовит войско! Теперь, когда на Вороньем камне почти нечего есть, наверняка остался один-единственный вариант, и к нему готовятся. Снять барьер и пойти войной на соседей! А потом, я уверена, Один хочет захватить весь мир. Сделаться великим диктатором и правителем всех известных земель. Кому, как не такому «великому» и «особенному» править миром?

И я в ужасе представила, что будет тогда.

Валькирии рожать не могут. Дочери воронов от человеческих женщин тоже бесплодны..

А это значит… мамочки, почему этот безумец не понимает, к чему всё может привести?!

Мне вдруг очень ярко представилась эта картина.

Что будет в случае победы Одина. Расплодившиеся вороны станут брать всё новых и новых человеческих женщин себе в жёны. Их сыновья – тоже. И внуки… и правнуки… Каждый раз в новом поколении будет всё больше бесплодных женщин. А непокорённых племён станет оставаться всё меньше. И тогда, однажды…

Однажды наступит момент, когда отравленное чёрное воронье семя как сорняк проникнет всюду.

И женщин, способных рожать, не останется вовсе.

На этом всё и прекратится.

Человечество будет уничтожено полностью.

У меня заледенела кровь в жилах. А сердце выстукивало дикой болью под рёбрами, и я почти не могла дышать. Задыхалась, как хотела высказать всё это Одину, открыть ему глаза… но я понимала, что он просто меня не услышит.

Ас когда-то, много веков назад, то же самое пытался сказать Альву, я уверена. И чем всё это закончилось?..

- Мой великий предок отчаялся вразумить своего глупца-брата. И тогда Альв приказал схватить Аса, его жену и дочерей, его слуг и вассальные семьи, и насильно обратить их в воронов. Он мудро рассудил, что глупец, который не хочет видеть свет, добровольно никогда к нему не обратится. А значит, надо заставить увидеть истину. – Один усмехнулся кривой ухмылкой. – Но кто-то предупредил Аса. И предатель бежал среди ночи, прихватив всех тех идиотов, которые слишком боялись и были слишком охвачены предрассудками, чтобы подчиниться воле короля. Альв пустил по их следу фоморов, и многие были истреблены в подземельях Вороньего камня. Их не стали хоронить, в назидание потомкам. И всё же многие спаслись. Как я теперь понимаю, судя по тому, что с востока к нам периодически приходят идиоты и пытаются пробить барьер – какие-то жалкие остатки племени Аса обосновались именно там. Ну ничего, им не долго тешиться безнаказанностью. Суровая кара настигнет предателей, где бы они ни обосновались.

Его голос совсем охрип под конец этой жаркой речи.

Один уселся обратно на трон и щёлкнул пальцами в воздухе. Рой синих искр сорвался с его руки и понёсся в пространстве куда-то в сторону, впитался в камень чёрных стен.

Позади его трона открылась неприметная дверь в стене. Из неё вышла Альвита с чашей алой жидкости в руках.

- Вы звали, мой повелитель? – мелодично пропела валькирия. Покачивая бёдрами, приблизилась к трону и припав на одно колено, склонив золотоволосую голову, протянула Одину чашу с вином.

- Хорошая девочка, - добродушно сверкнул чёрным глазом Один, плотоядно поглядывая в глубокий вырез алого летящего платья, в которое переоделась девушка. – Из тебя получится отличная будущая королева.

Он залпом осушил чашу. Отёр кроваво-красные пятна жидкости с губ. На мгновение мне показалось, что на них кровь. Я уже еле держалась на ногах от слабости. Стало совсем дурно. Подкатила привычная тошнота. Брунгильда осторожно сделала шаг ближе и поддержала меня под локоть.

- Потерпи. Уже почти всё, - прошептала она, совсем не шевеля губами, едва слышно. – Он скоро осоловеет от вина, и мы сможем уйти. Ты умница. Тяни время.

А я почему-то совсем не разделяла её оптимизма. Тревога разрасталась всё сильней. Может, потому, что я продолжала ощущать под ногами дрожь камня. По скалам словно проходила судорога. Голубые кристаллы в стенах стали пульсировать, временами словно гасли на пару мгновений. Но Один ничего не замечал.

Его лицо и правда слегка исказилось, а взгляд заволокло дымкой. На губах появилась пьяная ухмылка, краска разлилась по лицу.

- Но не думай, Альвита, что это время наступит слишком уж скоро! – заплетающимся языком добавил Один, продолжая разглядывать прелести валькирии, которая опустилась на несколько ступеней ниже и стояла, чинно сложив руки на животе, и покорно ждала дальнейших приказаний. Её платье казалось почти прозрачным, когда свет проходил через него. – Я планирую ещё долго сидеть на этом троне!

- В этом и проблема, отец. – Холодно проговорил мужской голос.

И в следующее мгновение случилось слишком много всего. Так, что я даже не успела вскрикнуть.

Чёрный поток забурлил и выплеснулся из чаши. Струя водопада обрела очертания гигантской руки. Протянулась к трону и схватила Одина за шею. Он захрипел, вскинул руки, попытался оторвать чёрное щупальце… тщетно… Один стремительно багровел, хватал воздух ртом, его крылья судорожно били в воздухе… но он не мог взлететь и не мог даже подняться с места. Я уверена, в чаше Альвиты было какое-то зелье.

А теперь Хель держала его горло в стальном капкане.

- Самонадеянный глупец! – проскрежетал женский голос из потока. – Никому не дозволено обманывать меня! Ты обещал, что Фенрир сдохнет. Ты обещал отдать мне его Истинную, чтобы я убила её у него на глазах. Решил, что можешь сделать так, как тебе хочется. Теперь ты узнаешь, что бывает с теми, кто меня предаёт. У меня появится намного более сговорчивый союзник.